Корона Меднобородого - Алексей Вячеславович Зубков

не виделись! — крикнул Фредерик, — Стой там! Кто с тобой?

— Неужели герр фон Нидерклаузиц, — совершенно не напрягаясь, сказала зеленоволосая ведьма, но ее голос был слышен на расстоянии крика.

— Ты бы хоть платочек накинула.

— Лень. Ради вас — лень.

— А с тобой кто?

— Луиза, — представилась первая брюнетка, — Стыдно меня не узнать. Я ведь бывала в гостях у твоей бабушки.

— Адель, — представилась вторая, — И я знаю, что ты не рад меня видеть. Я тоже не рада.

— Я бы не хотел ссориться, но вам здесь ловить нечего.

— Да ну?

— Мы выстрелим.

— В ведьму? Промажете.

— У нас у всех освященное серебро.

— Далековато здесь для прицельного выстрела.

— Плотность огня.

Ведьмы поморщились, как будто они уже сталкивались с последствиями плотности огня.

— У меня граната с серебряными крестиками. Кое-кто сегодня тоже думал, что промажу, — добавил Фредерик и кивнул в сторону золотого панциря.

— Бедный, бедный Армадилло, — сказала Луиза, — Может, все-таки выстрелишь? Так, для смеха.

— Не хочу проливать твою кровь.

— Ты имел в виду «твою» или «вашу»?

— Конкретно твою точно не хотел бы. Уходи по-хорошему.

— Может, я не хочу уходить по-хорошему. Отдай мне корону.

— Я ее уже отдал Кассию.

— Кассий! — позвала Ядвига, — Отдай нам корону.

— Вам-то, ведьмам, зачем корона? — отозвался Кассий.

— Плохо лежит.

— У вас на нее нет прав.

— Думаете, вы убили всех наследников? — спросила Ядвига.

— Меднобородый убит. По-настоящему, мы видели труп. Армадилло тоже, вот рядом лежит. Ахупора убили еще в октябре. От змей была ламия с наемниками, она убежала, они вот лежат. Альберих приходил… кстати, забирайте корону.

— Серьезно?

— Да, — Кассий пошел к ведьмам, неся перед собой корону, — Слезайте кто-нибудь, я одну из вас сразу короную. Только чур, не считалочкой считаться. Выберите промеж себя Прекраснейшую.

— Что это ты такой добрый? — спросила Адель.

— Я злой. Должна будет.

— Много? — ехидно спросила Луиза.

— Услугу того же уровня. По-другому не бывает.

Ведьмы двинули лошадей навстречу.

— Стоять! — крикнул Фредерик.

Судя по голосу, он ощутимо боялся ведьм.

— Вы уж решите там, — сказала Адель.

— Вы решите. Пусть подойдет одна и пешком. Как Кассий сказал, прекраснейшая?

Кассий решительно направился к линии стрелков, но за линию не вышел, а передал корону седому колдуну, и уже колдун направился к ведьмам.

— Боишься? — хихикнули все трое.

— Боюсь, — ответил Кассий, — Ну? На полпути, при свидетелях. Кому корону? Решайте, кто из вас прекраснейшая, но победительница получает долг размером с корону.

— Думаешь, мы сейчас перессоримся? — спросила Ядвига.

— Перессоримся, — сказала Луиза, — Надо выбрать кого-то арбитром.

— Кого? — спросила Адель.

— Кого не жалко. Не Нидерклаузица, он слишком хитрый. Еще и перед ним в долгу окажемся.

— Кто из вас убил Армадилло? — спросила Адель.

— Я, — ответил Фредерик.

— А кто ездит на том большом коне? — спросила Ядвига, кивнув на Элефанта.

— Я, — отозвался Ласка.

— Как тебя зовут, милый мальчик? — спросила Адель.

— Ты благородного происхождения? — спросила Луиза.

— Настоящее имя я ведьмам не скажу, но люди называют меня der Wiesel. И я из рыцарского рода.

Ласка не рискнул представляться по-русски и не рискнул использовать псевдоним Доннола, который могли связать с Двором Чудес и убийцами принца Ахупора. Но и представиться каким-то придуманным на скорую руку прозвищем не рискнул. Ведьмы почуют прямой обман.

— Темнит, — сказала Адель.

— Но не врет, — сказала Луиза, — Его действительно называют этим зверем.

— Кто из нас прекраснейшая? — спросила Ядвига.

Она не узнала в лицо того, кого видела один раз в жизни в суматохе боя в Дубровно полгода назад. Если бы она посмотрела сквозь пальцы, то увидела бы особенную саблю. Но не посмотрела.

— Не подсказывать! — крикнула Адель.

Ведьмы что-то сделали, и Ласка, стоявший довольно далеко от них, не столько увидел, сколько почувствовал всех троих.

Ядвига — самая молодая. Ей удивительно идут зеленые волосы, и они какие-то колдовские, каждый волосок толщиной с плетеную тетиву. Черты лица у нее тонкие, характерные для девушек из Белой Руси. Только рот все-таки великоват. Или кажется по старой памяти, что великоват. Как будто снова, как тогда, словно половина головы откинется, как на шарнире, чтобы издать этот ужасный крик.

Адель — определенно старше. Старше не по морщинам и вообще не по внешним приметам. По выражению лица и по глазам. Неуловимо похожа на Колетт. Вроде бы, она просто очаровательная француженка, но за кружащим голову легким запахом парфюма чувствуется еще более легкий запах серы. И этими идеальной формы губами она целовала в зад Сатану на шабаше. Нет. Точно нет.

Луиза — старшая из трех. На лицо немка немкой. Из всей Европы немки казались Ласке наименее привлекательными. Когда девушки молодые, они все милые, а когда войдут в возраст, то немки загадочным образом теряют то обаяние, которое сохраняют и славянки, и француженки, и итальянки. Глаза у нее вроде бы добрые. Фредерик, кажется, не хотел с ней ссориться. Но снова запах серы.

Ведьмы же не знают, что корона проклята! То есть, та, кто получит корону, умрет. Кассий знает об этом. И Фредерик знает, но не остановил Кассия. Тогда первая ведьма умрет, но остальные этого точно не простят. Надо выбирать не самую красивую, а самую сильную и опасную.

— Луиза, — сказал Ласка.

— Да каким местом⁈ — крикнула Ядвига, и Луиза бросила на нее презрительный взгляд.

Адель хмыкнула, но у нее хватило такта и ума промолчать. Зачем ссориться с без пяти минут королевой?

— Ты, девочка, отойди в сторонку, — сказала Луиза.

Ядвига тронула лошадь и демонстративно отъехала на несколько шагов назад и в сторону.

Луиза спешилась и пошла вперед.

— В чем подвох? — спросила Адель.

— Клянусь, мы, крысы, ничего не сделали, чтоб мне лопнуть, — сказал Кассий.

— И вы? — Ядвига посмотрела на Фредерика.

— Запретил всем своим трогать корону, поднял ее железными клещами и отдал Кассию. Больше ничего, — сказал Фредерик и перекрестился, — Святой водой не поливал, а колдовать мы не умеем.

— Похоже, не врут, — сказала Адель.

—