Близнецы из Пиолана - Сандрин Детомб

согласился с таким распределением ролей. Несмотря на холод, они каждый день играли на берегу ручья. Я их сопровождал. Я не хотел, чтобы они как-нибудь оказались на той самой поляне, потому что опасался, как бы это не разбередило душевные раны Рафаэля. Но когда это произошло, странным образом оно возымело прямо противоположный эффект. Впервые за долгое время я услышал, как Рафаэль смеется. Мы очень хорошо провели время. Я думаю, если бы Солен вдруг каким-то чудом воскресла, даже тогда этот день не стал бы более счастливым.

Если бы Жан не знал всю историю целиком, он бы, наверно, даже растрогался, прочитав эту волшебную рождественскую сказку. Было ясно, что Пьер Бозон полностью оторвался от реальности. Точнее, жил в своей собственной – при чтении его дневников создавалось впечатление, что каждый его отдельно взятый поступок логичен и оправдан. В собственных глазах он был спасителем и духовным наставником двоих детей. Жан многое отдал бы за то, чтобы этот человек сейчас был жив. Чтобы сказать ему в лицо, кто он такой на самом деле.

31 декабря 1989

Мы с Сюзанной получили приглашение четы Мартино на новогодний ужин. Каждый год одно и то же. Нотариус и его жена приглашают всех, кого считают хоть сколько-то достойными внимания. Как учитель их детей и в будущем, возможно, директор школы, я, видимо, вскоре удостоюсь именного кольца для салфеток.

Всего нас собралось человек тридцать. Я воспользовался этим, чтобы отлучиться на часок, надеясь, что никто не заметит моего недолгого отсутствия. Сюзанне я сказал, что забыл дома очки и собираюсь сходить за ними. Я прекрасно знаю свою жену – после двух-трех бокалов шампанского у нее полностью исчезает чувство времени. Я был уверен, что она не забеспокоится, даже если я задержусь подольше.

Я хотел во что бы то ни стало увидеть моих мальчиков, обнять их и поздравить с Новым годом.

Покинув особняк Мартино, я вышел на площадь перед мэрией. Там моим глазам предстало дикое зрелище. Виктор Лессаж висел на стене мэрии, словно альпинист, прицепившись к крыше с помощью каких-то специальных приспособлений, и наносил на стену огромные красные буквы из баллончика с краской. У меня не было времени ждать, пока он допишет свое послание. Я подозревал, что этот случай завтра попадет во все местные газеты.

Я не знал, что заставляет меня так спешить. Может быть, то, что обычно называют дурным предчувствием. Но я никогда особо не верил в подобные вещи. Однако я чувствовал, что должен как можно скорее оказаться в хижине.

Войдя, я замер на пороге, пытаясь осознать, что именно увидел. Прежде всего я подумал, что мой постоянно напряженный ум сыграл со мной злую шутку, породив галлюцинацию.

Солен была здесь. В центре комнаты. Одетая в красное платье. То самое, которое я принес вместе с другой одеждой в самый первый день, когда застал близнецов в хижине.

Ее волосы были зачесаны назад и собраны в небольшой хвостик. Губы подкрашены помадой.

Солен была здесь – соблазнительная, сексуальная, несмотря на свои одиннадцать лет. Мишель, склонившись над ней, обнимал ее за талию. Рафаэль исчез. Он уступил место своей сестре-близнецу.

62

Жан вскочил с места и устремился в комнату для допросов, чтобы предупредить Фабрегаса, но тот был уже в курсе. Парой минут раньше Викар передал ему отчет криминалистов об осмотре чердака в доме Кристофа Мужена. Они нашли два четких отпечатка пальцев. Один из них принадлежал хозяину дома, но второй, будучи отсканированным и загруженным в общую электронную картотеку, выдал совпадение, которого никто не ожидал.

Солен Готье, учительница с таинственным прошлым, оказалась не кем иным, как Рафаэлем Лессажем, одним из пропавших близнецов, по-прежнему находившимся в розыске.

Кристоф Мужен был немедленно извещен об этом открытии и даже не стал притворяться, что ничего не знал. Он снова заговорил, и никто даже не пытался его остановить.

Солен, она же Рафаэль, разыскала его, когда они были уже взрослыми. В те времена она носила имя Солен Дюма. Поначалу Кристоф испытал шок от этой встречи. Солен умерла девять лет назад, а он все не мог ее забыть. Позволить Рафаэлю занять ее место было немыслимо. Он вспомнил насмешки и издевательства близнецов, их жестокость по отношению к нему. Но Рафаэль изменился. Он был уже не тот, что прежде. Он буквально перевоплотился в Солен. Он не стал трансформировать себя физически, но ему помогла сама природа. Он сохранил детские черты, ангельское личико. Медикаментозная терапия на гормональной основе полностью остановила рост волос на теле. Даже оставшись мужчиной, Рафаэль стал неотличим от женщины: невысокий рост, изящная фигура, узкие плечи, мелодичный голос…

Нет, он все же изменился физически. Он присвоил личность своей сестры. Он забрал ее умение соблазнять, ее невероятное обаяние, которому Кристоф никогда не мог противиться.

Солен вместе с Мишелем Дюма поселились в квартире-студии в Авиньоне. Там никто их не знал. После смерти матери Солен решила во что бы то ни стало вернуться в Пиолан. Это было опасно. Она могла в любой момент столкнуться на улице с отцом. Однако Виктора нечасто видели в городке. После самоубийства жены он почти ни с кем не общался и в основном проводил время на виноградниках. Выждав несколько месяцев, Солен устроилась на работу в «Ла Рока» с помощью Пьера Бозона. Эта идея не слишком ему понравилась, но он никогда не мог отказать Солен. Особенно с учетом того, что она знала о нем.

Итак, Солен достигла своей цели. Никто в городе ее не узнал. Кто бы мог вообразить, что маленькая девочка вернется с того света? Что до Рафаэля, то, кроме отца, его судьба никого не волновала. В роли учительницы Солен Готье быстро добилась успеха. Ее полюбили и дети, и родители.

Единственный раз она запаниковала – когда в «Ла Рока» появился Жан Вемез. Бывший жандарм искал Рафаэля годами и мог обратить внимание на знакомое лицо. Она сделала все от нее зависящее, чтобы не столкнуться с ним. В отличие от оригинала, новая Солен хотела оставаться в тени до тех пор, пока все о ней не позабудут.

– Доктор Флоран все это поняла? – спросил Фабрегас, впервые перебив Кристофа.

– Да! Не знаю, как она догадалась, но она действительно все поняла. Вначале она ничего не сказала. Она предоставила Солен рассказывать свою историю, как я уже говорил. Историю бегства после того, как случился пожар. Только когда доктор Флоран вошла в кабинет, она раскрыла свои карты. Там, на стене, среди