Холод южных морей - Юрий Шестера

«Прав, Фаддей, что устал, — заключил Андрей Петрович, глядя на осунувшегося друга. — А впереди ведь еще столько же миль пути, сколько и пройдено, включая плавание и в неприветливых высоких южных широтах», — и он уже без всяких скидок на какую-либо игривость, как о панацее, подумал о спасительной мадере.

Друзья уютно расположились в адмиральской каюте за столом, накрытым вестовыми по малой программе со всеми полагающимися атрибутами. Мадера постепенно снимала накопившуюся усталость и остатки напряжения в их отношениях. Щедрое тропическое солнце освещало каюту, а в окне, выходящем на корму, был виден «Мирный», идущий за флагманом под всеми парусами, чуть накренившись на правый борт.

— Из всех островов, лежащих к западу от Островов Россиян, предпочтение для кратковременной остановки отдаю Таити. И в первую очередь потому, что астрономы, входившие в состав экспедиции капитана Кука, с большой точностью определили долготу мыса Венеры этого острова, что дает возможность поверить наши хронометры для точного определения долгот коралловых островов, открытых нами.

— Это очень важно, — подтвердил Андрей Петрович. — Астроном Симонов уже обращался ко мне по этому поводу.

— Кроме того, надо пополнить запас свежей воды и фруктов, — и Фаддей Фаддеевич кивнул на шоколад, которым они закусывали любимую ими мадеру уже без свежих фруктов, которые, к сожалению, закончились. — Ведь ты, если мне не изменяет память, делал то же самое именно на Таити во время своей одиссеи в Новую Зеландию?

— Именно там. На Таити очень приветливые островитяне не в пример дикарям, с которыми мы встретились на Островах Россиян.

— Ну не все же из них такие уж и дикари! Ты же помнишь, к примеру, островитянина, который преподнес нам небольшие жемчужины уже после случившегося инцидента, — при упоминании о котором капитан сморщился, как от зубной боли.

Андрей Петрович, конечно, помнил. Два островитянина на лодке подошли к шлюпу, подошедшему к одному из островов, и по первому же приглашению взошли на него, но вели себя несколько робко. Когда же капитан повесил им на шеи серебряные памятные медали и дал каждому пояс из выбойки, нож и другие вещи, они ободрились и стали так свободны в обращении, как будто были давно знакомы с моряками. Один из них вынул из-за пояса небольшой сверток, перевязанный волокнами кокосового ореха, которые содрал зубами, и передал капитану несколько мелких жемчужин. Затем, указывая рукой на берег, повторял: «Нюй! Нюй!» — то есть много, много! Как выяснилось, они не жили на этом необитаемом острове, а периодически приплывали сюда по хозяйственным нуждам.

Фаддей Фаддеевич блаженно улыбался, предаваясь приятным воспоминаниям, и с любовью, особых слов для выражения которой и не требовалось, смотрел на задумавшегося друга. «Какое счастье, что он рядом со мной! Это же просто дар провидения!»

Андрей Петрович стал раскладывать на столе бумаги со своими записями, но затем передумал и позвонил в колокольчик.

— Ну, ассистент, похвались своими успехами, а то все как-то недосуг, — обратился он к Матвею, как тень, появившемуся в дверях.

— Все готово, Андрей Петрович! — с готовностью доложил вестовой, а затем, несколько стушевавшись, добавил: — Почти…

— Что значит «почти»? — насторожился ученый.

— Дело в том, что вы, Андрей Петрович, наказывали мне подготовить таблички под всеми экспонатами с указанием названий животных, — тот утвердительно кивнул. — Но вся беда в том, что и в Британской энциклопедии, и в других книгах из вашей библиотеки названия животных и их видов указаны, как правило, на латинском языке. Поэтому я расставил таблички, написанные как на русском языке, когда знал эти названия, так и на латинском, как написано в книгах.

— Молодец, Матвей, это дело поправимое, — облегченно улыбнулся Андрей Петрович, — только больше так не пугай меня.

— Как можно, Андрей Петрович?! — испуганно воскликнул вестовой.

— Да ладно, это я так, для профилактики… А теперь пойдем, посмотрим экспозиции.

— Давайте, Андрей Петрович, — с готовностью ответил Матвей, смахнув со лба пот, нежданно выступивший от переживаний, — я сначала сбегаю туда с Макаром, пока их высокоблагородие господин капитан на мостике, и мы подготовим освещение, а уж потом я прибегу за вами?

— Добро! Только запомни, Матвей, что ассистент ученого должен при надобности пользоваться носовым платком, а не рукавом рубахи.

— Есть пользоваться носовым платком! — вытянулся в струнку вестовой, густо краснея.

— Возьми пока один из моих, за неимением другого.

— Как можно, Андрей Петрович?! — опешил Матвей. — Ведь они же у вас батистовые!

— Бери, бери, не смущайся! Я же презентую его ни кому-нибудь, а своему помощнику! Понимать надо!

Прибежал запыхавшийся Матвей. «Видно, не только готовили освещение, но по-быстрому и прибирались», — прикинул прозорливый Андрей Петрович, вспомнив свои неоднократные наставления вестовым: — «Товар надо показывать лицом!»

И, прикинув что-то в уме, сразу же послал его на мостик, приказав передать капитану его просьбу спуститься в адмиральскую каюту, если тот, конечно, сможет. «Надо будет заодно показать обновленную экспозицию и Фаддею — пусть тоже порадуется вместе со мной».

Переступив комингс помещения с табличкой над дверью «Антарктическая фауна», Андрей Петрович с Фаддеем Фаддеевичем замерли. Вроде бы та же центральная композиция с морскими слонами и прилегшей рядом с ними пятнистой нерпой, императорскими и королевскими пингвинами, стоящими как часовые на фоне заснеженного острова, и реющим над ними белым альбатросом. Но что-то неуловимое делало ее еще более привлекательной и эффектной. Да и появившиеся таблички с названиями животных делали ее более доступной для понимания.

И тут наступило прозрение. Слева, чего не было ранее, на уступах полузаснеженной скалы разместились чучела малых буревестников разных цветов и оттенков, поморников, дымчатого и серого альбатросов, крачек… Вот только таблички под ними были в большинстве своем написаны по-латыни, а некоторые были вообще без надписей, лишь с тремя жирными точками.

Фаддей Фаддеевич вопросительно посмотрел на Андрея Петровича.

— Нет пока названий некоторых видов животных не только на русском языке, но и на латинском, — пояснил тот. — Попробуем разобраться с ними уже в Петербурге.

— Вот куда забрались, Андрей Петрович! — торжествовал капитан. — Науке даже не известны некоторые животные, там обитающие! Спасибо вам за большое дело! Ведь это же материальные доказательства нашего приоритета в открытии южных земель! И от этих доказательств уже просто так никак не отмахнешься даже при всем желании сделать это!