Закон стаи (Цезарь - 2) - Владислав Морозов

Пришла к маме в комнату, плюхнулась на диван, некоторое время молча наблюдала, как мама гладит и укладывает в чемодан вещи. Много новых крестный постарался. Мама даже помолодела с тех пор, как они снова стали встречаться.

Света колебалась. С одной стороны, был один вопросец, который хотелось прояснить. С другой - а стоит ли это делать? Если она знает, тогда ничего не случится. А если нет? Сейчас она счастлива. Мало ли, опять поссорится с крестным. И опять из-за Светы.

- Света, может, ты все-таки переедешь к Сергею? У меня душа не на месте. Если ты поживешь в его доме, я хоть спокойна буду.

Света повела плечами, изображая нежелание. Мама отставила утюг, внимательно на нее посмотрела.

- Но почему?

- Я буду его стеснять, - ляпнула первое, что пришло в голову.

Мама рассмеялась.

- Не будешь. У него же особняк. И Капитан никому не помешает. В этом доме тридцать человек могут жить и не каждый день друг друга видеть, столько там места. Сергей сказал, что может полностью отдать тебе половину третьего этажа. Десять комнат.

- Да ну. Мам, до работы далеко, и девчонок видеть совсем не буду. Ну что я там буду делать?

- До работы тебя будут возить на машине. По крайней мере, от хулиганья защитят. У Сергея есть телохранители. Девчонок можешь и туда пригласить. Света, тебе в любом случае придется привыкать к этому дому. Когда мы с Сергеем поженимся, я перееду туда и здесь одну тебя не оставлю. Кроме того, насколько мне известно, с Сашей вы большие друзья, а он тоже осенью перебирается на "Дачу".

Вот если бы не это обстоятельство, Света согласилась бы с мамой. Но видеть Сашку ей не хотелось совсем. Она поморщилась.

- Не, мам. Одно дело, я туда с тобой приеду, другое - одна. Мне неудобно, я буду очень скованно держаться и всех смущать своим поведением. Давай, подождем до твоего возвращения. Я взрослая, и ничего со мной за две недели не случится.

- Смотри сама. Но Сергею звони почаще. Он тоже очень за тебя волнуется.

Света покусала губу. Черт, так и тянет спросить... Как бы это так пообходительнее сделать?

- Мам, я давно хотела тебя спросить... Ты крестного вообще-то хорошо знаешь?

- Да, конечно. Двадцать лет знакомы.

- Ну, можно и тридцать лет встречаться с человеком, а потом вдруг узнать, что его на самом деле зовут иначе.

Мама присела на край стула, сложила руки на коленях.

- Сергея на самом деле зовут именно так, как записано в его паспорте.

- Ну, это я так, для примера... Я хотела сказать...

- Света, что тебя беспокоит? - настойчиво спросила мама. - Говори конкретнее.

Похоже, знает. Но это только похоже.

- Мам, я просто не могу ляпнуть вот так, прямо. А может, мне самой только кажется, может, мне наврали, а я тебя волновать буду. Вот я и пытаюсь выяснить, известно ли тебе что-то в этом направлении.

Мама опустила голову, нервно смяла платок, который собиралась погладить, потом отбросила его, встала, подошла к окну. Повернулась к дочери спиной, сцепила руки в замок.

- Мне известно все, - сказала она чужим голосом. - Или почти все. Я четыре раза обеспечивала его алиби и один раз от милиции прятала. Ты об этом?

Света только рот раскрыла. Так мама не только знала, но и помогала...

- А как прятала? - спросила она с живейшим профессиональным интересом.

- Очень просто. Ты тогда гостила у сестры Василия, я заперла его на два дня в квартире, съездила к своим родственникам, потихоньку вытащила паспорт у своего отца. Он всего на три года старше Сергея, и на фотографии они немного похожи. С натяжкой можно сказать, что это один и тот же человек. Приехала ночным поездом, чтобы соседи не увидели, одна я или нет. А с утра мы вместе выходим из квартиры, натыкаемся на соседку, я ей говорю - вот, отец приехал погостить. Папа у меня не москвич, так что если днем зайдет, не пугайся. Мол, даже не знает, где ближайшие магазины и как до метро добраться. Сергей исправно заходил к ней, спрашивал совета по каждому пустяку и очень ей импонировал. Вечером еще тебя забрала из гостей.

