100 знаменитых харьковчан - Владислав Карнацевич

Любопытно отношение Н. И. Костомарова к задачам историка, к методам его работы. С одной стороны, Николай Иванович подчеркивал, что труды должны иметь целью «строгую, неумолимую истину» и не потакать «застарелым предубеждениям национального чванства». С другой стороны, Костомарова, как мало кого еще, упрекают в недостаточном владении фактическим материалом. Нет, безусловно, он много работал в архивах, обладал потрясающей памятью. Но слишком часто полагался только на память, отчего допускал многочисленные неточности и просто ошибки. Более того, относительно замечаний в его адрес о свободном обращении с источниками и сочинительстве истории, то именно в этом ученый видел призвание историка, ибо «сочинять» историю, по его понятию, значит «уразумевать» смысл событий, давать им разумную связь и стройный вид, не ограничиваясь переписыванием документов. Вот типичное рассуждение Костомарова: «Если бы до нас не дошло никакого известия о том, что на Переяславской раде читались условия, на которых Малороссия приступила к соединению с Московским государством, то я и тогда был бы убежден, что они там читались. Как же могло быть иначе?» Такие идеи не всегда поддерживаются серьезными историками, зато Костомаров, пользуясь «здравым смыслом», выстраивал стройную картину происшедшего, и не поэтому ли исторические труды его всегда красочны, интересны, захватывают читателя, что, собственно, служит делу популяризации исторических знаний, подталкивает дальнейшее развитие науки (раз уж она вызывает любопытство читающей публики).

Уже было сказано, что Николай Костомаров особое внимание уделял народной истории в противовес военно-административному направлению в этой науке. Он искал ту «сквозную идею», которая соединяет прошлое, настоящее и будущее, дает событиям «разумную связь и стройный вид». Костомаров углублялся в историческое бытие человека, подчас делая это иррационально, пытался осознать ментальность народа. «Дух народа» мыслился этим ученым как реальная первооснова исторического процесса, глубинный смысл народной жизни. Все это привело к тому, что некоторые исследователи упрекают Николая Ивановича в определенном мистицизме.

Основная идея Костомарова насчет украинского народа заключается в подчеркивании его отличий от народности русской [42]. Историк полагал, что украинскому народу присущ демократизм, он сохраняет и тяготеет к удельно-вечевому началу, которое в ходе истории было на Руси побеждено началом «единодержавия», выразителем которых является народ русский. Сам Костомаров, естественно, больше симпатизирует удельно-вечевому укладу. Его продолжение он видит в казацкой республике, период гетманата в Украине представляется ему наиболее светлым, величественным в истории Украины. В то же время к постоянному стремлению Москвы объединить, подчинить воле одного человека огромные территории и массы людей Николай Костомаров относится крайне негативно, описывает таких деятелей, как Иван Грозный, в самых мрачных тонах, осуждает действия Екатерины Великой по ликвидации запорожской вольницы. Помимо Юго-Западной Руси, долго хранившей традиции федеративности, другим идеалом Костомарова являются вечевые республики Новгород и Псков [43].

Явно переоценивая политическое влияние народа в обоих городах, Николай Иванович выводит историю этих политических образований из Юго-Западной Руси. Якобы выходцы именно с юга Руси внедрили в северных купеческих республиках свои демократические порядки — теория, которая никак не подтверждается современными данными истории и археологии Новгорода и Пскова. Свои воззрения по данному поводу Костомаров подробно изложил в работах «Новгород», «Псков», «Северорусские народоуправства».

