Дикарь - Александр Жигалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ужин накрыли в парадной зале, которая была огромна и пуста. Каждый звук в ней плодил эхо, которое блуждало средь каменных стен, слегка прикрытых парадными штандартами. Клокотало пламя в каменных чашах, оставляя темные потеки копоти. Клубился дым. Ярко пылали угли очага.
Пол укрывала солома, в которой весело рылись собаки. Их не стали выгонять, и псы весьма скоро забрались под столы, где и устроили возню.
Винченцо усадили подле барона.
Высочайшая честь.
Де Варрен, при свете оказавшийся мужчиной в весьма почтенном возрасте, самолично наполнил чашу гостя. С другой стороны стола уселись мальчишки, старшему из которых на вид было лет пятнадцать.
— Мои сыновья, — сказал де Варрен. — Это Даг. Дир. Дарри.
Похожи.
И смотрят на Винченцо настороженно. Даг шевелит губами, однако не произносит ни слова.
— Младшие пока на женской половине обитают. А вот Джеррайя еще не вернулся.
В голосе барона мелькнула тень недовольства.
— Отец, я не сомневаюсь, что он скоро появится, — тихо произнес Даг. — Верно, его отвлекли заботы.
— Гулянки его отвлекли! — рявкнул барон.
И легкая усмешка Дага осталась незамеченной. Почти.
Надо же, и здесь то же самое, что в городе. Вечная борьба. Тайные интриги.
Винченцо пригубил вино.
Возможно, все не так уж и плохо? Вино, во всяком случае, у них вполне приличное. Да и, как выяснилось чуть позже, не только вино.
Подали поросят.
Куропаток, томленых в меду. Оленину с травами. И пареные яблоки в каком-то остром соусе, после которого дико захотелось пить.
Свинина с диким чесноком.
Пироги с голубятиной. Неспешная беседа. И ощущение легкости, которое появилось после второго бокала вина. Внимательный взгляд барона. И не менее внимательный — Дага, наблюдавшего не столько за гостем, сколько за отцом.
Собственный язык заплетается.
Пускай.
Ему вновь наливают. Кубки здесь иные, серебряные, такие сложно поднимать, особенно слабому магу. Маги ведь совсем не воины, вы знаете? Винценцо учили сражаться, но воина из него так и не вышло. А вот маг он вполне приличный.
И показать может.
Вот например так. И из серебряного блюда вырывается огненный столп. И Вин смеется. Хозяева, правда, не очень веселы. Но огонь распадается на искры, а искры превращаются в бабочек, которые порхают, порхают, и от порхания этого гудит.
В голове.
Гудение надо запить? Конечно! Вино ведь отменное. Только Винченцо, кажется, несколько утомился. Нет, спать не хочется, а вот прилечь. Дороги у вас дрянные.
Кажется, он говорил что-то еще, о дорогах и в целом жизни, которая, если не вовсе дерьмо, то очень даже похожа. Его слушали.
Сочувствовали.
Вели, заботливо поддерживая под руки. И доведя до кровати, любезно помогли в нее упасть. Сверху Винченцо накрыло пуховое одеяло. Он дернулся было, но тут же затих.
— Отрубился?
— Тише ты.
— Может, раздеть его надо? — в голосе звучало сомнение.
— Обойдется. Завтра скажи, пусть похмелиться поднесут.
В душе назревало разочарование. Вот так просто? Нет, допустим, в вино подмешали кое-какие травы, причем отнюдь не случайные. Но все равно.
Обидно.
За кого его принимают?
— Спит? — одеяло приподняли, и Вин не отказал себе в удовольствии срыгнуть.
— Не проблюется? — в голосе барона сквозило вполне искреннее беспокойство. Правда, Винченцо подозревал, что беспокоится он отнюдь не о госте.
— Не должен. Поставим кого приглядывать.
Сынок и, надо полагать, наследник.
Надо же, такой молодой, а уже сволочь. Вин стиснул зубы, ибо желудок болезненно сжался, явно не желая хранить в себе отраву.
— Само собой. Успеешь до утра?
— А чего там успевать? — хмыкнул пацан, и Вин сглотнул вязкую слюну.
— Твой брат…
— Плевать хотел на вашу просьбу, отец. Вы ведь умоляли его не задерживаться.
Винченцо подумал, что барон — не тот человек, который будет кого-то умолять.
— И где он? Сколь ни печально, но я понял, что вы были правы. Интересы баронства для моего брата почти ничего не значат. Сам виноват, что упустил свой шанс.
Комок тошноты подобрался к горлу, и Винченцо все-таки позволил ему вырваться.
— Твою ж…
Кажется, попало кому-то на сапоги.
Или не только.
— Маг, а та же свинья, — раздраженно произнес мальчишка. Хотя не такой и мальчишка. Винченцо вдруг понял, что он куда старше, чем кажется.
Сколько ему на самом деле?
Да и в мире людей взрослеют рано.
— Он не очнется?
— Не должен. Поставь на всякий случай кувшин с вином.
Все-таки не зря не хотелось сюда ехать. Ульграх дождался, пока пара выйдет. Он сопел, старательно, пьяновато причмокивая.
Дверь закрылась.
И открылась, впуская человека, который склонился над кроватью.
— Господин, — позвал он осторожно и потряс Винченцо за плечо.
Хорошо.
Маг вскинул руку, вцепившись в горло, и легонько сдавил. Человек только застонал и опустился на кровать.
Вот так.
Теперь подняться. Сунуть пальцы в горло, избавляясь от останков выпитого.
Вытереть рот.
Воды бы, но воды рядом не было, а вино пить Винченцо не рискнул. Он огляделся и хмыкнул, обнаружив в комнате свои же сундуки.
Просто великолепно.
Корень иржевника, сунутый за щеку, показался неимоверно горьким. Но Винченцо выдержал. Горечь вскоре отступила, сменившись столь же приторной, почти невыносимой сладостью. Но желудок успокоился, а в голове прояснилось.
Вот ведь.
Нехорошие люди.
Винченцо вернулся к кровати и, набросив на тело покрывало, задумался. Оставить так? Слишком опасно. Человек было приоткрыл глаза, но сонное заклятье вернуло его в забытье. Убивать никого не хотелось.
Точнее хотелось, но не этого конкретного смерда.
Винченцо проколол палец булавкой и мазнул спящего по лбу. Кровавая полоса расползлась и
