Рабыня Гора - Джон Норман

– Ты что, совсем ни на что не годна? – набросился как-то на меня Турнус на площадке для дрессировки слинов. Я опасливо отступила подальше. Под палящим солнцем песок раскалился. Дождя не было уже несколько дней. Са-тарне грозила засуха.

– Ни на что не годна! – Турнус раздраженно тряхнул меня за плечи.

Я вздрогнула под его руками.

– Что такое? – спросил он.

Я стыдливо отвела глаза:

– Прости меня, хозяин. Но уже столько дней меня не касался мужчина. А я – рабыня.

– А, – понимающе протянул он.

Я подняла глаза. Взглянула ему в лицо. Просто великан!

– Может быть, хозяин соблаговолит переспать со своей рабыней?

– Рабыня просит овладеть ею? Взять ее, как берут рабынь?

– Да, хозяин! – вцепившись в него, теряя над собой власть, закричала я. – Да! Да!

Он опрокинул меня на песок, задрал тунику до груди. Я лежала у подножия клетки для рабынь. Он схватил меня, я дотянулась до решетки клетки и закричала, сжав решетку руками. Он обладал мною, а я билась в судорогах от наслаждения. Раз, увидев глядящую из-за бревенчатой стены Медину, я испуганно вскрикнула:

– Там Медина, хозяин!

Он рассмеялся:

– Я делаю со своими рабынями что хочу. Пусть смотрит, если нравится. Пусть у рабыни поучится, как себя вести.

Но Мелина, вне себя от злости, ушла. А я вновь отдалась ему, с благодарным стоном наслаждалась его ласками. Снизошел! Соизволил коснуться меня! Потом, позже, я, постанывая, встала на колени.

– Спасибо, хозяин, – целуя его ноги, проговорила я.

Он рассмеялся, поднял меня, взглянул мне в глаза, а потом, забавляясь, швырнул к своим ногам. Лежа на песке, я смотрела на него снизу вверх.

– Как я погляжу, Дина, – посмеиваясь, заключил он, – на что-то ты все же годна.

– Спасибо, хозяин, – робко ответила я.

День клонился к закату.

Тележка Тупа почти исчезла вдали, только пыль от ее колес еще неслась вслед.

Сегодня утром он оценивал, сколько я стою.

Сегодня утром я сделала открытие: я – шлюха. Но наверно, любая рабыня должна быть немного шлюхой, притом превосходной.

Он не спал со мной, но, когда он меня оценивал, я изо всех сил старалась ему понравиться.

Вот бы встретиться с ним еще!

А началось это так.

– Останься, Дина, – велела мне Мелина, подруга Турнуса. Остальные девушки пошли за водой. Ушел и Турнус – отправился в соседнюю деревню покупать птиц вуло. Вернется не скоро.

Мелину я боялась. Она – хозяйка. Хотела убить меня, когда у меня не хватило сил пахать. Видела меня в объятиях Турнуса. Однако в последнее время особенной враждебности ко мне не проявляла. Я думаю, для нее не секрет, что Турнус спит со всеми своими рабынями. Куда чаще меня в его объятиях оказывается Редис. Мелина наверняка это знает. Одну только Ремешок он насилует редко.

– Да, госпожа, – предчувствуя дурное, пролепетала я.

Мелина меня недолюбливает – это ясно. Но вряд ли ненавидит сильнее, чем остальных рабынь. Любимая рабыня Турнуса – не я, это всем известно. Он предпочитает женщин крупных, широкобедрых, грудастых – когда-то, до того как расплылась, растолстела, наверно, такой была и Меяина.

– Пойди-ка сюда, птичка, – стоя под хижиной, в тени между сваями, Мелина поманила меня пальцем. Я повиновалась. Она – свободная. Я – рабыня. Опустив голову, я почтительно встала перед ней на колени. '

– Сними тунику, Дина!

– Да, госпожа. – Стянув через голову коротенькую тунику, я осталась нагишом.

– Подойди к свае и встань на колени к ней лицом. Я так и сделала.

– Ближе. Колени по разные стороны сваи. Прислонись к ней животом.

