Первопонятия. Ключи к культурному коду - Михаил Наумович Эпштейн

интонацию, за нечаянную оплошность. Все должно быть целесообразно и покоиться на твердом основании. Если кашлянул или чихнул – нужно провериться у врача. Если неправильно употребил слово – объяснить и поправить ошибку. Тяжелый человек стопорит движение жизни, а легкий идет вперед, пусть и зигзагами. Он понимает, что полное совершенство подобно смерти и, если что-то сделано не так, лучше двинуться к следующей возможности, чем топтаться на месте прежней, исчерпанной. Его лозунг: «Проехали – движемся дальше!»

Легкость – не то же самое, что приятность, ее не следует отождествлять с гедонизмом. Она может быть «невыносимой», как свидетельствует М. Кундера самим заглавием своего романа «Невыносимая легкость бытия». Парение в невесомости труднее переносится, чем ступание по земле, подчинение привычной силе тяжести. По словам М. Кундеры, «каждая жизнь несет в себе таинственную случайность, каждое наше действие не может полностью предопределить наше будущее. Любой выбор не отягощен последствиями…»

В подспорье легкому человеку дана изумительная субстанция – время. Оно и есть воплощение легкости бытия. Конечно, время приносит много страданий, когда оно слишком медленно тянется или, наоборот, слишком быстро проходит: скука, повторы, старение, смерть. Порою хочется проклясть время или остановить его, как мечталось Фаусту. Если есть неизменные сущности, высокие идеи: красота, истина, добро, справедливость, – то зачем нужно время, которое только портит их, привносит тлен в мир вечных ценностей? Возможно, время послано в мир, точнее, мир создан во времени, чтобы облегчить бытие, чтобы не застывать на одних и тех же данностях, а двигаться дальше, в неизвестное, чтобы вокруг каждой минуты возникал вихрь возможностей. Легкость – допущение случайного, необязательного в составе жизни, тогда как «звериная» серьезность допускает лишь один вариант, то, что есть и не может быть иначе.

Б. Пастернак писал про конец Рима и начало христианства: «И вот в завал этой мраморной и золотой безвкусицы пришел этот легкий и одетый в сияние, подчеркнуто человеческий, намеренно провинциальный, галилейский, и с этой минуты народы и боги прекратились и начался человек…» Это отзвук евангельского: «…бремя Мое легко». Сам Бог – не тяжелое, а легчайшее существо, такое же легкое, как дух, который дышит где хочет, поэтому его нет во плоти нигде в мире, он не отягощен полным воплощением. А если воплощается, то облегчает субстанцию жизни, вводит в нее историю, то есть время. О том же – призыв Пастернака «оставлять пробелы», «окунаться в неизвестность» («Быть знаменитым некрасиво…»).

Можно говорить и о легкости передвижения в пространстве. Есть такое понятие паркýр (от фр. parcours) – скоростное перемещение и преодоление препятствий с использованием прыжковых элементов. Можно воспринимать паркур как целостный стиль жизни, как умение быстро передвигаться в любых обстоятельствах, в любой среде, на любом рельефе, превращать преграды в точки опоры, отталкивания, не затрудняющие, а облегчающие движение – не только в городской среде, но и в жизни, в профессии, в обществе. Интеллектуальный паркур – умение свободно мыслить, переходить от проблемы к проблеме, от дисциплины к дисциплине, легко преодолевая все установленные границы между ними.

Легкость – это категория, ортогональная всем другим: логическим, этическим, эстетическим. Тяжела формальная логика, с ее законами тождества, противоречия и исключенного третьего, – и легка логика художественного мышления, где явления уподобляются друг другу: не отождествляются и не противопоставляются, а обнаруживают и сходство, и различие (волшебное «как», формула сравнения и метафоры: «очи как звезды» или «звезды как очи»).

Легкость и нравственность

В сфере этики выделяются две основные категории: добро и справедливость. Последняя крайне тяжела. Нужно тщательно следить за величинами, чтобы одному досталось не больше другого, считать на граммы, миллиметры, центы, и это очень утяжеляет жизнь, поскольку каждое действие увязает в бесчисленных спорах и согласованиях: кто на что имеет право и до какой степени. Общество все больше погружается в борьбу за то, чтобы каждый оттенок, каждое различие (этническое, гендерное и т. д.) было учтено, чтобы каждый писк и крик имели одинаковый резонанс, чтобы каждый гормон или отсутствие такового были общественно признаны и морально оправданы. Наука, техника, экономика движутся вперед, а политика и нравы оседают, жизнь вязнет в выяснении отношений. По контрасту со справедливостью и правосудием (по-английски это одно слово – justice), добро – это легкая форма нравственности. Не надо ничего выверять, уточнять, взвешивать на весах вплоть до последнего содрогания стрелок. Надо просто отдать – чтобы другие взяли. Чем щедрее, тем лучше. Не надо стоять на месте, упираясь лбом в лоб, можно двигаться вперед и по пути одарять, разбрасывать. Тяжелая мысль о справедливости и легкий порыв к добру – два полюса нравственности.

Такие же два полюса выделяются в общем отношении к жизни: труд муравья и легкость стрекозы. Традиционная мораль склонна превозносить труд, но там, где этика переходит в поэтику, а героика – в грацию, рождается представление о легкости высшего, творческого типа существования:

В поте – пишущий, в поте – пашущий!

Нам знакомо иное рвение:

Легкий огнь, над кудрями пляшущий, —

Дуновение – Вдохновения!

М. Цветаева. В черном небе слова начертаны…[184]

Таким образом, выделение «легкого» и «тяжелого» как первопонятий позволяет расширить перечень основных философских антитез («прекрасное – безобразное», «истина – ложь», «добро – зло») и категориально утвердить столь нужные динамичному обществу ценности подвижности, скорости, полета, парения, невесомости, вдохновения.

✓ Душа, Игра, Малое, Обаяние, Поэтическое, Творчество

Любовь

Каждый из нас – это половинка человека, рассеченного на две подобные камбалам части, и поэтому каждый ищет всегда соответствующую ему половину. <…> Таким образом, любовью называется жажда цельности и стремление к ней.

Платон

Истинная сущность любви состоит в том, чтобы отказаться от сознания самого себя, забыть себя в другом «я» и, однако, в этом же исчезновении и забвении впервые обрести самого себя и обладать самим собою.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель

Любовь – всеобъемлющая привязанность одного существа к другому, чувство избирательного родства, стремление к постоянному союзу и глубокому душевно-телесному слиянию. Любовь – такое отношение к другому существу, которое делает крайне трудным или невозможным существование без него. Кратчайшее определение любви: нельзя быть без.

Пять граней любви

Любовь – чувство настолько цельное, что разбивать его на отдельные грани кажется кощунством. Но именно поэтому так важно понимать, из чего состоит любовь, чтобы не принять за нее лишь одну из ее граней. Пять основных составляющих любви: желание,