Младшая сестра - Лев Маркович Вайсенберг

узких кривых переулках и вместе с тем держаться поодаль.

Саша чувствует на себе взгляды прохожих: красноармеец — в Крепости? Или, может быть, люди понимают, что он идет за Баджи? Неприятно тайком пролезать в чужой дом, но, чего доброго, Баджи в самом деле попадет, если узнают, что к ней приходил мужчина, красноармеец?

Баджи входит в дом, оставляя дверь приоткрытой. Саша, как ни в чем не бывало, продолжает свой путь и, поровнявшись с дверью, готов в нее прошмыгнуть.

Не тут-то было!

— Эй, солдат! — останавливает его окрик Дилявер-хала. — Ты кого пришел убивать?

— Это кочи убивают, а мне нужен по делу один человек… — Саша называет первое пришедшее на ум имя: Сафтар.

— Какой такой Сафтар?

— Фруктовщик.

Дилявер-хала не так легко провести.

— Объелся твой Сафтар своими фруктами еще прошлой осенью и умер, чего и тебе желаю, солдат! — говорит она. — Уходи лучше отсюда, подобру-поздорову, пока тебе шею не накостыляли!

Вот старуха противная! Это о ней, верно, рассказывал ему Юнус.

А Баджи, стоя за дверью, думает:

«Я тебе, тетенька Дилявер, в другой раз, вместо фиников, дохлую крысу преподнесу!»

Саша делает вид, что уходит, но едва старуха скрывается в окне, быстро поворачивается и проскальзывает в дверь дома Шамси.

Осторожно, стараясь не производить шума, Баджи запирает дверь на щеколду. Сердце ее громко стучит: шутка сказать — впустить в дом русского солдата!

— Не заметила она? — спрашивает Баджи обеспокоенно.

— Как будто нет!

Баджи ведет Сашу наверх, в комнату для гостей. На главном ковре — ящики, банки, кульки.

— Садись, Саша, ешь! — предлагает Баджи с важностью: не часто доводится ей принимать таких гостей.

— Ты, я вижу, богато живешь, — говорит в ответ Саша. Помедлив, он добавляет: — А в городе насчет еды тяжело…

Баджи вспоминает голодных людей, лежащих с протянутыми руками на улицах вдоль стен домов.

— Это все дядино… — говорит она, смущенно разводя руками. — Строго-настрого приказал беречь… Пригрозил убить…

Баджи внимательно разглядывает Сашу. То он кажется ей мальчиком, каким она помнит его но Черному городу, то взрослым мужчиной, которого видит впервые. Неужели этот солдат тот самый Саша, который жил во втором коридоре, играл с ее братом? Баджи кажется, что волосы у Саши посветлели, глаза стали еще более голубыми. Какой он красивый!

Саша, в свою очередь, внимательно разглядывает Баджи.

Она слегка закрывается платком. Не потому, что смущена, — нет! — но потому, что порядок такой: закрываться, особенно если мужчина слишком внимательно разглядывает тебя.

Саша помнит худенькую оборванную девчонку, шнырявшую целыми днями но заводу и улицам Черного города. Да, она очень выросла, лицом стала похожа на Сару, какой та была до болезни. Такие же красивые глаза, ресницы, брови.

— Выросла ты, Баджи, и похорошела, — говорит Саша.

— Да! — охотно соглашается Баджи.

— Тебе сколько лет?

— Четырнадцатый.

Подумать, как быстро идет время, как изменилась девочка! Верно, и он за это время изменился?

— Как ты узнала меня в этой одежде? — спрашивает Саша.

— Я тебя в любой одежде узнаю! — отвечает Баджи с уверенностью. — Даже если бы ты… чадру надел! — добавляет она и разражается звонким смехом в восторге от собственного остроумия.

— Не забыла меня, значит?

На лицо Баджи набегает тень.

«Не забыла?..»

