Эликсир для избранных - Михаил Анатольевич Логинов

Кончак был еще жив. Мать честная! Как это возможно?»

Я машинально забросил в рот пару сушек.

«Теоретически можно попробовать его найти…»

– Альбина Антоновна, спасибо вам за чай, но мне пора, – сказал я, вставая.

Беклемишева тоже поднялась и пошла провожать меня.

– Спасибо тебе, Лешенька!

– Не за что! Будьте осторожны, пожалуйста! Не падайте.

– Постараюсь, постараюсь… Так-то я ничего. А тут прямо… незадача!

– Ну я пошел.

– До свидания, Леша, не забывай нас – меня, Антона.

– Я не забываю. С Антоном мы недавно тоже чаи гоняли.

– Ну вот и хорошо, вот и хорошо…

Альбина Антоновна все еще продолжала повторять свое «вот и хорошо», когда я уже прикрыл дверь.

Москва, наши дни

Я сбежал вниз по лестнице и снова оказался во дворе. Там уже было полное утро. Можно даже сказать, день. Справа, в проеме «больших ворот», шумело Садовое кольцо, мелькали автомобили, шли прохожие. Во дворе тоже началась какая-то жизнь. Дворник-киргиз с сухим шелестом мел чистый асфальт возле второго подъезда. Из третьего вышла женщина с большими пакетами, набитыми мусором, и направилась к помойке. Дальше, в глубине двора, парень и девушка выгуливали собаку. Я поднял воротник куртки и побрел по дорожке, которая вела к Наркомфину. «Черт, неужели Кончак и вправду жив? – думал я. – Невероятно! Ну, это опять же с оговоркой, что старушка ничего не перепутала… Да нет, котелок у нее вроде варит… А еще не хотел с ней разговаривать, сбежать собирался… Все-таки в это трудно поверить! Сто восемнадцать лет! Как же нам его найти-то? Интересно, есть у него родственники, семья, дети?..»

По дороге в редакцию я обдумывал планы поиска таинственного Кончака. Самым и простым очевидным было привлечь к работе начальника отдела происшествий Петра Хабарова. Он и его бойцы могли с помощью интернета найти решительно все. Но сразу поговорить с Петей мне не удалось. Сначала пришлось высидеть длинную и скучную летучку. У главного редактора Гребешкова была манера подробно расспрашивать начальников отделов и обозревателей, о чем они собираются писать. Какой информационный повод? Какая главная идея статьи? А каких комментаторов вы хотите привлечь? И так далее, и так далее. Возможно, это было и правильно, но отнимало уйму времени. Наши посиделки растягивались иногда на два часа и больше. К тому же текущий номер вел не я, а мой сменщик Тимур Горбатко. От этого мне было еще труднее заставить себя следить за прениями сторон. После моих ночных бдений и разговоров с Катькой и Альбиной Антоновной мне казалось, что день длится уже двадцать пять часов. Меня клонило в сон, и я пару раз, кажется, задремывал. Наконец летучка закончилась. Задвигались стулья, народ потянулся на выход. Ловко лавируя между коллегами, я пробился к двери и ухватил Хабарова за локоть. В душе Петя был милым человеком, но многолетнее общение с ментами и бандитами наложило на него свой отпечаток. Возможно, сам того не замечая, Хабаров вжился в образ брутального уркагана. «В зубах цыгарка, примят картуз, на спину б надо бубновый туз», как писал поэт. Некоторых сотрудников редакции, и особенно сотрудниц, это напрягало. А меня нет.

– Петюня, есть дело интересное, – сказал я, ласково беря Хабарова под руку.

– Чего такое? – пробурчал в ответ Петя.

– Человечка одного надо найти.

– Где?

– Думаю, в Москве.

– А какие установочные данные?

– Имя.

– А еще? Год рождения есть?

Я решил не смущать начальника отдела происшествий.

– Нет, не знаю точно. Но думаю, он – пенсионер… Сильно пожилой дядька.

– Начерти мне имя, Леша, на бумажке.

Мы с Петром проследовали в комнату, где сидели «преступники», так в редакции называли корреспондентов отдела происшествий. Я взял стикер, написал на нем имя и вручил бумажку Пете.

– О! Фамилия-то редкая, никогда такой не встречал, – сказал Хабаров. – Ладно, найдем твоего…

Петька сверился с бумажкой.

– …Бориса Ростиславовича.

– Буду премного благодарен. В случае успеха с меня вискарь…

– А в случае неуспеха? – на всякий случай поинтересовался Хабаров.

– Брошюра Общества трезвости о вреде пьянства, – вздохнул я.

Москва, наши дни

На следующее утро пришла эсэмэска от Алины. На первый взгляд ничего необычного.

«У тебя вечером что-нибудь планируется?»

«Вроде нет».

«Я зайду?»

Это было что-то новое. Прежде она никогда не спрашивала, можно ли ей прийти. Она просто объявляла, что идет: радуйтесь, граждане! В этом вопросительном знаке было что-то мягкое и неуверенное. Может, по ошибке поставила?

«Заходи. У тебя все порядке?»

«Все хорошо».

«Может, куда-нибудь выйдем поужинаем?»

«Давай в другой раз. Сегодня предлагаю потусить у тебя, сбегу с работы пораньше».

«Отличная идея».

«Кстати, сегодня я собираюсь с тобой спать».

«В каком смысле?»

«В прямом – вечером заснуть, утром проснуться».

Это была сенсация.

«То есть ты останешься на ночь?»

«А ты что, против?»

В животе у меня сладко заныло, и я почувствовал, как член мой наливается силой от одной только мысли, что Алина проведет со мной всю ночь.

«Нет, я не против».

«Ну вот и хорошо!»

«Только вот у меня еды нет».

«Ну, это – обычное дело. Не парься! Я куплю все, что нужно».

Еще одна новость, раньше Алина не обременяла себя хозяйственными заботами.

«А что нужно?»

«Молчи, остряк! Буду около шести».

И Алина завершила сеанс связи.

Вечером в назначенное время она заявилась ко мне с двумя большими пакетами, полными продуктов. Причем было там много такого, чего в моем доме давно не водилось. Среди прочего Алина притащила большую банку настоящих камчатских крабов, красную икру и пакет огромных тигровых креветок.

– Устроим рыбный ресторан, – объявила она, выгрузив содержимое пакетов на кухонный стол. – Сейчас сделаю салат из крабов и авокадо, потом запеку креветки в сливочном соусе…

– Это будет слишком дорогой ресторан! – запротестовал я. – У меня нет столько денег.

– Натурой отдашь, – заявила Алина, глядя на меня своими бесстыжими глазами.

– Ну, если так… Но объясни все-таки, почему ты сегодня… э-э-э… никуда не торопишься? И как на все это посмотрят твои домашние?

– Домашние мои никак на это не посмотрят. Митька в командировке в Петербурге, а дети укатили в гости к знакомым на дачу, вернутся завтра вечером. Все? Теперь ты спокоен?

– Да, теперь я спокоен.

Я действительно был спокоен. Раньше время всегда давило на нас, оно постоянно напоминало о себе разными звуками – тиканьем часов, жужжанием будильника в телефоне. И надо было всегда все контролировать – выгадывать четверть часа там и полчаса здесь. И лишние десять минут в постели оборачивались торопливыми сборами, когда мы с Алиной как сумасшедшие носились по комнате, хватая чулки, трусы, сумки, так, что в конце иногда не оставалось