- А милиция?

- Видишь ли, милиция знала, что мы с ним знакомы, и что отсиживаться он скорее всего станет у меня. Те два дня, которые меня не было, Сергей вел себя тише воды, ниже травы и своего присутствия никак не проявил. А потом, конечно, участковый нанес мне визит. Я подготовилась на славу. Стол завален старыми фотографиями - якобы мы с "папой" мое детство вспоминали. А у Сергея такой тип лица, что его легко загримировать. Он еще усы приклеил, и совсем от моего отца не отличишь. А по детским фотографиям очень легко спутать. Участковый у нас тогда был новый, молодой парень, чуть постарше меня. Холостой и на меня виды имел. Поэтому на всякий случай постарался произвести на "папу" хорошее впечатление. Вежливым был... Впрочем, тогда почти все милиционеры отличались неплохим воспитанием. Хотя и о деле не забывал. Попытался спровоцировать нас на откровенность. Рассказал, почему ищут Сергея, какое ужасное преступление он совершил. Я расплакалась - как же, считала человека другом, а он такой плохой на поверку. "Папа" ужасался и громил нравы нынешней молодежи, грозился забрать внучку в Иванов, чтобы не подвергать тлетворному влиянию московского хулиганья. Но окончательно убедила участкового ты. Ты же осталась в полной уверенности, что приехал дедушка. Он посмотрел, решил, что ребенок лгать не станет, и оставил нас в покое.

Света ахнула.

- Мам, это не перед папиными поминками было? Как раз год должен был исполниться... Я еще удивлялась: все друзья и родные собрались, даже дедушка старенький приехал, а крестный времени не нашел. Так я ж до сих пор думала, что это был дед!

- Нет. Из-за отсутствия паспорта дед приехать не смог. Его роль блестяще сыграл Сергей. Не только ты - вся родня поверила. Моего отца-то видели очень редко, толком никто его и не знал. А Сергей подражал его говору, водку опрокидывал как нормальный работяга - хоть и не любит это дело. За две недели Сергей, получивший свободу передвижения, уладил все свои проблемы, убедился, что розыск прекращен, и вернулся к своему обычному виду. Я "отыскала" отцовский паспорт, по "ошибке" прихваченный вместе с книгой, взятой почитать в дорогу, вернула пропажу отцу. Вот так, - она со смущенной улыбкой развела руками, став похожей на школьницу.

- Мам, а классная идея! Это надо проработать и регулярно применять на практике.

- Не пойдет. Сейчас отпечатки пальцев берут у всех подряд. Тогда все же это случалось реже.

- Что-нибудь придумать можно. Мам, так получается, ты с самого начала...

- Мне об этом рассказал Вася. Фактически, мы были в курсе всех событий начиная с семьдесят восьмого года. Без подробностей, разумеется.

- Мам, и как же ты... Послушай, ты же всегда отвергала саму идею нарушения законов. Ты же всегда считала преступников подонками...

- Большинство из них такие и есть. Света, это сложный философский вопрос, и каждый должен решить его для себя самостоятельно. В России как минимум треть населения если не отбывала срок, то находилась под следствием. Понимаешь? Треть. И что, все подонки? Не слишком ли много? Понимаешь, большинство идет на преступление, чтобы унизить кого-то, реабилитироваться в собственных глазах. Человека пинали, плевали в него, он хватает в руки нож и думает, что его теперь все уважают. Или куда проще чего-то захотелось, пошел и взял, вообще ни о чем не задумываясь. Потому что нечем думать. Но есть люди, которые к криминалу относятся иначе. Для Сергея мафия - это его собственное государство. Его мир. В котором точно так же существуют законы. Только другие. Более жестокие, но по-своему справедливые. И за их соблюдением он следит куда более бдительно, чем милиция. Такие люди - очень большая редкость. Встань во главе Организации другой человек - и весь характер ее деятельности изменится. А Сергей... Когда я вижу обычного рэкетира, ничего, кроме отвращения, не испытываю. Сергея воспринимаешь иначе. И, по-хорошему, сейчас уже трудно решить, кто лучше - мафиози или наши деятели из правительства. Все замашки, желания, цели, даже методы работы - все одинаковое, - мама опять вернулась к стулу. Помолчала, покусывая губу, как до этого Света. - Я долго не могла смириться с профессией Сергея. С самого начала чувствовала, что имею на него определенное влияние. Старалась как-то отговорить его. Бесполезно. На самом деле он может прислушаться к чьему-то мнению, но поступает только так, как считает нужным. И мои уговоры выслушивал - вежливо, не противореча. Не пытался ничего объяснить, не переубеждал, не затыкал рот и не избегал таких бесед. Но при этом я понимала: он просто интересуется моим мнением. В чисто познавательных целях. А потом...

