Хронокорректоры - Кирилл Мамонтов

Он едва не спросил, который именно корабль получила Турция, но подобный вопрос подорвал бы репутацию людей, заранее осведомленных обо всех важных событиях.

Где-то неподалеку гудели клаксоны приближавшегося кортежа. Рядом, на улице Франца Иосифа, толпа заколыхалась, послышались приветственные вопли. Из-за угла показались кавалеристы в парадных мундирах, сопровождавшие автомобиль эрцгерцога. Роман завертел головой – Принцип мог появиться в любое мгновение.

Он и в самом деле появился. Из распахнутой двери какой-то лавочки выглянул щуплый небритый юноша с тонкими усиками на болезненном узком лице. В руках он держал сверток – вероятно, с тем самым бутербродом, за которым зашел в магазин. При виде кавалькады он радостно заулыбался, выбросил бутерброд и поспешно направился к перекрестку, откуда вот-вот должен был вывернуть автомобиль его жертвы. Полицейские не обращали внимания на молоденького горожанина – одного из многих на этой улице.

Роман показал тростью на Принципа и бросился вслед за террористом. Остальные тоже подоспели, тесно обступили незадачливого провокатора мировой войны. Когда Гаврила начал вытаскивать пистолет, громила из охранки непринужденно разоружил парня, а второй подручный Хворостова ловко натянул мешок на голову Принципа. Все произошло молниеносно, встречающие наследника даже не заметили случившегося. Работники охранного отделения торопливо завели Принципа в ближайшую подворотню. Краем глаза Роман увидел, как извивавшемуся террористу связывают руки за спиной.

– Чисто сработано, – удовлетворенно прокомментировал Георгий.

Ухмыляясь, они перешли на другую сторону улицы, где толпа зевак была пореже. Мимо скакали драгуны или кирасиры, народ восторженно кричал что-то неразборчивое, автомобиль медленно разворачивался, выползая на Латинский мост, набежали полицейские, оттесняя людей с проезжей части.

И вдруг, случайно повернув голову направо, Роман увидел лохматого недоросля в просторном, не по размеру, пиджаке, злобно смотревшего на машину наследника. Нервно дрожащими пальцами парень расстегнул пиджак, сунул руку в карман.

– Кажись, еще один убийца, – тихо сказал Рома, кивая в ту сторону.

Хворостов и Дымов остались на противоположном тротуаре, сейчас их разделяла цепочка полицейских и строй кавалерии. Между тем террорист уже был готов, а через секунду-другую, когда автомобиль медленно проследует мимо него, сложатся идеальные условия для выстрела.

Не раздумывая, Рома бросился к подозрительному парню. Тот сообразил, что неспроста летит на него мужик в цыганском прикиде, и выхватил пистолет. Роман с размаху стукнул его по руке набалдашником трости. Оружие выпало из разбитых пальцев. В тот же миг трость Георгия обрушилась на голову террориста. Очередной заговорщик, не сумевший выполнить задание, со стоном опустился на колени. При этом он попытался здоровой рукой поднять пистолет с тротуара, но Роман ударил его ногой в солнечное сплетение, затем добавил тростью по шее.

Нокаутированный террорист скорчился в неудобной позе, кортеж эрцгерцога проследовал мимо. Усатый Франц Фердинанд и его супруга махали руками, приветствуя добрых сараевских жителей.

Когда проскакал последний кавалерист, окружающие вдруг обратили внимание на лежащего парнишку. На ломаном немецком Гога стал объяснять полицейским: дескать, милый молодой человек достал пистолет, но потом вдруг упал и не встает. К счастью, пришли на подмогу соотечественники, ротмистр показал коллегам какой-то красивый документ с гербами и печатями. Рома шепнул Дымову:

– Подполковник, помогите уладить формальности без нашего участия. Ждем вас в той же пивнушке.

Сидя за столиком и потягивая неплохое пиво, они видели, как обоих террористов увезли австрийские полицейские. Затем подошли весьма довольные подполковник и ротмистр, предложившие отпраздновать удачный день в хорошем ресторане.

– Мамалыгу есть отказываюсь, – капризно заявил князь Георгий. – Но балканскую кухню давно хотел изучить поближе.

– Мы заслужили хороший отдых, – жизнерадостно согласился Хворостов. – Пятерых злодеев скрутили!

– Их должно быть шесть, – напомнил Роман.

Встав из-за стола, Гога тихо посоветовал жандарму не доверять негодяю Тамару и пристрелить его, пока не поздно. Внезапно вдалеке послышались выстрелы, потом грохнул взрыв.

– Кажется, вы снова правы, был шестой, – озабоченно предположил Дымов.

