Игры кошачьей богини - Ирина Игоревна Фельдман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По шее скользнул приятный холодок. Я сняла перчатку, провела рукой по месту, где располагался ошейник, но так и не поняла, пропал он или нет.
Неважно. Я свободна. Свободна! Мне бы только перенестись обратно. Может, я успею спасти Бена и Стива?
Воодушевлённая и полная надежд, я велела себе переместиться в будущее.
Опять храм. Но уже с потрескавшимися фресками и полустёртой краской на статуях.
Снова этот храм. Половины статуй уже нет, часть рисунков кем-то уничтожена.
Третья попытка далась мне нелегко. После многоминутного повторения мантры «Мне надо в будущее» я очутилась в пустыне.
На руинах храма Бастет.
Я видела, как группа блестящих от пота рабочих в набедренных повязках долбили камень и грузили добычу на сооружение вроде саней.
Древние боги уже забыты или у этих людей просто нет совести? Какой это год? Ладно, век? Я хотя бы в нашей эре или нет?
Туфли увязали в раскалённом песке. Подобрав юбку, я отошла, чтобы меня никто не нашёл, и спряталась за колонной. Это нечестно, твою мать, нечестно! У меня нет столько сил, я не могу разом перемахнуть в нужную эпоху. Сколько времени мне предстоит скакать из столетия в столетие? А как же мне ещё оказаться в Англии?
И я здесь совсем одна. Рядом нет никого, кто меня знает и может помочь.
– Мррряу.
С обломка стены ко мне спрыгнула чёрная кошка в пёстром ошейнике. Продолжая мурлыкать, она подошла ко мне и потёрлась головой о моё бедро.
– Котичка, – я взяла животинку на руки, – может, ты меня пожалеешь?
– Мряу, мряу, – запела кошка.
Она потянулась ко мне мордочкой и шершавым языком стёрла со щеки новые слёзы.
Животные лучшие утешители. Они не говорят ничего выбешивающего или грустного, просто жалеют и всё.
Глаза кошки засияли золотым светом.
Что?! Опять подстава?!
Меня оглушили аплодисменты.
Я стояла в бальном зале, в одной руке скрипка, в другой – смычок.
Мимолётного взгляда на подол хватило, чтобы понять, что на нём нет песка.
Все живы… Ничего как будто не случилось.
Окончательно я поверила в чудо, оказавшись в объятиях Бена. А потом ещё в объятиях Чарли.
Стив по-хозяйски отвёл нас в малую гостиную, где я, попивая горячий чаёк, рассказала обо всём, что случилось во время моего выступления и что стало с Неферпсут. Реально, меня потряхивало от некоторых воспоминаний, но осознание того, что конец Старого и Нового Света отменяется, компенсировало моё состояние.
Всё хорошо. Всё почти прекрасно. Я вернусь домой, к маме, и буду навещать Бена и остальных. Жизнь наладится…
Стив с Чарли ушли танцевать, а мы с Беном остались вдвоём.
– Варя, ты не будешь против? – негромко, как будто готовя сговор, спросил он.
– Против чего?
Бен придвинулся ко мне и честно предупредил:
– Поцелуй. Хотя бы один.
Что? Он сам предложил мне такое?
Я почти счастлива!
– Но если ты подумаешь, что это тебя к чему-либо обяжет…
– Нет, – перебила я своего джентльмена. – Не обяжет. Я просто буду хранить его в памяти, как драгоценность в шкатулке.
Наши губы так близко. Скорее бы ощутить их вкус…
– Мам!
Мы с Беном отпрянули друг от друга, как перепуганные школьники.
– Пап!
На нас смотрела высокая девчонка лет пятнадцати и с умилением прижимала кулачки к груди. Её длинные русые волосы на зависть мне струились до пояса. Свободная кофточка оверсайз не скрывала, что грудь у неё побольше моей.
– Вы такие лапочки! – она тихонько пискнула и зажала себе рот руками.
Офигев, мы переглянулись.
– Это что… наше? – удивилась я.
– Мама, пап, пока вы молодые, ну скажите, что татуировка мне пойдёт, – затараторила девчонка уже на английском. – У мамы есть чёрный браслет в виде надписи с Кольца всевластья, а мне почему нельзя?
О, я всё-таки сделала это. Точнее, сделаю.
Новоявленная дочка плюхнулась на диван рядом с Беном и прижалась к нему. Сразу стало видно, кто в доме хозяин. Я.
– Правда, я ещё не решила, что наколоть. Бабочку на запястье или дракончика на лодыжке? Дядя Джон предлагает якорь, а дядя Стив предлагает мудрую мысль на латыни, но я же не смогу всем подряд её переводить.
Дядя Стив?!
– Так, котёнок. Давай поступим следующим образом, – заговорила я, припоминая подобный разговор из своего отрочества. – Тебе стукнет восемнадцать, ты заработаешь денежку и наколешь то, о чём впоследствии не будешь жалеть.
Мамины слова. Почти точь-в-точь.
Девочка поканючила, повздыхала и отправилась в светлое будущее.
Четыре года спустя.
Скай вертела в руках приглашение на свадьбу.
– То есть ты станешь миссис Бенджамин Хант? Жесть! Типа мистер Бенджамин Хант и его баба.
– Алин, завидуй молча, – парировала я шутливым тоном.
Пока мы смотрели фотки с выпускного, пришла эсэмэска: мой заказ из интернет-магазина уже прибыл в пункт самовывоза.
– И как его родители с этим смирились? – не унималась Скай.
– С чем? Что дочь стала писателем или что сын женится на мне?
– Вообще-то я имела в виду второе. А что, книжка пришла?
– Да. Пойдём со мной, заберём?
Через полчаса книга уже была в моих руках. «Чарли Хант и Стивен Сазерленд. Лондон – столица Египта». Задняя сторона обложки пестрела всевозможной информацией: «Впервые на русском языке!», «Первая совместная работа известной готической писательницы и её супруга…», «Потрясающая изысканность XIX века и смелость взглядов. Стивен Кинг».
Но мне придётся пока радоваться без Чарли.
Пусть они со Стивом сначала эту книгу напишут.
Примечания
1
Уличные воры Викторианской эпохи уважали удавку, потому что жертва, к которой подкрадывались сзади, не могла дать отпор и под страхом удушения легко расставалась с ценностями. А что касается индивидуальных странностей преступника, то сумасшедших и эксцентричных экземпляров хватало. Некоторые даже попадали в криминальную хронику.
2
Самой лакомой добычей карманника были часы. От денег, разумеется, тоже не отказывались. Но и платки были в почёте, потому что их было легко продать старьёвщикам. Инициалы бывших владельцев и прочие вышитые метки спарывались.
3
Доктор Слайм действительно не мог знать этого слова. Термин «аллергия» появился в науке благодаря австрийскому педиатру и иммунологу Клеменсу Пирке только в 1906 году.
4
В рамках борьбы с детской проституцией в 1885 году парламент поднял возраст согласия до 16 лет.