Она опустила голову совсем низко. Света почувствовала себя не в своей тарелке.

- Потом произошли два случая, когда посмотрела на мир другими глазами. Первый сразу после смерти Васи. Я ждала ребенка, и тут... Даже не знаю, как бы я выдержала. Дело в том, что наша квартира считалась ведомственной. Ни я, ни Вася - мы не коренные москвичи. И, когда его не стало, кто-то вдруг решил, что я не имею права занимать жилплощадь. Я ходила по инстанциям, плакала, но везде натыкалась на холодное равнодушие. Васин начальник позвонил единственный раз. Скомканно выразил соболезнования и быстренько распрощался. Решил, что исполнил свой долг. Когда началась катавасия с квартирой, я позвонила ему, но он заявил, что вопрос вне его компетенции, и попросил больше не беспокоить его ни по какому поводу. Ты представляешь? Он был последней надеждой. Я просто опустила руки и впала в прострацию. Вот тогда Сергей и начал помогать. До этого поддерживал морально, а после того случая вообще взвалил все на себя. До сих пор не знаю, на какие пружины он нажал, но квартиру оставили за нами. Васин начальник позвонил и слезно извинился. И все чиновники иначе стали разговаривать. И тут встает следующая проблема. Вот-вот должен родиться ребенок, я минимум на год ухожу с работы, а пособие по уходу за ребенком и пенсия за мужа слишком малы. Ведь еще и ты подрастала. У меня просто голова шла кругом. Как я одна подниму двоих детей? - она вздохнула. - Я никогда не относилась к числу сильных женщин, которые нигде не пропадут. Мне стало страшно, я оказалась на грани самоубийства. Больше всего в жизни я боялась одиночества и собственной беспомощности. И мне казалось, что во всей Москве нет ни одного близкого человека. Весь огромный город полон чужих, враждебно настроенных людей. Поэтому вцепилась в Сергея, как утопающий в соломинку. Тогда даже не задумывалась, что могу нравиться ему как женщина - это много позднее выяснилось. Просто увидела плечо, на которое можно опереться. Он приходил, проверял, как мы с тобой живем, не нуждаемся ли в чем-нибудь, вместе с тобой делал школьные уроки... Как-то я заболела, и он отправился на родительское собрание в твой класс. Да... - она грустно улыбнулась. - Когда родился мертвый мальчик, Сергей больше меня убивался. Вот тогда я и поняла, что он хотел хотя бы называть его своим. Он заботился о нас не потому, что считал себя обязанным поддерживать семью друга. Нет. Мы и были его единственной семьей. Знаешь, он железный человек. Мне это и мешало долгое время привязаться к нему. Когда я увидела это единственное слабое место, я просто пожалела его. Как мало, оказывается, нужно женщине, чтобы родилась любовь... Мне кажется, он удивился, он не рассчитывал на это. Он ездил ко мне в роддом, все нянечки считали его моим мужем. Хвалили - хоть и немолод, но какой мужчина! Он ведь и внешне привлекал все взгляды. Миша, кстати, очень на него похож. Так что можешь себе представить. И, похоронив за полгода двоих самых близких мне мужчин - мужа и сына - я поняла, что терять третьего просто права не имею. И ради тебя, и ради себя, и ради него. Чем бы он ни занимался. Потому что он всегда, в любой ситуации оставался человеком, - мама усмехнулась, неожиданно сказала: - Знаешь что, пойди-ка чайник поставь. Мы с тобой еще полночи проговорим, так что не мешает подкрепиться.