Эликсир для избранных - Михаил Анатольевич Логинов

но успеха особого не имел. Работяги продолжали смотреть на меня хмуро.

– Мне Сергей нужен, – сообщил я.

– Ну, я – Сергей, – ответил молодой парень, сидевший у окна. – А в чем дело?

– У нас могила на 19-м участке, академик Павел Заблудовский и жена его похоронены, – начал я. – Я сегодня туда пришел, а там женщина… ну, прибирается… Говорит, вы ей поручили… Это так?

Сергей внимательно смотрел на меня, видимо, пытаясь понять мои намерения.

– А вы кто, родственник? – спросил он неприветливо.

– Да, я – родственник.

– И у вас что, какие-то претензии?

– Да нет же! Никаких претензий, наоборот, одна сплошная благодарность, – начал я терять терпение. – Просто хочу знать, кто вас об этом попросил.

– Зачем?

Такого вопроса я не ожидал услышать от служителя кладбища и даже на секунду как-то смешался.

– Ну, допустим, хочу поблагодарить его…

Сергей, однако, не проявил ни малейшей готовности к сотрудничеству.

– Я его не знаю, – заявил он.

– То есть как не знаете? – не понял я.

– Так.

– А как вы с ним… ну, как он вышел на вас?

– Да никак, он мне по наследству достался… Или я ему, – усмехнулся Сергей. – Он за этой могилкой много лет присматривает… Только раньше общался с предшественником моим, Степан Андреичем… А два года назад дядя Степа, мы его так называли, на пенсию собрался и как-то сказал мне: есть, мол, несколько клиентов, которые за могилками просят присматривать и в порядке их содержать, я им твои координаты дам… А ему сказал: чего же, спасибо, лишняя денежка не помешает. Так вот среди них и этот был, который о могиле Заблудовских пекся. Когда дядя Степа уволился, этот крендель сам мне позвонил…

– Он представился?

– Нет. Просто сказал: по поводу Заблудовских.

– А какой у него был голос?

– Какой? Обычный, глуховатый…

– Молодой, старый?

– Ну, чувствуется, что человек в возрасте.

– А как он, этот человек, платит… за работу?

– Хорошо платит, грех жаловаться.

– Я не это имел в виду. Как технически?

– На карточку деньги переводит. Ежемесячно.

– И вы в жизни никогда его не видели?

Тут Сергей слегка замялся.

– Ну, если так, как вас, то никогда… Лично не разговаривал. Но пару раз видел на могиле человека…

– Как он выглядел?

Сергей на секунду задумался.

– Ну, как выглядел?.. Я с расстояния смотрел… Старик. Внушительный такой. Высокий. Держится прямо. Одет хорошо – пальто, шляпа. Да! В руках трость. Лицо длинное, худое, нос орлиный, волосы седые, назад зачесаны… Но только я не могу утверждать, что это был он, заказчик…

– А сколько ему лет, по-вашему?

– Не знаю. Лет семьдесят или семьдесят пять, но выглядит хорошо… Знаете, крепкий такой.

– А цветы на могилу тоже вы доставляете?

– Нет, за цветы я не отвечаю.

– Значит, как я понял, у вас есть его телефон?

– Ну да… Номер, с которого он иногда звонит.

– Можете мне его дать?

Сергей, который, как мне показалось, во время нашего разговора немного расслабился, снова весь напрягся.

– Нет, не могу.

– Почему?

– Не велено.

– У меня никаких претензий ни к нему, ни к вам. Все хорошо! Просто хочу поговорить…

– Нет. Он специально сказал: номер никому не давать…

Я чувствовал, что нахожусь в одном шаге от цели, но сделать этот шаг не получалось. И тут мне пришла в голову идея…

– Хорошо, Сергей, а вы можете при мне позвонить этому человеку и сказать то, что попрошу… А он уже сам решит, разговаривать со мной или нет.

Мужчине явно не хотелось делать то, о чем я его просил.

– Я никогда сам не звоню ему, – сказал он, слегка морщась, – не положено так…

«Как этот благодетель тут всех построил, – подумал я про себя. – Сразу видно, привык командовать».

– Я вас очень прошу. Это важно!

Поколебавшись, Сергей полез в карман и извлек оттуда обычную кнопочную трубку, поискал нужный номер и нажал кнопку вызова. Томительно потянулись секунды, абонент, видимо, не отвечал. «Ответь, ответь, пожалуйста», – молился я. И просьба моя была услышана, на том конце наконец взяли трубку.

– Здравствуйте, это – Сергей… – торопливо заговорил мужчина. – Сергей… с Ваганьковского кладбища… да… Тут такое дело… Человек пришел… очень вас добивается… да, я сказал… родственник, говорит, Заблудовских…

– Как вас звут? – обратился Сергей ко мне.

– Алексей Кораблев, – раздельно произнес я. – Правнук академика Заблудовского.

– Кораблев Алексей, – сообщил Сергей в трубку, – говорит, правнук…

Выслушав невидимого собеседника, Сергей снова обратился ко мне:

– Чего вы хотите?

Этот вопрос меня немного обескуражил. Мне казалось, что пароль «правнук Заблудовского» должен был открыть мне все двери. Может быть, этот человек мне не верит? Или, может, это вовсе не Кончак?

– Передайте, пожалуйста, вашему… клиенту, что он забыл на могиле одну вещь.

Снова информация ушла в сеть.

– Какую вещь?

– Портфель. Старый коричневый портфель с серебряной биркой. На бирке написано «Дорогому Борису в день рождения. 25 апреля 1935 года»…

С некоторыми ошибками, но Сергей справился с передачей этого сообщения. Последовала короткая пауза, а затем наступила развязка.

– Оставьте ваш телефон, – сказал Сергей, – вам позвонят.

Я продиктовал номер, после чего сеанс связи закончился.

– Спасибо, – сказал я Сергею, – извините за беспокойство.

Москва, наши дни

Визит на кладбище можно было считать лишь частичным успехом, и все-таки настроение у меня заметно улучшилось. Я предчувствовал прорыв, правда, было не совсем понятно какой. Живой Кончак был абсолютной сенсацией. Его присутствие на этом свете давало шанс узнать подробности давних событий, и не только. В мыслях я постоянно возвращался к разговору с Коженковым. Итак, после процесса 1938 года лизаты и лизатотерапия исчезли с научного горизонта. И вдруг восемьдесят лет спустя журналист Слава Любомирский начинает интересоваться, казалось бы, давно забытым открытием прадеда в связи с делом Манюченко. Насколько далеко он продвинулся в своих поисках? Неизвестно. Мог он проделал тот же путь, что и я? Ну, хотя бы отчасти? Вполне. То есть он мог знать о человеке по имени Борис Кончак. Стоп! Ну да! И если Кончак жив, то Любомирский… теоретически… тоже мог об этом узнать… Я схватился за телефон и открыл папку с фотографиями. Вот она – серия снимков, похожих на маленькие серые квадратики, странички из записной книжки Любомирского. Я быстро пролистал их. Цифры, стрелочки, таинственный Гиренко, инициалы И. Т., А. К., Б. К… Б. К.! А что, если это Борис Кончак? Вероятность отличная от нуля. Нет, конечно, это могло быть простым совпадением, и за буквами Б и К скрывался Бабрак Кармаль или даже Бенедикт Камбербетч. Но что-то подсказывало мне, это – не Кармаль и не Камбербетч. Ведь мы с Любомирским бродили по каким-то