100 знаменитых харьковчан - Владислав Карнацевич

Новое увлечение привело к разрыву с Толстовым, видевшим в способном студенте своего будущего соратника и преемника. Дошло до того, что заведующий кафедрой даже отказался подписать Кнорозову рекомендацию в аспирантуру. Так бы и остался Юрий Валентинович школьным учителем, если бы в дело не вмешался другой корифей этнографии профессор Токарев. Он находился во вражде с Толстовым и в пику ему поддержал молодого ученого, хотя в расшифровку письменности майя не верил. Впрочем, Кнорозову все равно объявили, что в аспирантуру он поступить не может из-за «плохой» анкеты.

По рекомендации Токарева Кнорозова приняли на работу в Ленинградский музей этнографии народов СССР. Юрий Валентинович поселился прямо в здании музея в длинной, пустой комнате. Говорят, уже тогда он довольно много пил, эта пагубная привычка принесла ему немало неприятностей. Еще он очень много курил — те же папиросы, что и «отец народов» — «Герцеговина Флор». А еще он очень много работал. Расшифровка древней письменности была работой рутинной, 99 путей из ста приводили в тупик. Не было ни билингв (надписей, сделанных одновременно на разных языках), ни сохранившихся похожих языков. Но с задачей своей Юрий Валентинович, тем не менее, справился.

Немного об истории проблемы. Народ майя обитал на территории современной Мексики, на полуострове Юкатан. Здесь в начале нашей эры им была создана развитая цивилизация, затем разрушенная другими индейскими пришельцами. В конце концов народы майя вошли в империю, созданную ацтеками, которая в свою очередь была уничтожена европейцами. Майя обладали довольно точными знаниями в области астрономии, медицины, математики и др. Ими была создана и своеобразная письменность. Большинство всех манускриптов были сожжены по приказу упоминавшегося уже Диего де Ланда, однако он же сохранил для нас некоторые сведения о письме индейцев в своем «Сообщении». В нем, в частности, был приведен некий алфавит из 29 знаков, названный алфавитом майя. Целенаправленные исследования письменности загадочного народа (образцы которой остались на единицах манускриптов, керамических изделиях, каменных столбах и плитах) начались лишь в XIX веке. Долгое время среди ученых царило мнение, что письменность эта ни в какой степени не является фонетической, т. е. не передает звуков. Таким образом, мистификацией назывался и алфавит францисканского монаха. Корифеем в деле изучения майя считался американец Эрик Томпсон, который со временем стал просто «давить» всех, кто выражал точку зрения, отличную от его собственной.

Кнорозов первым делом перевел со староиспанского «Сообщение о делах в Юкатане», после чего взял в качестве основной идеи своей работы мнение об аутентичности, т. е. достоверности ландовского алфавита. После этого он применил стандартную процедуру — позиционную статистику знака, которая помогает установить и изучить закономерности употребления знаков в письме и соотнести их с закономерностями языка, на котором написаны тексты. Второй важнейшей идеей Кнорозова было то, что многие слова в текстах майя записываются в разных местах разными способами, что заставило его прибегнуть к методике «перекрестного чтения» текстов. При всем этом Юрий Валентинович считал, что расшифровка невозможна без привлечения всех имеющихся сведений о культуре майя — только исходя из знаний реальной жизни народа можно понять их знаки и символы. Кропотливая работа увенчалась блестящим успехом. Кнорозову удалось расшифровать ряд текстов майя. Но еще важнее было то, что он смог доказать сначала самому себе, а потом научной общественности, что он находится на верном пути.

Первая публикация Кнорозова о результатах дешифровки «Древняя письменность Центральной Америки» вышла в 1952 году. Вскоре Токарев вместе с Толстовым добились для Юрия Валентиновича назначения на работу в Кунсткамеру (музей антропологии и этнографии народов мира). На очереди была защита кандидатской диссертации. Темой ее было «"Сообщение о делах в Юкатане" Диего де Ланда как этноисторический источник». Осторожность в таких делах была необходима. Под нейтрально звучащими словами скрывалось доказательство существования государства у майя и фонемного письма у этого же народа. Эти тезисы шли несколько вразрез с идеями, высказывавшимися самим Ф. Энгельсом. По теории немецкого классика марксизма, в доколумбовой Америке не было государств, а фонетическое письмо могло существовать только при возникновении классовых государственных образований. Так что защита диссертации могла обернуться для молодого ученого травлей в лучших советских традициях.

