Медноголовый - Бернард Корнуэлл

Кончик сигары д’Эмона багровым дьявольским глазом рдел на фоне тёмного рогатого силуэта.

— Как я попаду на Север?

— Есть ребята, промышляющие тем, что переправляют желающих за линию фронта. Проводники. Вас я обеспечу лучшим из них. Сейчас же, если не возражаете, мне надо составить послание для вашего брата. Нелёгкая, признаюсь, задачка. Переплести правду с ложью, оживить на бумаге призрачные полки; вырастить, как зубы дракона, кавалерийские эскадроны; отлить в чернилах вместо металла пушки и вдобавок записать всё это великолепие печатными буквами, похожими на те, которыми писал предатель. Пусть МакКлеллан считает, что ему предстоит драться с тысячами тысяч. Сыграем с генералом шутку, если вы согласны стать моим шутником, мистер Старбак. Вы согласны?

Д’Эмон наклонил голову, и глаза его, поймав отблеск света из окна, блеснули.

— Когда отправляться?

— Сегодня ночью. До того момента мой дом со всеми сопутствующими радостями в вашем распоряжении.

— Сегодня ночью? — опешил Старбак.

Он-то надеялся, что у него в запасе есть хотя бы пара дней на подготовку

— Сегодня, сегодня. — скалился д’Эмон, — Переправить вас на ту сторону займёт двое или трое суток, так что чем раньше начнём, тем раньше закончим.

— Прежде, чем отправиться, мне кое-что нужно. — сказал Старбак.

— От меня? — в тоне д’Эмона прозвучали опасные нотки. Он не привык к тому, что с ним торгуются, — Гиллеспи? Он? Намерены мстить этому жалкому червяку?

— Червяка я в состоянии раздавить и без вашей помощи. Нет, мне надо навестить кое-кого в Ричмонде.

— Кого?

Старбак скупо, уголками рта улыбнулся:

— Знакомых дам.

Д’Эмон скривился:

— А чем вам Марта нехороша, юноша? — он раздражённо махнул рукой за спину, туда, где в задней части дома находились, очевидно, помещения для рабов. Старбак молчал, и седой буркнул, — Если я отпущу вас «навестить кое-кого», вы согласитесь отнести вашему брату моё письмо?

— Да, сэр

— Договорились.

— Договорились. — повторил Старбак.

Он лукавил. Он затеял сложную игру; игру, в конце которой его друг (или бывший друг) не повиснет в петле на рассвете.

— Договорились. — вновь произнёс Натаниэль и стал ждать ночи.

Четыре недели понадобилось северянам, чтобы оборудовать осадные позиции под Йорктауном. Генерал-майор МакКлеллан был сапёром по образованию и энтузиастом осадного дела по призванию. Взятие оборонительной линии южан он намеревался превратить в яркую демонстрацию мощи своей родины. Взгляды мирового сообщества были устремлены на армию МакКлеллана, войско наводнили газетчики из Европы и Америки, военные наблюдатели могущественных держав сопровождали всюду штаб генерал-майора. Под Йорктауном, в колыбели Соединённых Штатов, миру суждено стать свидетелем осады, проведённой по всем правилам новым Наполеоном.

Прежде всего были укреплены дороги от форта Монро к Йорктауну для подвоза по ним артиллерии и строительных материалов. Сотни рубщиков валили тысячи деревьев, возчики волокли лишённые веток стволы из леса и гатили ими дорогу вдоль. Следующий слой брёвен укладывался поперёк, а в низинах, где грязь затапливала оба слоя, настилался поверх двух третий.

Возвели пятнадцать артиллерийских батарей. На начальной стадии работы производились исключительно по ночам, чтобы уберечь строителей от огня вражеских стрелков. Каждая из пятнадцати позиций обносилась земляным бруствером двухметровой высоты, обложенным плетёными матами, чтобы не поплыл от дождей. Толщина стен достигала пяти метров, надёжно укрывая расчёты орудий от разрывов картечи. С фронта позиции защищал ров, земля из которого пошла на постройку брустверов. Перед рвом военные инженеры установили засеки по грудь высотой из переплетения колючих веток. Вражеской пехоте, решившейся атаковать любую из батарей, придётся прорываться сквозь засеку, затем нырять в полный грязи ров, а под конец карабкаться на бруствер, выложенный сверху мешками с песком, и всё это — под непрерывным огнём самого штурмуемого орудия и соседних.

После того, как были готовы рвы, засеки и брустверы, батареи стали готовить для установки орудий. Малым пушкам, четырёхдюймовкам и двенадцатифунтовикам, требовался только деревянный настил, но с крупнокалиберными чудовищами, усилиями которых будет обращена в прах оборона мятежников, дело обстояло сложнее. В котлован, вырытый за амбразурой, засыпалась щебёнка, привезённая из форта Монро, заливалась цементом, образуя каменной твёрдости фундамент, в который, пока не затвердел, вделывался полукруг рельсов дугой в тыл. В самой амбразуре устанавливался штырь. После этого монтировался станок пушки, — пара чугунных балок, идущих с наклоном от амбразуры назад. Балки были снабжены в задней части парой колёс, сцепленных с рельсовым полукругом, а в передней имели штангу со втулкой, насаживавшейся на штырь в амбразуре. Таким образом орудию обеспечивалась свобода горизонтальной наводки. Балки нужны были для того, чтобы гасить отдачу после выстрела, ибо по ним вперёд-назад ходил пушечный лафет, который монтировался в предпоследнюю очередь. В последнюю ставилось само орудие. Пушки были слишком тяжелы для мощёных деревьями дорог, поэтому многокилограммовые стволы доставляли из форта Монро на плоскодонных баржах по вздутым после весеннего разлива водным потокам. С барж пушки перегружали на повозки, представлявшие собой раму на огромных колёсах, между осями которых и подвешивалось орудие. Устанавливали пушки на лафеты по ночам, но южане замечали суету и били шрапнелью в надежде помешать врагам.

Восьмидюймовое орудие, стреляющее 15-тикилограммовыми снарядами, на крепостном лафете

Самые большие из орудий достигали в длину четырёх метров и весили свыше восьми тонн каждая. Заряд картечи для них имел в диаметре двадцать сантиметров и весил под полсотни килограммов. Дюжина пушек меньшего калибра стреляла двадцатипятикилограмовыми картечными контейнерами, но даже эти меньшие пушки были гораздо больше любой из тех, что виднелись в амбразурах на стороне южан.

Но МакКлеллан не был удовлетворён. Он приказал доставить гигантские десятитонные мортиры — короткоствольные, похожие на здоровенные ступки, орудия, швырявшие пятидесятикилограммовые снаряды по навесной траектории. Большие пушки били прямой наводкой по переднему краю вражеской обороны, а мортиры превращали в ад тыл обороны. Бомбардировка по приказу МакКлеллана должна была продолжаться двенадцать часов, и только после этого пехота северян двинется по зелёной весенней травке к тому, что останется от позиций южан.