Дикарь - Александр Жигалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Непонятное.
— Отец говорил, что де Варрены — важные люди, — Миара едва не слетела с лавки, когда колесо экипажа угодило в яму. — Проклятье! Дорогу могли бы и нормальную сделать.
— Ее не только сделать, но и содержать надо, — заметил Винченцо для поддержания беседы. — На самом деле род довольно старый, сами они ведут родословную еще от времен Рухнувшего неба, а может, и раньше. Но как-то особо с ними дел не имели. Хотя знаю я не так и много.
— Рассказывай, — она вновь легла. — Все равно тоска смертная.
Ну да, за окном снова лес.
Дорога.
И до замка еще прилично, если, конечно, Миаре не наскучит в экипаже. Винченцо надеялся, что не наскучит. Все же визит предстоял непростой, следовало произвести впечатление.
— Отец помогал де Варренам восстанавливать земли. Пару десятков лет тут случился мор и такой, что даже наши не сразу справились.
— Да?
Во взгляде Миары появился интерес.
— Предполагали, что кто-то вскрыл гробницу Древних, из тех, которые до катастрофы ставили. Но отец не нашел подтверждения. Хотя искал.
— Кто б сомневался, — Миара закинула ногу за ногу. — Думаешь, он еще жив?
— Не знаю. Нам бы сообщили.
— Надеюсь, я не ошиблась. Нам бы поскорее к мешекам добраться. А здесь как-то… неспокойно?
Она задумалась, правда, ненадолго.
— Так что там с бароном?
— Ничего. Рассчитался он, к слову, Слезами неба. Две дюжины отдал.
— А он неплохо так переплатил, — хмыкнула Миара. И Винченцо вновь согласился с сестрой. Из расходных книг следовало, что работы выполнялись не самые сложные, что приобрел барон всего-то пару големов и с сотню рабов.
Маловато.
С другой стороны, маги тоже боятся смерти. И вряд ли было много желающих работать на землях, где бушевала болезнь.
— Потом они еще списывались. Отец назначил управляющего, который помог реорганизовать хозяйство. Да и замок слегка подновили.
— И это обошлось…
— Еще в пять крупных камней.
Которые с тех пор хранились в семейной сокровищнице. Надо полагать и те, что добыл Винченцо, отправятся туда же.
— Интересно. Где он их взял?
— Кто?
— Барон.
— Кто знает.
— Отец?
— Сомневаюсь. Хотя… возможно, барон, сам того не ведая, указал ему направление, — Винченцо задумался. Миара не торопила.
Она всегда умела ловить момент.
А ведь и вправду. Когда появилась та безумная идея отправиться к мешекам?
Пластины. Алеф.
Алеф гений и, если кто способен разобраться в замыслах Древних, то он. Не верить ему? Нет причин. С другой стороны, вряд ли Винченцо знает всю правду.
Всю правду отец не рассказал бы и Теону.
— Знаешь, как-то он обмолвился, что мешеки не просто другие. Они изначально другие, — заметила Миара. В полумраке — а света в окна проникало немного — её глаза влажновато блестели и казались слишком уж большими. — И я тогда не могла понять, в чем именно разница. Я попросила купить мне нескольких. Но оказалось, что на рынок попадают лишь полукровки, да и то громко сказано. Ты когда-нибудь видел их, настоящих?
— Мешеков?
— Да.
— Не случалось.
— И мне. Отец сказал, что они берегут свою кровь. И что даже те, в ком её хотя бы половина, не покидают Империю. И это тоже странно. Вот например взять берберов. Кровь они ценят. Но это не мешает им охотиться по всему побережью, я уже не говорю о больших водах. А мешеки? Они не строят корабли. Они не создают големов, хотя камни, которые отец получает оттуда, полны силы. Более того, эти камни очень и очень похожи на настоящие Слезы неба.
Миара замолчала, обдумывая сказанное.
— Алеф?
— Он принес их. Просил сравнить.
— А сам?
— Он сравнивал. И сказал, что приборы не видят разницы. А он её ощущает. И я ощущаю. Но… я не могу сказать, в чем она! Это… это как запахи, понимаешь? Вот аромат, а вот тоже аромат, только самую малость иной. И меня не хватает, чтобы понять, в чем отличие.
Она тряхнула головой, и надушенные пряди затанцевали.
— Еще он пытался повторить. Алеф. Жертвоприношение. Нашел где-то подробное его описание. Пирамиду даже построил. Небольшую. Знаки написал. Только ничего не получилось. Пустые камни не наполнились силой, а мертвые — не ожили. Вот так-то.
Не сказать, чтобы Винченцо впечатлился. Брат порой увлекался, и жертвоприношение — не самое странное из того, что он делал.
— Ирграм же пишет, что мешеки вообще не прикладывают сил. Что они просто приносят людей в жертву, вырезают им сердце, и камни наполняются силой. Сами. Не знаю, в чем дело, знаю только, что отец не отступится.
Ожидаемо.
Кто в здравом уме отступит от источника силы? Даже если и нет его, второго, природного, сотворенного ли Древними, возникшего ли после катастрофы? Не важно. Главное, если мешеки готовы поставлять камни, заряженные силой, то город поглотит их.
И камни.
И мешеков.
Интересно, догадываются ли они?
В стену экипажа постучали.
— Господин, вы просили сказать, когда появится замок.
Миара подпрыгнула вместе с каретой и захлопала в ладоши.
— Замок! Замок!
Её радости Винченцо совершенно не разделял. То самое чувство близкой опасности, не раз спасавшее ему жизнь, очнулось, поползло по спине ледяным языком.
Нужно быть осторожнее.
Замок возвышался на холме. Издалека, в бледно-лиловых сумерках, он казался этакою внушительною громадиной. Вилась змеею крепостная стена, переползая от одной сторожевой башни к другой. Чернела трещина рва, надо полагать, вполне себе действующего. Возвышались над стеной каменные башни, напрочь лишенные изящества, но видом своим внушающие почтение.
Замок был прекрасен.
— До заката не успеем, — сказал начальник охраны, прикладывая ладонь к глазам. — Но с вашего дозволения я отправлю кого предупредить. Пусть ждут.
В том, что их ждали, Винченцо ни
