Помощник хирурга - Патрик О'Брайан

— Как только в дело вступят транспорты, — сказал адмирал Сомарез, — я не вижу никаких проблем, лишь бы не поменялся ветер. Как вы знаете, доктор Мэтьюрин, мы зависим от ветра. Если капитан Обри выполнит свою часть с тем «датчанином», думаю, мы выполним свою — с транспортами, пушками, само собой с табаком и вином, о которых вы говорили. Я полностью разделаю ваше мнение о необходимости поспешить. И я вижу, сэр, что Адмиралтейство абсолютно не ошиблось, посоветовав мне положиться на мудрость доктора Мэтьюрина.

— Адмиралтейство слишком любезно, — ответил Стивен, — и до сей поры слишком снисходительно. Но говоря начистоту, сэр, в сложившейся ситуации большой бочке мудрости я бы предпочёл небольшую ложку удачи.

Примечания:

«dog’s body» – «собачья туша», морской сленг XIX века. Так называли ту самую незамысловатую похлёбку, состоящую в основном из варёного в мешочке гороха, которую и поедают наши герои. Вероятно, название было навеяно формой, которую принимал мешок после варки. Интересна дальнейшая история употребления этого термина. К первой мировой войне так называли младших офицеров и мичманов, которым зачастую приходилось выполнять всю монотонную и малоприятную работу, от которой отлынивали старшие офицеры. К 1930-м годам термин ушёл в народ. Так стали называть выполняющих тяжёлый, непристижный, но не требующий большого мастерства труд рабочих, вроде мусорщиков. [?]

(лат. Plica polonica) — воспаление сальных желёз на голове, возникающее в результате нарушения условий гигиены, нерасчeсывания, вшивости и т. д.

Вследствие обильного отделения сальных желез на голове, волосы слипаются в клубки, косички, неразделимые космы и образуют слипшуюся густую массу, похожую на войлок, в которых накапливается грязь, пыль и множество насекомых. В прежнее время считался особой болезнью, присущей некоторым местностям, в первую очередь Польше, некоторым районам Белоруссии, Литвы, Украины, и отдельным народностям. [?]Мэншн-хаус — официальная резиденция лорд-мэра лондонского Сити с большим банкетным залом, так называемым Египетским, где устраиваются официальные приёмы.

Построена в 1739-1753 годах. [?]

Гамлет. перевод Т. Щепкиной-Куперник [?]

Глава 8

Ночь, когда «Ариэль» снялся с якоря и вышел в заливаемое дождём полуночное море с командой из двадцати первоклассных моряков, выбранных из множества состоявших на службе датчан, поляков, финнов и литовцев, оказалась по-настоящему чёрной для всей эскадры, ведь судно увозило основные запасы вина кают-кампаний, а также угнетающе большую порцию рома и табака обитателей кубриков. За кормой шлюпа оставались люди, близкие к прострации, и весьма немногое могло стряхнуть или рассеять ее: при всем своем опыте службы на флоте, Стивен Мэтьюрин никогда не наблюдал такой скорости, с которой «Ариэль» оснастили в поход — шлюпки сновали вокруг, кладовые заполнялись под неусыпным надзором сэра Джеймса, поэтому не удивительно, что все моряки практически выбились из сил. Адмирал пожертвовал три бочонка благородного кларета, заявив, что скорее предпочтёт пить зелёный чай до конца службы, чем рискнёт уменьшить шансы «Ариэля» на успех. После такого жеста ни одна кают-компания не могла расщедриться меньше. По этой причине шлюп выступил, имея осадку большую, чем по прибытии, с более многочисленной командой, со всё ещё кое-где стоящими на палубе бочонками, с переставшими что-либо соображать казначеем и трюмным старшиной, и подозрительно весёлой, если не откровенно пьяной, половиной команды.

— Список наказанных завтра будет весьма приличным, — заметил Джек тоном, который существенно умерил веселье.

Он только что появился после долгого совещания с мистером Пелвормом и штурманом, во время которого каждый независимо от другого проложил курс для перехвата «датчанина», которого они не так давно встретили — еле ползущего, плохо укомплектованного кэта: три курса, почти точно совпадающих, дабы обнаружить кэт в первые часы наступающего дня.

— Мистер Фентон, за штурвалом должны быть только лучшие рулевые, держать курс семнадцать румбов к норд-осту. Витгенштейн, старшина-рулевой с флагмана, отлично подойдёт — великолепный моряк, я ходил с ним раньше. С каждой склянкой бросайте лаг, держите как можно ближе к шести узлам, работая парусами. Только не переборщите — мы не должны проскочить мимо них в темноте. И хотя я не рассчитываю на встречу раньше рассвета, будьте начеку, отправьте трезвого матроса на топ с трубой, да не забудьте менять его с каждой склянкой. Впередсмотрящий, первым заметивший кэт, получит десять гиней и отпущение грехов, исключая мятеж, содомию или порчу окраски.

Зовите меня, если что-то случится или переменится ветер.

На судах, где Джек служил раньше, он бы добавил, что собирается поужинать с доктором весьма странным блюдом — солёным осоедом от коменданта Гётеборга, и они возможно проговорили бы какое-то время о завтрашних шансах. Но это было лишь всего лишь временное командование. Обри едва знал этих офицеров, да и в любом случае, ониказались такими молодыми, как будто вообще принадлежали к другому биологическому виду. Их почтительное отношение представлялось обременительным, и даже на светском рауте от него бы потребовалось настоящее усилие, чтобы преодолеть эту бездну, если ее вообще можно преодолеть в принципе. Так что теперь благоговейная отдалённость команды стала для него естественной, поэтому, попросив Фентона повторить его приказания и поместить письменную их копию на доску у нактоуза, Джек направился прямиком вниз.

Осоед был уже разделан, причём операция явно прошла не с помощью христианских ножа и вилки, а посредством инструмента, который Стивен прятал у себя под салфеткой.

— Прости меня, Джек. Я не собирался начинать без тебя, но и удержаться от препарирования грудины не смог. В Париже мне довелось узнать много нового о грудной кости.

— Рад это слышать, — сказал Джек. — И я рад видеть, что ты восстановил свои силы.

— О, это было лишь лёгкое недомогание, вызванное, скорее всего, объедением рыбой. В

любом случае, достаточно было увидеть, что наша миссия завертелась, чтобы всё прошло.

Джек считал, что и более плавный ход судна сыграл свою роль — шторм прошёл стороной, и теперь шлюп с ветром в бакштаг скользил по волнам, чуть кренясь и с размеренной килевой качкой — но оставил это замечание при себе.

— Не желаешь взглянуть на кость? — спросил Стивен, держа её в руках. — Сможешь определить, в каких местах крепились грудные мышцы?

— Вот уж в этом я не смог бы тебе поклясться, честное слово.

— Несколько дней назад не смог бы и я. На самом деле они крепятся к точке соединения костей, которые формируют грудину на ранних этапах роста птицы. Выдающийся академик сказал мне об этом, человек, знакомством с которым я очень горжусь. Он разрабатывает совершенно новую классификацию... — Джек отвлёкся на брам-стеньги «Ариэля», затем, следуя за порывом ветра, перевёл взгляд на палубу, но тут Стивен с особым выражением произнёс: — ...те, кто переоценивает наличие птичьих лап как доминирующих признаков, вынуждены признать козодоя и орлика двоюродными братьями.