Bromance. Книжный клуб спешит на помощь - Лисса Кей Адамс

— Почему Алексис не приехала? А операцию почему перенесли?

У Ноа на мгновение перехватило дыхание. Он попытался скрыть свою реакцию, но от мамы ничего не скроешь. Она обеспокоенно нахмурилась и склонила голову.

— У вас все хорошо?

— Нормально. — Он поцеловал ее в лоб и повернулся к шкафчику, чтобы достать тарелки.

— Можешь заходить, Зоуи! — крикнул он. Та вошла в следующую же секунду.

Два часа спустя Ноа уехал от матери. Щека перестала пульсировать, однако сердце по-прежнему кровоточило. Припарковавшись у своего дома, он уставился на темные окна. Можно было бы отправиться прямиком к Алексис и умолять ее о прощении. Но он не стал. Она хочет побыть одна.

Ноа вошел в дом, схватил непочатую бутылку бурбона и направился к дивану.

Глава двадцать восьмая

— Какого хрена ты тут делаешь?!

Джессика вылупилась на вошедшую в зал для собраний Алексис так, будто она залетела на крыльях. Та невозмутимо уселась рядом.

— Пришла на собрание.

— Ага. Только… как? Ноа с тобой? — Джессика оглянулась. — Решили заехать по пути в больницу?

— Операцию отменили. Ноа… не со мной. — В горле застрял комок дурацких эмоций, с которыми она не желала разбираться, поэтому спешно проглотила. — Вот я и пришла послушать байки Карен лично.

— Так, — Джессика положила руку Алексис на плечо, — какого хрена произошло?! Почему отменили операцию? Когда? Только вчера все было нормально! И почему это твое «не со мной» прозвучало так, будто вы с Ноа расстались?

— Похоже, так и есть.

Господи! Алексис словно получила удар под дых, который вышиб весь воздух из легких. Ей все еще не верилось. Вчера она легла спать с отчаянной надеждой проснуться утром и осознать, что происходящее было лишь кошмарным сном. Увы и ах.

— Алексис! Что произошло?

— Не могу… не сейчас, — дрожащим голосом ответила она.

Джессика сжала ее плечо.

— Можешь уйти, ты здесь не нужна.

— Нужна.

Ей больше некуда податься. Она внезапно оказалась на лодке, дрейфующей в бушующем океане — все якоря, удерживающие ее последний год, пропали. Их словно вырвали из груди вместе с куском мяса. У нее остался лишь бизнес. Поэтому она и пришла на собрание.

В глубине зала располагался полукруглый стол из красного дерева, куда вскоре сядет комиссия, лицом к аудитории. Помещение почти пустовало, за исключением группки людей, похожих на городских чиновников, и одинокой светлой головы на первом ряду — Карен.

Будто почувствовав на себе взгляд, та обернулась. При виде Алексис она удивленно подняла брови, однако быстро взяла себя в руки, сжала губы в тонкую полоску и отвернулась.

Вскоре из двери за столом вышли члены комиссии, в руках — пухлые папки, чашки с кофе и телефоны. Они расселись, перед каждым — табличка с именем.

Алексис взглянула на часы: слушание вот-вот начнется. Она принялась выстукивать пяткой по полу в такт секундной стрелке.

— Не забывай, — сказала Джессика серьезным голосом, взяв ее за руку, — мы ни в чем не виноваты.

Председательница объявила о начале собрания. Минут десять обсуждение вращалось вокруг организационных вопросов и проблем, оставшихся нерешенными в прошлом месяце. Когда объявили обсуждение новых тем, Алексис вновь начала выстукивать пяткой по полу. Председательница сухо озвучила жалобу против «Кошачьих лапок».

— Мы получили письменное объяснение мисс Карлайл касательно этого вопроса. Мы также при необходимости готовы выделить ей время на то, чтобы сделать заявление и ответить на возможные вопросы. Но сперва кто-нибудь еще желает высказаться?

На ноги вскочила Карен.

— Благодарю, председатель, — сказала она в микрофон у специальной кафедры. — Меня зовут Карен Мюррей, я владею магазином антиквариата «Старый-добрый», расположенным напротив кафе «Кошачьи лапки».

Алексис с Джессикой переглянулись и одновременно закатили глаза. Карен говорила с видом смиренного гражданина, обеспокоенного благополучием любимого города.

— Разумеется, я была только рада, когда мисс Карлайл выкупила и отремонтировала пустое здание для кафе. Я посчитала его весьма очаровательным дополнением к нашему оригинальному торговому кварталу.

Джессика выпучила глаза. Карен явно отыгрывала роль, заслуживающую Оскара.

— Поэтому прошу уважаемую комиссию учесть, что моя жалоба вызвана исключительно желанием защитить и поддержать порядок, который мы с таким трудом установили в нашем квартале. Законы по зонированию были разработаны не просто так, и нельзя их нарушать, какими бы благими ни были намерения. Существует множество мест в более подходящих зонах для занятий йогой мисс Карлайл и ее маленькой группы поддержки.

Маленькой группы поддержки?! У Алексис моментально вскипела кровь от такого грубого умаления деятельности, происходящей в ее кафе каждый день.

— Мисс Карлайл уже получила разрешение на проведение благотворительности по раздаче котов, которой я в свое время не противостояла, вопреки опасениям, что подобные мероприятия создадут проблемы с парковкой для других торговых точек. Однако теперь, боюсь, мисс Карлайл переходит все границы. Я лишь прошу уважаемую комиссию проконтролировать соблюдение существующих законов и поспособствовать тому, чтобы мисс Карлайл перестала использовать свое кафе для спасения всего мира и вернулась к своим прямым задачам — кормить людей. На этом все, спасибо за внимание.

Карен поспешила вернуться на место. Председательница поблагодарила ее за речь и посмотрела на Алексис.

— Мисс Карлайл, мы вас сегодня не ждали, но, поскольку вы пришли, желаете дополнить свое письменное объяснение личным обращением к комиссии?

Алексис чувствовала на себе прожигающий взгляд Карен.

Нет уж. Хватит избегать сражений. Она поднялась.

— Да, я хочу высказаться.

С колотящимся сердцем Алексис прошла мимо удивленно хлопающей глазами Карен, встала за кафедру и отрегулировала микрофон.

— Спасибо за предоставленную возможность, — начала она и, тяжело сглотнув, спрятала дрожащие руки. — Большая часть сказанного мисс Мюррей — правда. В моем кафе действительно часто собираются жертвы сексуального насилия и домогательств. Верно и то, что зачастую посетительницы приезжают с утра и остаются на несколько часов, но этим мое кафе не отличается от многих других в городе, где занимаются студенты или проводятся собрания книжных клубов.

Алексис облизала пересохшие губы и продолжила:

— Как я указала в своем письменном