Амундсен - Тур Буманн-Ларсен

Преданный Леон выполняет указания брата, пусть даже в более дипломатичной манере. При этом он поражен страстностью его реакции. В ответном письме Леон пытается аккуратно подкорректировать представления Руала, ссылаясь на лейтенанта Нильсена. (Капитан «Фрама» только что возвратился в Европу и провел несколько дней в Англии с Начальником.) «Нильсен не разделяет твоего взгляда на англичан, которые, как ему показалось, везде принимали тебя с симпатией. Надеюсь, вы придете к компромиссу».

Ни Леон, ни лейтенант Нильсен не могли ничего сделать с тем, что поселившийся в душе полярника собачий лай превратился в глумливый хор англичан, которые кричат ему «ура».

16 декабря покоритель Южного полюса оставляет страну любителей пуддинга и вступает в Париж. «Амундсену оказали воистину королевский прием и провозгласили высшим офицером ордена Почетного легиона[87] — отличие, которого не удостаивался ни один землепроходец», — пишет в своих воспоминаниях норвежский посланник Ведель-Ярлсберг. Французы сумели оценить ледового Наполеона. Спустя три дня его принимал в Риме король Виктор Эммануил.

Когда министр иностранных дел Кристоферсен серьезно заболел, Амундсен не поехал в Ниццу праздновать его восьмидесятилетие. Зато теперь, после посещения Италии, он торопится обратно в Париж, чтобы вручить дону Педро с дочерью подарочные издания «Южного полюса». Есть договоренность о том, что Руал очень недолго погостит у семейства Кристоферсен на берегу Сены.

Леон пребывал в убеждении, что, отменив поездку в Норвегию, брат проведет все рождественские праздники в Париже. Теперь же до него окольным путем доходят «слухи о том, что ты надумал праздновать Рождество в Лондоне, о чем я не имел ни малейшего понятия: я считал, ты будешь в это время у Кристоферсенов. В таком случае мне кажется, тебе лучше все-таки приехать домой, поскольку Лондон тебя тяготит, а пребывание в нем обойдется недешево».

Париж тоже обошелся бы недешево, однако подольше оставшись в Рождество у Кристоферсенов, можно было со временем рассчитывать на неплохие дивиденды. Управделами явно вынужден распроститься с мыслью о соблазнительной своим приданым дочери дона Педро. И все же улучает момент прочесть полярному путешественнику лекцию по основам экономики. «В своих поездках ты не должен забывать, что получаешь не вознаграждение за труд, а капитал и что капитал желательно поменьше тратить. Если ты будешь придерживаться этого правила, то по возвращении на родину капитал, вероятно, можно будет приращивать за счет ежегодных процентов, обеспечивая себе таким образом безбедное существование. В противном случае прибыли будет недостаточно для удовлетворения потребностей, а необходимость трогать капитал в конечном итоге не приводит ни к чему хорошему. Я еще не утратил надежду повидаться с тобой на Рождество», — заканчивает Леон свое проникновенное предрождественское послание. Он знал слабые места брата. Но если бы Леон понимал, какие силы тянут Руала обратно в Лондон, то оставил бы всякую надежду провести Рождество вместе, на берегу Бунне-фьорда.

Сочельник покоритель Южного полюса отмечает в роскошном парижском особняке посланника Ведель-Ярлсберга. Заодно он пользуется возможностью обсудить дипломатическое будущее Хермана Гаде. Барон Ведель давным-давно считается патриархом норвежской дипломатии, его того гляди могут назначить министром иностранных дел.

В первый день Рождества Амундсен завтракает у Кристоферсенов. После чего: прости-прощай, Карменсия!

Не следует думать, будто дочь дона Педро была недостойна восхищения полярного путешественника. Спустя тринадцать лет денежный туз не без гордости расскажет, как за той же Карменсией ухаживал во время визита в Буэнос-Айрес сам принц Уэльский, наследник британского престола. На что Руал Амундсен с галантностью, достойной придворного поэта, ответил: «Он [принц. — Пер.] едва ли сыскал бы на свете более изысканный и возвышенный предмет для уважения и восхищения, нежели Ваша дочь. Надеюсь, Вас не раздосадует, если я позволю себе признаться, что на протяжении долгих лет она воплощала для меня великий идеал женщины». Интересно, что, рассуждая о возвышенном и недосягаемом (если не сказать безличном), полярник незаметно для себя переходит на общепринятое правописание.

В Лондоне Руал Амундсен останавливается в гостинице «Карлтон». Перед Новым годом он взойдет на борт парохода «Сейнт-Пол» («Святой Павел») и отправится в Новый Свет, но последние дни триумфального года Амундсен проведет в этой тоскливой столице, в этой ненавистной для себя империи. Чем именно он там занимался, нам неведомо. Мы знаем лишь, почему он там находился.

Ее звали Кисc. Во всяком случае, так привыкли обращаться к ней друзья и близкие, хотя крестильное ее имя было Кристина Элизабет Гудде. Родилась она 10 февраля 1886 года в Тронхейме.

У банковского делопроизводителя и ревизора Петера Гудде, 1853 года рождения, и его жены Лауры, что была годом моложе его, пережили младенческий возраст четверо детей. Старшей была дочь Гудрун (1881), за ней шли сыновья Нильс (1883) и Трюгве (1884). Кисс была младшей. Семейство, жившее сначала на Конгенсгате, затем переехало в Лиллегорден, в дом номер четыре. Принадлежа к среднему сословию, оно, однако, не было зажиточным и могло позволить себе всего одну прислугу.

Оба сына посещали военное училище, но только одному из них удалось закончить университет. Экзамен на правоведа сдал Трюгве. Вся семья души не чаяла в младшей дочери. Когда старшей покупали новое платье, мать могла сказать: «А Кисс, чтобы слыть красавицей, достаточно простенького девичьего платья да голубой ленты в волосах». Не было недостатка и в молодых людях, жаждавших донести с урока музыки скрипку, на которой играла фрекен Кисс.

Жизнь семьи резко изменилась с тех пор, как в город пожаловал богатый английский предприниматель. Хотя Чарльз Пито Беннетт был почти сверстником отца, состоялось его бракосочетание с младшей дочерью. Прежде чем Норвегия добилась независимости, Кисс покинула коронационный город Тронхейм и вместе со своим многоопытным супругом отправилась в длительное путешествие. К двадцати одному году у Кисс родилось двое сыновей. Младший появился на свет в Австралии.

Затем чета поселяется в Лондоне, на холме Стэмфорд-хилл. В их просторной квартире живет также престарелая мать лесоторговца. (В роду Беннеттов существовала традиция, согласно которой мужчины в летах брали за себя молоденьких девушек; давно умерший отец семейства родился во время гражданской войны во Франции[88].)