Они поспешили вслед за кортежем Франца Фердинанда, но дорога была перекрыта полицией. Лишь через час жандарм разузнал, что какой-то мальчишка стрелял и бросил бомбу в эрцгерцога возле госпиталя. Наследник был тяжело ранен осколком и пулей, но жизнь его как будто вне опасности. Пани Софи, беременная морганатическая супруга наследника, получила легкое ранение пулей.

– Печально, хотя не трагично, – резюмировал Гога. – Нет убийства – нет войны.

Тем не менее, от ужина с офицерами спецслужб они воздержались и вечером вернулись на «Мечтатель».

Глава 22

Кровавые болота

Экипаж звездолета бесился все сильнее, полагая, что исполнители бездельничают. Однако «Мечтатель» оставался в 1908 году, пока хронокорректоры готовились к следующему воздействию.

– Нам нужно легендированное внедрение, – повторял Рома. – Чтобы не проколоться, как в первый раз. Буду авантюрным романистом под псевдонимом Ксенофонт Задунайский.

Он набросал приблизительный сюжет авантюрно-эротических повестей на нескольких страничках. Запрограммированные как словомельницы, компьютеры заполнили пробелы примитивно-сгенерированным текстом. После распечатки опус оказался неотличим от машинописного текста. С этой макулатурой Рома весной 1913 года заявился в трактир Колгушкина, что на Лубянке, где собирались московские издатели. После беглого чтения начался ажиотаж, и Рома за четыре сотни целковых продал господину Манухину свое творение. Издатель божился, что «Распутная жизнь Наташи Ростовой и рогоносца графа Безухова» будет напечатана тиражом не менее двадцати тысяч. Часть гонорара хронокорректоры прогуляли у Тестова, но половину денег Рома передал московским большевикам Ногину и Осинскому.

Действие следующей книги К. Задунайского – о фронтовых приключениях уланского ротмистра Вронского, пьяницы и бабника, – разворачивалось на фоне войны с неназванной западной державой. В тексте упоминались самолеты-бомбовозы, танки, ядовитые вещества и подводные лодки. Между пьянками и оргиями в книге говорилось, что во вражеской стране случилась революция, во время которой солдаты и матросы зверски убивают ненавистных офицеров. В январе 1914-го Манухин заплатил ему полтысячи, взяв слово продолжить книгу про толстовскую Наташу. Часть гонорара опять-таки досталась московским большевикам.

За третий бестселлер «Наташа Ростова и принц Гондураса» гонорар оказался на удивление мал.

– Война, голубчик. – Издатель развел руками. – Тиражи падают. Вот вам двести рублев, да еще столько же за переиздание прежних книг.

– Какая война? – не понял Роман. – Эрцгерцог же остался жив!

– Ну подумаешь, живой. – Манухин захихикал, начал кашлять и подлечился коньячком. – Газеты надо читать. Австрия сочла себя оскорбленной, предъявила сербам ультиматум, Россия заступилась за Сербию, Германия – за Австрию, Франция – за Россию. Только подлые британцы молчат. Не иначе будут со своего поганого острова наблюдать, как мы континент кровью поливаем.

Вечером Роман едва не лопнул от нетерпения, дожидаясь Георгия в трактире. У мальчишки-газетчика он купил экстренный выпуск «Московского курьера» с царским указом о мобилизации. Война становилась неизбежной.

Гога вошел в прокуренный зал, нашел взглядом напарника, подошел быстрым шагом и сел за стол. Из бокового кармана его пиджака торчала свежая газета с тем же указом.

– Значит, и ты знаешь, – буркнул он. – Что будем делать?

– Корректировать.

– Начнем с Восточной Пруссии?

– Без вариантов. Можно попробовать и с проливами.

Они понимали друг друга с полуслова. Расправляясь с закусками, Гога напористо выложил план действий. Немедленно поменять все оставшиеся банкноты на золото, двинуться в середину 20-х, купить книжки, узнать о том, как шла война, потом проникнуть в штаб 1-й армии.

– Если в двадцатых у власти большевики, разменяем империалы в Торгсине на совдеповские деньги того времени, – говорил Гога со скоростью пулемета. – Если же прежняя власть…

– Даже не надейся, – ухмыльнулся Роман. – Можно сделать даже проще. Отправляемся в штаб Павла-Георга немедленно. Незачем делать крюк в 20-е.

Георгий задумался, медленными движениями отправляя в рот куски отварной осетрины. Потом кивнул, соглашаясь.

Вечером извозчик вывез их на московскую окраину и тут же укатил, не решаясь задерживаться в диких местах. Катера пришлось ждать около часа, и в середине этого срока из рощи показалась шайка лихих людей, которых пришлось отпугивать пистолетами.