Игры кошачьей богини - Ирина Игоревна Фельдман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Чую, не будет тебе ни лучшей одежды, ни перстня, ни откормленного телёнка, – нарочито весело говорил Джон, допивая остывший чай. – Но так и быть, замолвлю за тебя, младшенький, словечко, когда папочка выдохнется после первой порции брани. Никто же не виноват, что в тебя, честь и гордость фамилии, вселилась дикарка из эпохи, в которой мужчин либо поработили, либо вовсе извели. Иначе я не могу объяснить её распущенность.
Ой, ну спасибо. Прям завалил комплиментами.
Как только Джон ушёл одеваться для похода в гости, я подкралась к Бену сзади и обняла, прижавшись щекой к его спине.
– Варя…
– Я не привязываюсь, я просто хочу, чтобы ты успокоился.
– Я спокоен.
– Если бы это было правдой, ты бы сразу отправился домой и не стал бы просить поддержки у Джона. Нет, не обманывай меня. Я видела, как у тебя тряслись руки при упоминании о родителях.
– Мне… неловко, что ты это заметила.
Я закрыла глаза, наслаждаясь его теплом. Такой взрослый парень, а так переживает… Хотя понять его нетрудно. Разлука с родными оказалась неожиданной и болезненной, и, что страшнее, она омрачена сетью сверхъестественных тайн.
В подсознании всплыли пронзительные до глубины души картины. Мистер Хант, называющий прежде любимого сына дикарём и олухом, попутно оскорбляя собственную жену. Миссис Хант, без устали рыдающая всего лишь из-за того, что сына отсылают в деревню к строгой родственнице. Растерянная Чарли…
– Я боюсь отца, – вдруг прошептал Бен. – С детства. Он всегда требовал от меня больше, чем от других, потому что считал лучшим. На праздники дарил только деньги и следил, чтобы я потратил их на то, что может пригодиться в учёбе… И он так кричал на тебя, когда собирался отправить нас к тёте Рейчел.
Как тяжело это слышать от него!
– Шрамы… – Я едва удержалась, чтобы не погладить его по тому самому месту. – Это его рук дело?
– Варя, – начал было он укоризненно, но всё же решился на ответ: – Он часто порол меня в детстве. Даже больше, чем Джона, потому что его раздражало, когда идеальный сын вёл себя не так, как он хотел. А шрамы остались после колледжа. Иногда говорил, как ты, прямо и честно, вот и получал.
– Бедняжка! Как можно бить маленьких!
Бен неожиданно усмехнулся.
– Когда меня высекли в последний раз, за то что прилюдно отругал старосту, который издевался над мальчиками из младшей школы, мне было девятнадцать. Предугадывая твоё возмущение, скажу, что я не был согласен с наказанием, но трудно противостоять, когда двое держат, а третий исполняет приговор.
Я привстала на цыпочки, но не дотянулась до его плеча.
– Идиотские порядки.
– Примерно так я и выразился тогда.
А ещё некоторые говорят, что Бен зануда. Нет, он не зануда. Он рыцарь. Правда, немного невезучий.
На улице Джон поглядывал на меня с таким же неодобрительным выражением лица, как на Тоби, когда щенок рвался к нему с поцелуями. А я себя хорошо вела, не орала и пальцем ни в кого не тыкала, в отличие от особо впечатлительных прохожих. Пройдя примерно квартал, Джон схватил меня за шкирку так, что я подскочила на цыпочки, и поставил назад, подальше от себя и Бена.
– Знаешь ли, мне с тобой идти не менее стрёмно, – кинулась я в словесную атаку.
Бен взял меня под руку. К счастью, не с той стороны, где был его брат.
– Варя, мы тебя не стыдимся. Просто леди не положено идти между двумя мужчинами, это дурной тон.
– Говори за себя, – процедил сквозь зубы Джон. – Я предлагал этой упрямице взять одежду у Молли.
Чтобы по земле волочилась длинная юбка, мои плечи выскакивали из платья, а голову венчал огромный чепчик? Нет уж, сначала предложите мне хотя бы что-нибудь, подходящее по размеру. Уж лучше выглядеть как чучело, чем ещё и ощущать себя таковой.
Внезапно моё внимание привлекла будка, увешанная газетами и журналами. В мозгу щёлкнуло.
Я вывернулась из хватки Бена и, подрезая мирных пешеходов, побежала на другую сторону улицы. Только добежав до газетного киоска, поняла свою ошибку. Я больше не Бенджамин Хант, и у меня в кармане не шиллинги и пенсы, а монетка в два рубля 2014 года выпуска и смартфон.
– Господи, Варя, куда тебя понесло? – ко мне немедленно подбежал Бен.
Я жалобно посмотрела на него, как Кот в сапогах.
– У меня нет денег.
– Сэр, не давайте ничего этому мальчишке, – вдруг вклинился в наш диалог бородатый продавец. – Надоели эти оборвыши, вечно деньги клянчат и по карманам честных граждан шарятся. Тюрьму бы новую для них построили.
От такого пассажа даже я поперхнулась.
– Я не оборвыш. Я леди!
– Ага, а я королева Виктория, – не остался в долгу продавец. – Проваливай отсюда, пугало волосатое, покупателей распугаешь!
– Эта леди и есть покупатель, – с ноткой высокомерия ответил ему Бен, – но после такого обращения вряд ли она у вас что-либо купит.
Бли-и-ин. А мне очень-очень надо.
Ой. У Бена-то денег тоже нет, как я могла об этом забыть?
Подошедший Джон обвёл нас покровительственным взглядом.
– Что такое? Не можете решить, какой журнал мод нужен нашей иностранке?
– Нет, мне нужен «Бэнк мэгэзин», – от отчаяния я едва ли не стонала.
Джон театрально вздохнул и, зажав трость под мышкой, зазвенел мелочью. Навряд ли хочет сделать мне приятное. Скорее всего, старается продемонстрировать свою платёжеспособность перед попавшим в затруднительное положение братом.
Пискнув «Спасибо!», я вцепилась в заветный журнал и стала нетерпеливо его листать. Хоть бы всё получилось, хоть бы всё получилось…
Да! Мистер Кокс не обманул: на седьмой странице обнаружился оформленный готическими буквами заголовок «Чарли Хант. Дом-лабиринт».
– Да! Да! Да!!! – Наплевав на местные правила, я запрыгала на месте. – Мы сделали это!!! Мы молодцы!!!
Бен схватил меня за локти, когда я кинулась его обнимать.
– Стой, ты можешь объяснить, в чём дело?
– Наверное, она убийцу угадала ещё в прошлом номере, – подсказал Джон.
Захлёбываясь от счастья, я рассказала им о нашей с Чарли авантюре. Парни были до такой степени удивлены, что весь журнал измяли, по очереди вырывая его друг у друга. Сестра, оказывается, не бросила детское увлечение! Да ещё осмелилась
