Герцог и колдунья - Иван Афанасьев

Но граф никогда бы не достиг высоты своего положения, имей он привычку опускать руки. Прежде всего, он пересыпал сухари из жестянки в карманы камзола. Потом отыскал несколько лужиц, подернутых тонким прозрачным ледком, и осторожно сковырнул его в освободившуюся посудину. Не случись ночных заморозков, пришлось бы графу цедить воду из жидкой грязи — столь мелки были лужи. На разожженном огне приготовил себе кипятку. Немного поел. Тем временем морозец, против ожидания, крепчал, зато небо прояснилось. Вскоре над кронами елей показалось бледное светило. Граф быстро сориентировался. Где бы он ни находился, идти следовало на юг. Там — теплее, а по пути вполне могли располагаться деревушки. Косма с удовлетворением нащупал в кармане тугой кошель, загодя приготовленный для вознаграждения очередного вернувшегося из разведки байга. Теперь монеты пригодятся ему самому. Переложив в карманы средства для добывания огня, он быстро зашагал на юг, подстегиваемый холодом и противным привкусом во рту. Сухари отдавали затхлостью…

Деревенская колдунья рассчитала всё точно. Она даже сама не произносила речей, за неё это сделал один из приданных ей сподвижников Юрая. Зато выглядела она как истинная Белуанта: столь же надменная, чуть-чуть бледная, что объяснялось ситуацией, и уверенная в себе. Юрай, стоя на ступенях крыльца, с изумлением отмечал, что сейчас аура у Хитар полностью отсутствовала, словно это была не она, а лишь её призрак. Но в возникшей ситуации никто, даже подозрительные гроссведуны, не вдавались в проверку её личности. Не более как час назад с дальних постов пришло известие, что королевская рать объявилась на границах герцогства. Событие, о котором вчера вечером знала кучка избранных, стало всеобщим достоянием.

Глашатай, надрывая глотку, прокричал последние указы Юрая. Громко пропели трубы, заставив вздрогнуть и сплотиться конные и пешие полки. Белуанта-Хитар, сопровождаемая личной охраной и двумя тысячами ополченцев, выехала во временный лагерь. Вскоре стронулось с места и регулярное войско, предводительствуемое Юраем. Его сопровождали большинство гроссведунов, кроме самых престарелых, оставленных в Госке. Путь колонны пролегал к югу от маршрута ополченцев.

Его Высочество ехал чуть впереди передового отряда своего войска, машинально теребя медальон с прядью волос Хитар. Ему очень многое надо было обдумать. Личной опасности в предстоящей схватке с Сумуром он не опасался: в любой момент Кондрахин мог исчезнуть из этого мира. Но это означало почти верную смерть его бойцов. Правда, и его участие вовсе не гарантировало победы. Сейчас он собирался, находясь в рядах всадников, прощупать возможности вражеских колдунов и прикрыть от колдовства своих людей. Пусть Сумур, получив донесения о присутствии Великого герцога в атакующем отряде, попробует ударить по нему всеми своими силами. Тогда посмотрим, кто лучше в седле держится и чьи кони выносливее.

Юрию не раз приходилось участвовать в горячих схватках на Иоракау, в меньшей степени — в фашистской Германии. Но это были операции диверсионного типа. Здесь же речь шла о широкомасштабной войне. Не будучи кадровым офицером, Кондрахин плохо представлял себе, как руководить войсками. Оглянувшись через плечо, он жестом подозвал маршала Уорта. Тот подхлестнул коня и мгновенно оказался рядом.

— Может ли Сумур отправить часть своего войска по реке? — спросил Юрий, имея в виду полноводный Тал, несущий свои воды от Ка-Талада к Госке и дальше на север, соединившись с Хачором. Тракт почти на всем протяжении подходил к реке. Сплавляясь вниз по течению, король мог быстро сосредоточить полки в тылу герцогского войска.

Старый маршал думал недолго.

— Вряд ли. Течение Тала слишком медленное. Даже пешком получится быстрее, не говоря уже о коннице. Вот когда оба войска сойдутся, тогда такой маневр не исключен.

— Если сохраним темп, то армии встретятся послезавтра в полдень. Где это произойдет?

Уорт развернул карту и ткнул пальцем.

— Примерно здесь.

Кондрахин вздохнул.

— Плохо. Очень плохо. Голая равнина, ни холмов, ни лесочка.

— Лучше нам остановиться раньше, возле луки Вогезов. Люди и лошади отдохнут, а гроссведуны Вашего Высочества сотворят какие-нибудь укрытия. Мне почему-то кажется, что и королевские всадники поостерегутся принимать бой на равнине.

Юго-западный ветерок, поднявшийся с рассветом, постепенно усилился, и отчетливо доносил до лагеря запахи костров, ржание лошадей и лязг металла, производимых королевским войском, расположившимся в километре или чуть больше от нас. Не надо было прибегать к дальновидению, чтобы следить за всеми маневрами противника. Впрочем, как и врагу.

Гроссведуны уговорили меня спешиться во избежание удара рукотворной молнии, сами же настойчиво, но безуспешно искали в стане вражеского войска короля Сумура — с аналогичной целью. Местность, на которой мы закрепились, была чуть холмистой. За каждой из этих естественных высоток трудно было укрыть и сотню всадников, зато обзор с их вершин позволял увидеть стан противника практически целиком.

Я насчитал порядка пяти тысяч всадников и примерно полторы — пехоты. Герцогство выставило против них кавалерии чуть больше. Пехоты почти не было — всего лишь пара сотен отступивших с границы усталых бойцов, но, если верить маршалу Уорту, наши воины во всем превосходили королевских — и в дисциплине, и в выучке, и в опыте. Зато колдуны Сумура, не в пример сильнее моих, что-то спешно готовили. При всем старании я не мог понять, что. Древние предания, с которыми я успел ознакомиться на Сегеде, повествовали о военных действиях с применением различных форм нежити, внезапных земных проломах, разверзающихся перед конницей, поединку заклятий, куда более губительно действующих на простых людей, нежели чем на их творцов. Своих гроссведунов я не стал озадачивать чем-либо конкретным. Пусть действуют, как могут, только своевременно доложат мне и маршалу. Эта часть смертельного соревнования изначально была не в нашу пользу, зато в обычных сражениях преимущество герцогства было неоспоримым. Это был наш козырь, но как его использовать, я — убей Бог — не знал. А ведь люди, собравшиеся под знаменами Великого герцога (моими знаменами!) верили в меня.

Моё одиночество на холме нарушили маршал Уорт и Мелнок, тот самый, что противостоял мне в финале магического поединка во дворе герцогского дворца. Если он и таил обиду на меня, то делал это весьма успешно. Маршал был слегка взволнован.

— Ваше Высочество, — обратился он ко мне, тревожными нотками в голосе подчеркивая неотложность дела, — гроссведуны говорят странные вещи…