Серые кардиналы советской эпохи - Валерий Владимирович Пирогов

В 1917 году активно участвовал в Октябрьской революции. В 1920 году и в первую половину 1930‐х входил в руководство СССР, занимая должности секретаря Центрального исполнительного комитета, дружил со Сталиным, дети которого воспринимали его как родного дядю.

Однако, попав в кремлевский кабинет и получив безграничные возможности, этот выходец из крестьянской семьи погряз в роскоши и разврате. Вместе со своим непосредственным начальником Калининым почти всё время проводил в Большом театре, но его интересовали не постановки, а исполнительницы, которых они вызывали для беседы к председателю ЦИК и одаривали подарками, а они танцевали для них на столе.

Это можно было бы назвать старческими «шалостями», но Енукидзе превратил аппарат ЦИК в сборище своих бывших и новых любовниц. При этом возраст девушек для утех становился всё более юным. Екатерина Сванидзе писал о нём: «Енукидзе… доставляло наслаждение сводничество, разлад семьи, обольщение девочек. Имея в своих руках все блага жизни, недостижимые для остальных, в особенности в первые годы после революции, он использовал все это для личных грязных целей, покупая женщин и девушек… С каждым годом Авель переходил на все более и более юных, и наконец докатился до девочек 9—11 лет, развращая их воображение, растлевая их если не физически, то морально».

Енукидзе создал систему, когда девушки «за ненадобностью» передавались другим мужчинам, а их место в гареме секретаря ЦИК занимали новые. Любовницам он дарил щедрые подарки, а их мужьям в качестве «компенсации» — разонравившуюся балерину или машинистку.

Одновременно Енукидзе был главным в СССР покровителем искусств. Близкое общение с лучшими актерами, режиссерами, музыкантами и художниками сделало его знатоком и ценителем всего прекрасного.

Поэтому для решения спорных вопросов московские деятели культуры шли к Енукидзе, а не к наркому просвещения Луначарскому. Он приучал молодежь, слушать девятую симфонию Бетховена, при этом требовал от окружающих полнейшей тишины и обижался, когда слушатели были невнимательны.

Пользуясь хорошими отношениями со Сталиным, Сванидзе, возмущенная поведением Енукидзе, втайне от мужа постоянно жаловалась на него. Сталин долго терпел проделки развратника, но, когда секретарь ЦИК пошел против вождя, вступившись за Зиновьева и Каменева, Сталин жестко заявил ему: «Запомни, Авель, кто не со мной — тот против меня!»

С тех пор отношение Сталина к нему резко поменялось. Но Енукидзе продолжал защищать старых большевиков, пострадавших как по политическим, так и по иным причинам. Он единственный возражал против постановления Президиума ЦИК, принятого после убийства Кирова, после которого начался массовый террор в СССР, сначала против «ленинской гвардии», а потом и против местных элит.

Енукидзе как один из самых близких друзей Сталина знал непростительно много личного о вожде. Есть версия, что Авель поставлял девочек и другу молодости. Борис Илизаров писал, что Сталин, «безошибочно ударив соратника за очевидные для всех признаки «бытового и морального разложения», не только убрал важнейшего свидетеля, но и обезопасил себя от разоблачений с его стороны».

В 1935 году Енукидзе вывели из ЦК ВКП(б) и исключили из партии с формулировкой: «За политическое и бытовое разложение». Но Сталин сначала убрал его из Москвы на незначительные должности в провинцию. Енукидзе было больно и обидно. На встречах с товарищами он нелестно высказывался о Сталине. Должность директора харьковского облавтотранстреста он считал издевательством и местью за поддержку оппозиции.

Но у Енукидзе нашлось немало тех, кто заступился за него, и Сталин в июне 1936 года еще ненадолго восстановил его в партии. Однако через восемь месяцев он был арестован, потому что считал Сталина ответственным за самоубийство Аллилуевой. НКВД собрал материалам, к которым прилагалось анонимное письмо на имя Хрущева, в котором Енукидзе говорил о необходимости замены «повара» (Сталина) на несимпатичного, но сносного «старика» (Калинина).

Этого Енукидзе не простили. Его обвинили в измене Родине, в участии в заговоре Тухачевского, шпионаже, покушение на Андрея Жданова и в других «смертных грехах». Возбужденное в отношении его дело о педофилии сыграло уже незначительную роль в его судьбе.

По версии следствия, Енукидзе был одной из ключевых фигур заговора Тухачевского: им был якобы завербован комендант Кремля Петерсон, которому заговорщики поручили подготовку кадров для захвата Кремля в ходе военного переворота, вменялось ему и то, что Енукидзе ещё в 1928 году завербовал Тухачевского. Имя Енукидзе включили в список для расстрела 10 июля 1937 года, но Сталин его вычеркнул с резолюцией: «Подождать пока».

Возможно, чтобы он выступил с обвинения против «Антисоветского правотроцкистского блока» на III Московском процессе, но договориться с ним об этом не удалось. Повторно его включили в расстрельный список 21 октября 1937 года, подписанный Сталиным, Молотовым, Ворошиловым и Кагановичем, который был формально утверждён 29 октября на заседании Военной коллегией Верховного Суда СССР. 1937 год Енукидзе не пережил, он был расстрелян 30 октября. Александра Сванидзе расстреляли в 1941‐м, Марию — в 1942 году.

Вместе с ним была расстреляна целая группа старых большевиков, членов и кандидатов в члены ЦК — Шотман, Акулов, Медведев, Назаретян, Демченко, Полонский, Шеболдаев, Криницкий, Хатаевич, Милютин, Киселёв, Павлуновский, Кодацкий, Чудов, Струппе, Разумов, Кабаков, Дейч, Жуков, Муралов, Локацков, Румянцев, Лебедь, Семёнов, Лобов…

Место захоронения — «могила невостребованных прахов» № 1 крематория Донского кладбища.

Енукидзе реабилитирован 3 октября 1959 года ВКВС СССР. В 1960 году дело Енукидзе было пересмотрено, и он был посмертно реабилитирован как жертва сталинских репрессий и восстановлен в Коммунистической партии.

Енукидзе не был серым кардиналом, потому что его интересы на «хлебной» должности были сугубо бытовыми, корыстными и аморальными, зато демоном-обольстителем и совратителем он был для многих, а для себя в первую очередь. Но в историю он вошел только как отрицательный персонаж первых лет советской власти в СССР.

Ретроспектива

Сталин никогда не злоупотреблял репрессиями, ему вполне достаточно было того, если на важных для него людей у органов были собраны компрометирующие данные, и они, зная об этом, вели себя осмотрительно. У Сталина действительно был особый архив, в котором собраны документы, улики и порочащие слухи против всех видных советских государственных и общественных деятелей.

Возможно, именно поэтому в 1929 году во время судебных процессов над членами Политбюро Бухариным, Рыковым, Томским и другими Сталину удалось удержать от опрометчивых поступков Калинина и Ворошилова, не столько силой убеждения, сколько