Поезд бесконечности - Василий Анатольевич Криптонов

затянутое паутиной лобби, тоже замер, увидев Вана. Спустя миг его взгляд переместился на Кондратия. А потом вслед за ним в отель вошла Изольда.

Она вошла как раз вовремя. Вновь непонятно откуда, внезапно материализовавшийся под потолком, перед ними рухнул беззвучно на лапы огромный паук.

— Я надеюсь, ты пришёл не драться со мной? — услышал Ван меняющийся голос паука. — Мы ведь уже выяснили, что это бесполезно. Где моя добыча? Где мальчишка?

И тогда Ван замер.

Он уже понял, что разорвать чёрную паутину у него не выйдет. А значит, оставалась только одна возможность выбраться. Через человеческий мир.

Впрочем, чёрный обходчик не был настолько глуп, чтобы не предусмотреть эту возможность. Сделав над собой усилие, Ван посмотрел из призрачного мира в человеческий и увидел четырёх человек в белых костюмах химзащиты. Они лежали на полу недалеко от входа. Один застыл, вытянув руку к дверям — не успел уйти.

Учитывая то, что персонала отеля не видно, чёрный обходчик как-то сумел устранить их. Как он воздействует на людей, которые даже не видят его? Забирает души? Вряд ли, души были бы здесь же, в паутине, а в ней только гости отеля.

Значит, их как-то устранили? А потом эта тварь просто начала убивать всех, кто заходит, чтобы не мешались?

Впрочем, нет. Ван вгляделся, как мог пристально из своего положения, в тела. Еле заметные колебания. Они дышат. Они живы. Но, очевидно, без сознания. Души всё ещё привязаны к телам.

А что если всё дело именно в дыхании? На этих парнях, конечно, противогазы, они к чему-то такому готовились. Но нюанс состоит в том, что дыхание — не только физиологический процесс. Вдыхая, душа получает энергию мира. Выдыхая, отдаёт отходы производства. А значит, теоретически, можно и отравить вдыхаемую энергию, подать вместо неё яд. Что эта тварь и сделала.

Ван усмехнулся. У азиата в мире европеизированных славян не так уж много преимуществ. Кому-то кажется, что нет вообще никаких. Потому что тот, кто обладает знанием, обычно не торопится об этом кричать из каждого утюга. Хвастаются, рвутся научить, продают курсы обычно те, кто не знают ничего.

Ван же знал, как отключить дыхание души очень и очень надолго. Так надолго, что эта тварь вряд ли к такому готова.

Ван приготовился. Понять бы, какой план у Тимура. В том, что план есть, Ван не сомневался. Иначе Тимур просто не вошёл бы сюда в сопровождении одной лишь Изольды.

* * *

Смотреть в лицо паука было невыносимо. Мозги закипали. Мне вспомнился тонущий в расплавленном металле Т-1000, последовательно сменявший все известные ему личины. Что-то отдалённо похожее демонстрировал чёрный обходчик, с той глобальной разницей, что в расплавленном металле тонул отнюдь не он.

Я сосредоточился на глазах существа. Пустых провалах, делающих каждое лицо безжизненной маской. Смотреть в пустоту было не так страшно, как вглядываться в пародию на бытие.

— Чего ты хочешь добиться, глупец⁈ — Голос звучал ничуть не лучше, от него тоже голова наполнялась студнем. — У меня все души. У меня двое твоих друзей. Множество людей лежат сейчас без чувств, в моей власти! Я могу убить их одним движением мысли.

Зяма был прав. Глядя на масштабы, в которых эта тварь развернулась, нельзя было даже предположить, что она просто уйдёт, получив Николая.

Чёрный обходчик не должен был атаковать наш уровень бытия. Но если уж он сюда выбрался как есть, то затолкать его обратно — наша работа.

— Значит, так, щенок, — сказал я, упрямо вглядываясь в бездну глаз существа. — У тебя было время уйти. Но ты дождался меня. Если думаешь, что я с тобой собираюсь вести какие-то переговоры, то я восхищаюсь твоей наивностью. Тебе конец. Ты приговор себе подписал сам, предъявлять некому.

Паук расхохотался.

— Ты угрожаешь мне⁈ Ты⁈ Мне⁈ Ты даже прикоснуться ко мне не…

Изольда сделала шаг и пнула паука по ноге. Нога скользнула по полу, и паука повело. Туловище наклонилось чуть-чуть, самую малость, но этого хватило Изольде, чтобы вонзить в него указку.

Тварь взвыла и отшатнулась, соскользнув с оружия Изольды. На деревянной указке осталась зелёная слизь.

— Ты был неуязвим, когда сидел там, где тебе место, — прокомментировал я. — Когда здесь орудовала твоя голограмма, или как там это назвать. Но ты выперся в наш мир целиком. Так что теперь — кушай, не обляпайся.

Рана от указки затянулась. Так же быстро истаяло и удивление паука. Он взревел на разные голоса и бросился. На Изольду, которая причинила ему боль.

Изольда метнулась в сторону. Слишком медленно. Я оказался быстрее. Использовал перемещение и очутился прямо напротив твари.

Ну, вот и всё…

Я даже глаза не закрыл — не успел. Голова, состоящая будто бы из оплавившегося воска, раскрыла рот, превратившийся в пасть чудовища, достаточно огромную, чтобы откусить голову мне.

И тут послышался удар. Голова чудовища исчезла из поля зрения. Паук рухнул брюхом на пол, лапы разъехались в стороны. А на спине его стоял Ван. Чокнутый китаец вскинул палку и глубоко вонзил её в спину паука. Послышался аппетитный многообещающий хруст.

Глава 27

— Ван! — взвыл я. — Пошёл вот отсю…

Паук вскочил. Как будто кто-то его сверху за ниточки дёрнул. Ван слетел с его спины. Не растерялся, сделал в воздухе кульбит и приземлился на ноги. Отъехал по полу, врезался спиной в колонну, но даже не поморщился — замер в боевой стойке. Одна фигня — палку потерял. Оружие Вана так и осталось торчать из спины паука, словно антенна. Взгляд пустых глаз обратился к Вану.

Нет. Этого я допустить не могу. Не в мою смену, сука!

Я бросился на паука, мысленно матерясь, на чём свет стоит. Ну же, хрень косолапая! Всё, что тебе нужно сделать, это прикончить меня! Что, даже на это ты не способен? Понаберут, блин, по объявлениям…

Паук как-то замысловато хрустнул и увеличился в размерах раза в полтора. Перед глазами мелькнула потолстевшая лапа, долбанула меня в грудину. Пол ушёл из-под ног, я отлетел в сторону ресепшена, снёс его и затормозил о стену.

Тряхнул головой. Вокруг — обломки стойки, рядом лежит раскрывшаяся на середине книга регистрации постояльцев. Лоскут паутины, цеплявшийся за стойку, медленно опадает.

Один из коконов-душ, воспользовавшись этим, сорвался и рухнул в трёх метрах от меня. Я увидел обалдевшее лицо Кондратия. А потом услышал крик.

— Нет! — заорал я сам, поднимаясь.

Паучья лапа