Брат мой, враг мой - Митчел Уилсон

Дэви сидел в банке за столом напротив Брока, но банкир глядел только на Кена, слушая его взволнованные оправдания. Кен ведет себя неправильно, с глухим раздражением подумал Дэви. Совершенно не к чему расписывать трудности, связанные с передачей движущегося изображения. Вместо этого надо было сделать упор на успехи, достигнутые при передаче неподвижного изображения; но с тех пор, как Кен две недели назад потерпел неудачу, не выполнив своего тайного обета, он как будто потерял всякий контакт с окружающим миром.

«Хороша парочка, – усмехнулся Дэви, – один слепой, другой хромой».

Мысленно он приказывал себе вмешаться, пока ещё не поздно.

– Самое важное, – сказал он наконец вслух, – самое важное – это то, что мы всё-таки смогли хоть что-то передать и доказали правильность принципа электронного разложения изображения.

– Это, конечно, верно, – медленно и вкрадчиво согласился Брок, вертя в руках пресс-папье. – Я всё жду, что вы мне принесете хорошие вести, но, должен признаться, ожидание становится слишком долгим – долгим и дорогостоящим. Мы не жалуемся; но, с другой стороны, это не значит, что нас это не заботит. Никто не говорит, что деньги тратятся на ветер. И хотя вы, друзья мои, живете лучше, значительно лучше одеваетесь и ездите в более дорогих машинах, всё же я первый согласен допустить, что это делается на деньги, принадлежащие лично вам…

– Да, разумеется, – спокойно согласился Дэви. Скрытый намек заставил его как бы очнуться, а Брок, услышав его твердый голос, перевел взгляд на него.

– По сути дела, – вскипел Кен, – вы один из первых поняли, что у нас в руках целая отрасль промышленности, которая может принести миллиард долларов дохода…

– По сути дела, – сказал Брок, передразнивая Кена, – нам уже становится ясно, что требуемое количество денег далеко превосходит ту сумму, которую может выплатить частное лицо или группа частных лиц. Я, разумеется, понимаю, друзья, вам очень хочется самостоятельно управлять этим делом, как ради денег, так и ради собственного удовлетворения. И я не отрицаю, что финансирующие вас лица в свое время согласились на это условие. Вы можете даже обвинить нас в нарушении слова, и я не дам себе труда опровергать это. Речь идет о слишком больших деньгах, вот и всё, и надо учесть тот простой факт, что деньги эти – наши. Вы до сих пор осуществляли свою линию руководства, а теперь мы будем настаивать на своей. Мне кажется – кстати, я советовался с моими компаньонами, – что сейчас самое время заинтересовать этим делом крупную радиокомпанию. Рано или поздно нам придется продать все свои паи, независимо от того, что мы вам обещали. Большие деньги требуют особого окружения, сноровки, штата людей, а самое главное – стимула. Чрезвычайно приятно надеяться на миллиард долларов, но никто ещё не нищенствовал, получая и двадцать процентов прибыли. Вы же можете придумать какое-нибудь другое изобретение. У таких талантливых людей, как вы, должно быть, уйма всяких идей.

Дэви постарался выдержать миролюбивый тон.

– Мы категорически скажем «нет», если вам угодно получить ответ сразу; а если хотите, можем объяснить подробнее. Но, так или иначе, мы не намерены бросать работу над нашим изобретением. Оно для нас слишком важно.

– Но ведь у вас есть другой выход. Радиоустановка Волрата отлично разрекламирована. Радио в авиации имеет огромные перспективы если не сейчас, то в близком будущем. Почему бы вам не заняться этим? Если вы пожелаете начать производство радиоустановок для авиации, а вашим теперешним делом будете заниматься в свободное время, просто для души, то финансирующие вас лица отнесутся к этому весьма серьезно. Ведь это уже нечто осязаемое. Мы пойдем даже на то, чтобы пересмотреть вопрос о вашем жалованье и премиальном вознаграждении за счет прибыли, когда она начнет поступать.

Дэви резко поднялся с места.

– Мы с Кеном должны обсудить это между собой, мистер Брок. Это слишком важное дело, чтобы решать его впопыхах.

– Время мы вам дадим. – Брок окинул их холодным взглядом. – Если вам угодно – несколько дней.

– Но предположим, нам удастся сделать установку, которая сможет передавать движущееся изображение? – настаивал Кен.

– За несколько дней?

– Нет, вероятно, потребуется несколько недель, – признался Кен.

Брок пожал плечами.

– Отлично. Это только увеличит стоимость изобретения.

– Вы хотите сказать, что всё равно намерены продать его?