– Да, госпожа.

– Нравится тебе наш поселок?

– О, да, госпожа!

– Протяни руки по обе стороны столба. Ладони вверх. Скрести запястья.

Я послушно выполнила приказ.

– Ты счастлива здесь?

– О, да, госпожа!

– Хотела бы ты уйти из нашего поселка?

– О нет, госпожа! – заверила я. А потом поспешно добавила: – Если только госпоже не будет так угодно.

Вытащив из складок одежды обрывок веревки, Мелина крепко связала мне запястья по ту сторону сваи.

– Хорошо держит? – спросила она меня.

– Да, госпожа.

Отступила на шаг, оглядела меня и скрылась в хижине. Вскоре вернулась с мотком веревки в руках. Привязала ее конец к моему веревочному ошейнику, отмотала примерно фут и закрепила привязь на столбе, на уровне моей шеи. Остаток веревки свисал со столба на землю.

Я не сводила с нее глаз.

– Ты красивая, – проговорила она. Привязанная веревкой за шею, встать я не могла.

– Очень красивая.

– Спасибо, госпожа.

Я – ее пленница. Голая, стою на коленях, крепко привязанная к столбу.

– В поселок, – сообщила она, – приехал торговец. Знаю. Туп Поварешечник. Редис мне рассказала. Я видела, как он пришел, волоча за собой ручную тележку с длинными ручками, на двух огромных колесах. Внутри тележки – множество полочек, ящичков, в них – всевозможные дешевые товары, а еще – колышки и петли, на которых подвешена всякая утварь, кастрюли, инструменты. По краям повозки – тоже ящички, в них тьма-тьмущая всякой всячины: нитки, ткани, ножницы, наперстки, пуговицы, заплаты, а еще – гребешки, сладости, травы, специи, соль в пакетиках, целебные снадобья. Чего только не было в этой удивительной тележке!

– Я приглашу его взглянуть на тебя, – сказала Мелина.

У меня екнуло сердце. Пока Турнуса нет в поселке, Мелина продаст меня!

– Уж постарайся ему понравиться, сучка, – предупредила она, – а то до конца дней твоих буду сечь!

– Постараюсь, госпожа! – обещала я. Еще как постараюсь! Когда еще выпадет возможность вырваться отсюда? Да я бы все на свете сделала, лишь бы избежать тягот деревенского рабства. Понравиться ему? Понравлюсь! Вот увидит – буду сама покорность, сама чувственность! Вдруг стало страшно. Что он за человек? Мужчины по-разному воспринимают женские уловки. Знать бы наверняка, чего ему хочется! Нет, не угадать. Безнадежно. Ну и шлюха же ты, сказала я себе. Подергала связанные руки. Откуда мне знать, какие женщины ему нравятся? Робкие, скромные – швырнул к своим ногам и изгаляйся? Или похотливые, что так и норовят пустить в ход язык? А может, дерзкие, непокорные, может, ему нравится их укрощать? А что, если он питает слабость к холодным, надменным, презрительным красавицам, что в мгновение ока превращаются в отчаянно корчащихся, жалобно стонущих от мужского прикосновения рабынь? Не знаю. Знаю одно: я должна показаться ему красивой, физически привлекательной. Тут Мелина все предусмотрела. Ума ей не занимать, да и практической сметки – тоже. Девушка красивее всего нагая, в ошейнике или на цепи. Вот она и поставила меня на колени, в позу покорности, и связала. И теперь я стою прижавшись животом к столбу, обхватив его руками, широко расставив колени. Взглянув на стоящую в такой позе женщину, мужчина не сможет, пусть подсознательно, не почувствовать ее открытости, уязвимости, не сможет не ощутить себя ее властелином, могучим и неотразимым. Все продумала, до мелочей: связанные ладони, руки, будто в объятиях охватившие столб, свисающая с шеи длинная веревка – связывай рабыне руки за спиной и веди ее, точно самку табука, куда душе угодно. Можно к тележке привязать – и босая, обнаженная, я побреду за ней, взметая дорожную пыль. Да, ума Мелине не занимать.