Баджи запускает руку под подстилку, вытаскивает оттуда маленький сверток, молча протягивает его Саше.

Саша развертывает его. Книжка?

— «Пушкин», «Кавказский пленник», — читает он на обложке.

Сверху четким детским почерком написано:

«Сия книга принадлежит ученику 3-го класса Бакинского Михайловского училища Александру Филиппову».

И чуть ниже:

«Баджи — на память».

Весенний день, люди у заводских ворот, Баджи на арбе, отъезжающей в город, — возникает в памяти Саши.

— Спасибо, Баджи, — говорит он растроганно, — вижу, что не забыла!

Взгляд Баджи скользит по выцветшим пятнышкам крови на рваной обложке… Если бы Саша знал, как она дралась за эту книжку, как укусила за палец Шамси, как сидела в темном подвале, взаперти, одна, с разбитым в кровь лицом, прижав книжку к груди!.. Нет, она не расскажет ему! Зачем?..

— А ну, почитай! — попросила Баджи, указывая на книжку.

— Ты не поймешь, Баджи.

— Все равно почитай, прошу!..

Саша не смог отказать.

Прими с улыбкою, мой друг,

Свободной музы приношенье… —

прочел он вслух первые строки.

Он чувствовал неловкость. Зачем читать эти стихи — здесь, в старой Крепости, девочке-азербайджанке, с трудом понимающей русскую книжную речь? Зачем читать эти любимые строки, заранее зная, что девочка не поймет?

Но вскоре стихи увлекли Сашу, он не заметил, как дочитал поэму.

— Ну что, поняла? — спросил он, закрыв книжку.

Баджи виновато улыбнулась:

— Нет…

Саше стало досадно, хотя иного ответа он и не ждал.

— Чего же ты слушала? — спросил он.

Щеки Баджи вспыхнули.

— Красиво… Как песня!..

— Ну, хорошо, — сказал Саша, — я объясню тебе…

Он стал рассказывать сюжет поэмы.

Баджи слушала, подперев ладонями горячие щеки, не сводя глаз с Саши.

Так вот почему солдат в цепях!.. Так вот кто она, эта женщина!.. И вот о чем, подняв руки, плачет она на высоком берегу!..

Когда Саша рассказывал, как черкешенка бросилась в реку, на глазах Баджи блеснули слезы.

— Что ты плачешь? — спросил Саша.

Баджи не в силах была объяснить.

Он пытался успокоить ее:

— Ведь это сказка!

Но Баджи покачала головой:

— Нет, нет, это правда!.. Я знаю!..

Слезы катились по ее щекам неудержимо.

Стало темнеть. Саша поднялся.

— Ну, Баджи, мне пора. До свидания!

Они спустились во двор.

— Саша, — сказала Баджи, тронув его за руку, — отведи меня к брату — я забыла дорогу. — На лице у нее просительная улыбка.

— Отведу, — ответил Саша. — В первый же свободный день непременно отведу. А пока сходи-ка ты к теге Марии на работу — дома ее теперь не застанешь! — Он старательно объяснил, где найти тетю Марию — она, оказывается, теперь работает в городе. И, внимательно вглядываясь в Баджи, спросил: — Поняла?

Баджи кивнула: не такая она глупая, чтоб не понять! Саша улыбнулся. Улыбнулась в ответ и Баджи… Ах, Саша! Какой он хороший, добрый! Все готова она сделать для него!..

Саша вышел из дома Шамси со всеми предосторожностями, но Дилявер-хала, сидя в засаде, все же заметила его.

Так вот, оказывается, какова девчонка: русских солдат к себе водит! Верно, и тот, долговязый, приходил сюда к ней на свиданье. Ну и племянницу привез Шамси из Черного города! Она, Дилявер-хала, порадует дядюшку, когда тот вернется. А она еще брала финики из лап этакой девки! Тьфу, гадость! Кто мог знать? В доме верного сына