История русской бюрократии - Дмитрий Витальевич Калюжный

А тех, кто попадает в высший слой из-за ошибок технологии, тем или иным способом оттуда выкидывает. Очень показательно, что при жесточайшем разгуле коррупции в стране, в некоторых регионах в 1990-х и в начале нулевых годов не было заведено ни одного дела против коррупционеров. Понятно, что моральный уровень «элитной» группы весьма низок. При отсутствии достойного хозяина вообще нет способов уберечься от этого несчастья!

Социальные системы — это открытые образования, которые для сохранения себя должны обмениваться со средой веществом, энергией и информацией. Вообще-то изменениям подвержена как система, так и среда, с которой она взаимодействует, но поскольку среда всегда больше социальной системы, то первая и диктует необходимость изменений последней. Поэтому без властной «элиты» никак нельзя. Если мы в полемических целях и ругаем её за непоследовательность и жадность, то всё же понимаем, что без неё развитие вообще невозможно. Проблема с русской политической «элитой» в том, что высший руководитель должен уметь держать её в тонусе. Оставаясь без узды, она мгновенно начинает переводить ресурсы страны на своё собственное содержание, а важнейших задач, стоящих перед страной, не ставит и не решает!

Только в переломные моменты возможно повышение качества правящего слоя и появление нового хозяина, с тем, что позже опять начнётся процесс деградации.

И. В. Сталин ориентировался на народ и от его имени держал верховников в узде, в том числе проводил ротацию кадров, чтобы во власть попадали действительно лучшие люди. Но вот Сталина не стало. Через какое-то время к власти пришёл Хрущёв. Внешние условия особо не изменились: надо было развивать народное хозяйство (а для этого — науку и образование), строить ракеты и производить бомбы, укреплять армию, улучшать жизнь людей. Но Хрущёв не стал хозяином, действующим от имени народа и в интересах страны. У него, ставленника партократов, получились совсем другие, нежели у Сталина, результаты.

Все вожди СССР: Молотов, Булганин, Хрущёв и прочие — своей прежней работой устраивали Сталина, ведь они были вынуждены показывать свои лучшие качества. Но когда он умер, началась грызня между ними. В итоге возникло так называемое коллективное руководство страной и партией. Председателем Совета Министров СССР стал Г. М. Маленков, его заместителями — Л. П. Берия, В. М. Молотов, Н. А. Булганин и Л. М. Каганович. Президиум Верховного Совета СССР возглавил К. Е. Ворошилов, а ЦК КПСС — Н. С. Хрущёв, как «равный среди равных» секретарей ЦК.

Хрущёв в глазах соратников был человеком недалёким, без претензий на лидерство. Публицист Игорь Бунич писал: «На роль нового руководителя партии и государства был выдвинут наиболее ничтожный и покладистый из всех членов бывшего сталинского Политбюро — Хрущёв, в котором номенклатура видела просто марионетку, полностью послушную её воле». Такое решение для большинства «элитных» деятелей было приемлемым, потому что уже с конца 1940-х, а тем более в начале 1950-х слова «Политбюро», «ЦК», «Генеральный секретарь» постепенно теряли своё прежнее значение, а контроль партии над всеми сторонами жизни становился всё большим анахронизмом. Вдруг многим стало понятно, сколь прозорлив был Сталин, выдвигая идею, что партия — это не более как политический инструмент, который не должен заниматься хозяйственными вопросами, дублировать Совет Министров.

Маленков при Сталине был вторым секретарём ЦК и противился намечавшемуся курсу на переход реального управления экономикой от партии к правительству. Но став председателем Совета Министров, он оказался вынужденным проводить именно этот курс, и выступил с заявлением, всполошившим партийных боссов всех уровней: будто аппарат ЦК КПСС отстал от жизни и мешает прогрессу страны. Хрущёв тут же его поправил: да, у аппарата есть недостатки, но аппарат — наша главная опора. В конечном итоге победила точка зрения, что партия должна присутствовать во всех сферах жизни.

А развивалась эта история так.

Маленков, как предсовмина, в мае 1953-го отменил «конверты», то есть официально введённые ещё до войны денежные доплаты первым, вторым, третьим и прочим секретарям, заведующим отделами и так далее, от ЦК КПСС до райкома партии. При той системе партаппаратчики, в отличие от советских работников, в дополнение к основной получали ещё как минимум три зарплаты, не облагаемые налогом, плюс прочие радости жизни: спецполиклиники, спецстоловые, спецсанатории, автотранспорт и т. д. А Маленков у партаппаратчиков «конверты» отнял, зато тут же прибавил зарплату работникам советского аппарата.

Этим решением он изменил ситуацию. Советский аппарат стал для молодых карьеристов более привлекательным, чем партийный! Если прежде первый секретарь обкома получал в четыре-пять раз больше председателя облисполкома, то теперь председатель облисполкома оказался более обеспеченным. Очевидно, при длительном сохранении такой ситуации партийные органы оказались бы обескровленными, и партия просто тихо умерла бы. Осознав это, и не желая поступиться доходами, все первые секретари начали заваливать партийного лидера Н. С. Хрущёва письмами, умоляя сохранить за ними старые привилегии.

Но Хрущёв в тот момент был всего лишь одним из равных секретарей ЦК, как и предусматривало решение о коллективном руководстве. А адресовались к нему потому, что он — «свой», член старой когорты партийных бюрократов. Оставаясь верным своеобразной корпоративной этике, Хрущёв перед сентябрьским Пленумом 1953 года выплатил функционерам КПСС из кассы ЦК (поскольку он контролировал средства партии) всё, что «недоплатил» Маленков. А они вслед за этим единодушно избрали «благодетеля» своим первым секретарём.

В свою очередь, Маленков ввёл Хрущёва в правительство как своего заместителя, с поручением ему самого провального участка работы: сельского хозяйства. Возможно, он думал, сделав первого секретаря ЦК КПСС одним из своих заместителей, поставить саму партию под правительственный контроль. Но тут Георгий Максимилианович просчитался: Хрущёв выдвинул идею подъёма целинных и залежных земель и опять вышел на первый план. Хотя освоение целины было не лучшим вариантом (более затратным и менее эффективным, чем интенсификация «старых» земель), всё же доля сбора зерна на этих землях составила в итоге 27 % от общесоюзного урожая, позволив на тот момент гарантировать продовольственную безопасность страны.

Разумеется, Хрущёву нужна была «своя» команда, и естественно, он стал подбирать себе людей по другим, чем Сталин, параметрам. Прежде всего, начал «отодвигать» всех, кто представлял угрозу сохранению его группы. Он отправил в Казахстан, а потом на дипломатическую работу (послом в Польшу, затем в Индию и Непал) П. К. Пономаренко, бывшего первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии, во время войны — руководителя штаба партизанского движения. Как сообщают бывший народный комиссар земледелия СССР И. А. Бенедиктов и другие, Сталин видел в нём своего преемника. Даже документ о назначении Пономаренко председателем СМ СССР был готов, но подписать его Иосиф Виссарионович не успел.

Хрущёв, став первым секретарём ЦК, убрал конкурента куда подальше.

Также он провернул очень подлое дело: в июне были арестованы, осуждены и расстреляны министр внутренних дел Берия и