– О, это решено бесповоротно. Да, вот ещё что – я вас должен предупредить: следите, чтобы ваши счета не превышали сальдо в банке. Мне поручили вам передать, что это всё, чем вы можете располагать. С этого дня поступлений не будет. Если только вы не пожелаете заняться производством радиоустановок для самолетов.

Дэви тронул Кена за руку, давая ему знак держаться спокойнее, и они вышли.

– Какого черта ты разговаривал с ним так вежливо? – Кен был взбешен.

– Потому что скандалом ничего не добьешься.

– Что же нам теперь делать?

– Стоять на своем.

– А если они не сдадутся?

– Мы тоже не сдадимся.

– Но как же наша работа?

– Работу будем продолжать.

– А как быть с деньгами?

– Мы будем их тратить.

– Тратить нам нечего.

– Тогда будем брать в кредит. А когда нам откажут в кредите, уволим техников. Понадобится, так сдадим дом, продадим машины, но будем стоять на своем.

Дэви говорил спокойно, почти рассеянно. Что им делать – было совершенно ясно, но он так и не смог осознать, насколько критическим было их положение. Страх начал биться в бетонные стены, отгораживавшие Дэви от внешней жизни, но он, замкнувшись в своей крепости, ощущал лишь отдаленное сотрясение и больше ничего. Всё, что происходило вовне, казалось ему нереальным.

Кен и Дэви решили избрать осадное положение, и оно не замедлило наступить. Со времени последней встречи с Броком они не обменялись с ним ни единым словом. Они обещали уведомить его о своем решении, но звонить ему не стали, а Брок, в свою очередь, не напоминал им об этом; Тем не менее он, должно быть, предал свое решение огласке, потому что лаборатории братьев Мэллори вдруг было отказано в кредите. Через две недели братья остались без гроша. Пришлось рассчитать служащих – иного выхода не было. После этого в душу Дэви закралось тягостное беспокойство.

– Давай потолкуем со стариком, – сказал он Кену. – Мы с тобой слишком долго всё это пережевываем, а толку нет. Может, он нам что-нибудь посоветует.

– Нет, – не сразу ответил Кен. – У меня что-то пропала охота ходить к нему. Чего доброго, угодишь как раз, когда он будет не в духе.

– Ну, тогда с ним вообще бесполезно разговаривать, – сказал Дэви. – Давай всё-таки рискнем.

Нортон Уоллис не успел ещё произнести ни слова, а они уже знали, что на этот раз им повезло. Одно то, как он повернул к ним голову, свидетельствовало о бодрости и энергии старика.

– Входите, – сказал он. – Ну, что ещё стряслось? По звуку ваших шагов можно подумать, что вы тащите мертвое тело.

– У нас беда, – начал Дэви, придвигая табуретку поближе к рабочему столу Уоллиса. Он рассказал о создавшемся положении, вынудившем их уволить техников.

– Как вы думаете, может, мы поторопились? – спросил Кен. – Вероятно, мы смогли бы продержаться дольше, если б уступили техникам часть паев.

– Разве мы можем так рисковать? – возразил Дэви. – Нам ведь пришлось бы отдать часть наших собственных акций. По существу, всё наше право контроля основано на том, что у нас всего на одну акцию больше, чем у остальных. А что если кто-нибудь из наших техников получит выгодное предложение от Брока? Можно ли винить человека, если он продаст свою долю, когда его одолеет нужда?

– Ну а что толку в нашем праве контроля? Разве что оно дает нам возможность мешать Броку поступать, как ему вздумается. Если бы только нам удалось от него отделаться!

– Каким же это образом? – спросил Уоллис. – Судя по тому, что вы рассказываете, Брок свои обязательства выполнил.

– Мы тоже!

– Ну и что из того? Даже если все вы сдержали свои обещания, у вас нет никаких коммерческих перспектив. Это скверно, но тут никто не виноват. Вообще-то говоря, предложение Брока заняться радиоустановками для авиации довольно разумно.

– Вы считаете, что мы должны согласиться? – вспыхнул Дэви.

– А вам хочется согласиться?

– Какого черта, конечно нет, но вы сказали, что это разумно.

– Мне наплевать, разумно это или нет. Речь идет о том, к чему у вас лежит душа. Брок сделал почти всё, что обещал; предложение его разумно, и всё-таки я бы послал его ко всем чертям! Я согласен с Дэви. То, над чем вы работаете, – дело вашей жизни, и вы не должны думать, сколько оно потребует денег и кто будет платить. Но вы напрасно сердитесь на Брока. Он грозится продать вашу работу вместе с акциями? Ну и что? С его точки зрения вы зарвались со своим изобретением, а по-моему… Так что из этого?