Костомаров в Саратове продолжал писать своего «Богдана Хмельницкого», начал новую работу о внутреннем быте Московского государства XVI–XVII веков, совершал этнографические экскурсии, собирал песни и предания, знакомился с раскольниками и сектантами, писал историю саратовского края (краеведение — один из коньков историка. Где бы он ни находился — в Харькове, на Волыни, на Волге, — он неизменно самым внимательным образом изучал историю и обычаи местного населения). В 1855 году ученому дозволен был отпуск в Петербург, которым он воспользовался для окончания своего труда о Хмельницком. В 1856 году был отменен запрет на публикацию его сочинений и снят с него полицейский надзор. Совершив поездку за границу, Костомаров опять поселился в Саратове, где написал «Бунт Стеньки Разина» и принимал участие в качестве делопроизводителя губернского комитета по улучшению быта крестьян, в подготовке крестьянской реформы. Весной 1859 года он был приглашен Петербургским университетом на кафедру русской истории. Запрет на педагогическую деятельность был снят по ходатайству министра Е. П. Ковалевского, и в ноябре 1859 года Костомаров приступил к чтению лекций в университете. Это было время наиболее интенсивной работы в жизни Костомарова и наибольшей его популярности.

Лекции Николая Костомарова (курс назывался «История Южной, Западной, Северной и Восточной Руси в удельный период»), как всегда, прекрасно воспринимались прогрессивно настроенной молодежью. Историю Московского государства в допетровское время он характеризовал гораздо резче, нежели его коллеги, что объективно способствовало большей правдивости в оценках. Костомаров в полном соответствии со своим научным кредо представлял историю в виде жизни простых людей, истории настроений, стремлений, культуры отдельных народов огромного Российского государства, уделяя особое внимание Малороссии. Вскоре после начала работы в университете Николай Иванович был избран членом археографической комиссии, редактировал многотомное издание «Актов, относящихся к истории Южной и Западной России». Найденными документами он пользовался при написании новых монографий, с помощью которых хотел дать новую полную историю Украины со времен Хмельницкого. В «Русском слове» и «Современнике» постоянно появлялись отрывки лекций Костомарова, его исторические статьи. С 1865 года вместе с М. Стасюлевичем он издавал литературно-исторический журнал «Вестник Европы».

Костомаров стал одним из организаторов и авторов основанного в Петербурге украинского журнала «Основа». В журнале работы историка занимали одно из центральных мест. В них Николай Иванович отстаивал самостоятельное значение малорусского племени, полемизировал с отрицавшими это польскими и русскими авторами. Он даже лично беседовал с министром Валуевым после того, как последний издал свой знаменитый циркуляр о запрещении издания книг на украинском языке. Убедить высокопоставленного сановника в необходимости смягчения правил не удалось. Впрочем, Костомаров уже растерял значительную долю своего былого радикализма, экономические вопросы — столь интересные другим демократам — его волновали крайне слабо. Он вообще, к неудовольствию революционеров, доказывал «бесклассовость» и «безбуржуазность» украинского народа. К любым резким протестам Костомаров относился отрицательно.

В 1861 году в связи со студенческими беспорядками временно был закрыт Петербургский университет. Несколько профессоров, и в их числе Костомаров, организовали чтение публичных лекций при городской думе (Вольный университет). После одной из таких лекций профессор Павлов был выслан из столицы, и в знак протеста многие коллеги приняли решение не выходить на кафедры. Но среди этих «протестантов» не было Николая Ивановича. Он не присоединился к акции и 8 марта 1862 года попытался прочитать очередную лекцию. Слушатели освистали его, лекция так и не началась. Костомаров вышел из состава профессоров Петербургского университета. В течение следующих семи лет его приглашали к себе дважды Киевский и один раз Харьковский университеты, но Николай Иванович отказывался — по некоторым данным, по прямому указанию министерства народного просвещения. Ему пришлось полностью уйти в архивную и сочинительскую деятельность.

В 60-е годы из-под пера историка выходят такие работы, как «Мысли о федеративном начале в Древней Руси», «Черты народной южнорусской истории», «Куликовская битва», «Украйна». В 1866 году в «Вестнике Европы» появилось «Смутное время Московского государства», позднее там же печатались «Последние годы Речи Посполитой». В начале 70-х годов Костомаров начал работу «Об историческом значении русского песенного народного творчества». Вызванный ослаблением зрения перерыв в архивных занятиях в 1872 году был использован Костомаровым для составления «Русской истории в жизнеописаниях главнейших ее деятелей». Это одна из главнейших работ историка. В трех томах приведены яркие биографии князей, царей, советников, митрополитов, конечно, гетманов [44], но также и народных лидеров — Минина, Разина, Матвея Башкина.