Защита проходила в Москве 29 марта 1955 года. По свидетельствам очевидцев, она продолжалась лишь три с половиной минуты и вызвала фурор. Юрию Валентиновичу тут же дали не кандидатскую, а докторскую степень — случай совершенно беспрецедентный. В следующем году Кнорозов был направлен на Международный конгресс американистов в Копенгагене. Больше до 1990 года историк никуда не выезжал. Причины этого не совсем ясны — то ли вспомнили родственников в оккупации, то ли были не уверены в моральном облике дешифровщика, которого многие справедливо считали чудаком.

В личной жизни ученый добился кое-каких успехов. Кнорозов женился, ему дали удобную квартиру в Ленинграде на улице Гранитной, вокруг собирался коллектив учеников и соратников. Вот только не давали ездить за границу — в ту же Мексику. А тем временем зарубежные коллеги с восторгом открыли для себя новое имя в мировой науке и обнаружили, что Юрий Кнорозов решил проблему, над которой они бились годами. В СССР полетели приглашения на многочисленные конференции, но их даже не передавали ученому, сам же Кнорозов злорадно говорил, что по его поводу собираются тысячи комиссий, члены которых сами были в Мексике уже не раз. Западным коллегам он говорил, что кабинетному ученому не обязательно лазать по пирамидам — достаточно работать с текстами. Эти коллеги сами приезжали в Союз, чтобы поговорить с дешифровщиком. Среди первых были крупнейший лингвист Дэвид Келли и археолог Майкл Ко. Крупнейшие американские майянисты — такие, как, например, Татьяна Проскурякова, — считали за честь присылать ему свои публикации. С особой гордостью Юрий Валентинович любил рассказывать о том, как в разгар холодной войны американская школа признала фонетизм письма майя и предложенный им принцип дешифровки.

Круг научных интересов Кнорозова был очень широк. Он занимался дешифровкой древних систем письма — майя, протоиндийской, народов острова Пасхи, лингвистикой и семиотикой [39], археоастрономией, шаманизмом, арабской литературой, эволюцией мозга и теорией коллектива. Кнорозов щедро раздавал научные идеи в надежде, что кто-нибудь завершит их разработку. «Я же не осьминог», — часто повторял он. Часто он отправлялся в экспедицию на Курилы, где исследовал остатки айнской культуры и доайнской культуры. На Курильские острова его манила и близость этих мест к Берингову проливу — он был страстным сторонником теории переселения народов Азии в Америку через этот перешеек, теории, которую сейчас можно назвать вполне доказанной.

Конечно, особенно велики заслуги ленинградского ученого в истории Мезоамерики, истории майя. В 1963 и 1975 годах вышли две монографии: «Письменность индейцев майя» и «Иероглифические рукописи майя», которые сами по себе являются выдающимися событиями в развитии майянистики. Кнорозов, как уже было сказано, определил письменность майя как иероглифическую, подобно шумерской, древнеегипетской или минойской, и приложил к ней те же правила дешифровки, что и для других иероглифических систем. Ученый выявил сам механизм создания иероглифики. Он изложил основные положения, связанные с процессом дешифровки, опубликовал каталог графем, обосновал фонетическое чтение основных знаков письма майя, правила орфографии и каллиграфии, порядок фонетических переходов, подробно рассмотрел систему письма.

Дешифровка дала возможность приступить к серьезным филологическим и семиотическим исследованиям языка и культуры древних майя, к составлению морфемно-этимологического словаря древнего языка, переводу источников. В 60-80-х годах Кнорозов ввел в научный оборот важнейшие письменные источники, содержащие богатейший материал по культуре майя: им дешифрованы и переведены не только иероглифические рукописи XII–XIV веков (своего рода энциклопедия, охватывающая все стороны жизни древних майя), но и многие десятки надписей на монументах, поминальных сосудах, статуэтках и других предметах мелкой пластики, исторические хроники, мифологические, пророческие и ритуальные тексты.

Особое внимание Кнорозов уделял религии, мифологии и обрядности. В работах, посвященных дешифровке и исследованию семантики имен богов, их иконографии и функций, реконструкции структуры пантеона, календарной обрядности и космографических представлений у древних майя, ритуал и образы божеств превращены Кнорозовым в инструмент для исследования религии, хозяйственных, политических и исторических традиций майя. Кнорозов показал, как религиозные концепции создавались и использовались по ходу политической борьбы за власть.