Быть Героем - Александр Николаевич Романчиков

ничего больше не оставалось, как повторить операцию. Готовились они долго, но все же решились.

– И долго вас ждать? – Паша стоял у своего скакуна и, улыбаясь, смотрел на спутников, – Я тут уже собрался.

Ни эльф, ни ведьма ничего не ответили, молча подойдя к своим лошадям. У бритоголового лошади не было, но он заверил всех, что успеет за ними и пешим.

– Мое имя Сдевит, сын Семара, из рода гардов, – наконец-то представился он, и посмотрел на Пашу, очевидно, ожидая ответа.

– Мое имя Павел, сын Дмитрия, – тут он запнулся, так как выдумать себе достойный титул и родословную так и не удосужился, – из рода Коробовых.

Никакой реакции Пашино имя у Сдевита не вызвало, он лишь перевел взгляд на спутников сына Дмитрия, ожидая, что и те представятся.

– Мое имя Мигэль Незаконнорожденный, – начал эльф, – сын Соноры Лесной Лани и Яна Воина Ночи, из рода Северного Корня.

– Мое имя Ясмина, – на этом ведьма и закончила.

– Что ж, нам не стоит здесь долго оставаться, мы уничтожили червя, однако не все его детища мертвы. Без связи со своим родителем они продержатся несколько дней, но сейчас они все еще могут быть опасны, – пояснил Сдевит.

– Тогда нужно уходить, – согласился Павел и взобрался на лошадь.

Дорога назад, вопреки ожиданиям, была спокойной, а главное, быстрой. Так всегда бывает, когда движешься к цели, расстояние до которой известно лишь самой судьбе, дорога кажется ужасно длинной, но дорога оттуда всегда короче, чем казалось ранее.

Как героев в крепости их никто не встречал. Их вообще не встречали. Все так же по улочкам вяло тащились телеги и сани, люди продолжали жить обыкновенной жизнью, и не было похоже, что их действительно волнует существование червя, плодящего чудищ. Паша был уверен, что останови он любого прохожего, тот вряд ли станет плясать и веселиться, когда узнает о Пашином подвиге, о его доблести и, собственно, результате оной. Лучшее, что можно было бы ожидать от прохожего, так это вялое одобрение. Будто это не они еще несколько дней назад тряслись и рыдали, требуя защиты.

Люди будут радоваться лишь тогда, когда им скажут, что праздник наступил и пора праздновать. А то, что доселе над ними висела, ежеминутно приближаясь, смертельная угроза, на их лицах никак не отражалось. Будто Паша вернулся в какую-то другую крепость, но точно не в ту, которую брался спасать. По крайней мере, так казалось герою. Быть может, он ждал венков, лепестков роз и почитания, но так, чтобы не выпрашивать этого, чтобы не рассказывать о деле, что совершил. Он понимал, что никто ведь и знать не знает, что чудище повержено, что опасность миновала, и что виной всему этому не кто иной, как Павел и его товарищи. Ему стало обидно, что он сам выбрал этот путь, полный преград и врагов, но лишенный славы и почитания.

Сдевит долго не соглашался переступить порог в отсутствие хозяина дома, так как это перечило традициям его рода. Такое заявление заставило Павла смутиться, на минуту он даже почувствовал себя вором и невежей, ведь и впрямь неизвестно, ждал ли их старик. Но и идти назад было уже поздно. Пришлось оставить дом, чтобы не оставлять Сдевита одного на улице. Благо волхв появился уже через десяток минут.

После того, как Сдевита сердечно попросили побыть гостем в доме волхва, он наконец-таки вошел, предварительно представившись, а заодно и отвесив достаточно низкий поклон хозяину дома, в знак уважения к мудрости последнего. Белобрад счел Сдевита очень приятным гостем, но расспрашивать его о чем-либо не торопился, свои вопросы он адресовал предпочтительно Павлу.

Историю о болотном походе самопровозглашенный лидер отряда рассказывал уже за столом. Его наперебой дополняли Мигэль и Ясмина, молчал только Сдевит, должно быть, умиляясь детской восторженности рассказчиков.

Вся картина выглядела как рождественский фильм, когда куча малышей сидят у камина со своим дедушкой и рассказывают ему о том, как хорошо они себя вели в этом году. Не хватало разве что забраться волхву на колени, и, свесив ножки, держать в руках какой-нибудь леденец.

– И что же вы, – спросил Белобрад, – собираетесь получить награду?

– Ну, – протянул Паша, – Мы не уверены в этом. Думаю, нет…

– А я не собираюсь, – вдруг заявил Сдевит, – Через три дня я отправляюсь в Киев. Говорят, будто где-то окрест там завелся треглавый змий.

– Хм, – Белобрад уважительно посмотрел на Сдевита, – Значит, ты живешь охотой на чудищ, но не ищешь злата и славы?

Сдевит лишь коротко кивнул, будто несколько засмущался подобного вопроса.

– Славно, славно, – одобрительно прокряхтел волхв, улыбаясь в белые, как снег, усы.

Разговор, наверно, мог бы продолжаться, но герои чувствовали себя слишком уставшими, а потому поспешили отойти ко сну. Именно его им не хватало в последние несколько дней. Человек может долго жить, погружаясь в сон всего на несколько часов в сутки, но редкий человек будет чувствовать себя счастливым и отдохнувшим при этом. И Паша не был редким человеком. Он старался быть героем, неустанно трудясь во благо чего-то и кого-то, но кто сказал, что герой, истинный воин и борец за правду и справедливость, не нуждается в продолжительном, здоровом сне?

Так или иначе, а проспал Паша около двенадцати часов к ряду, изредка просыпаясь, чтобы убедиться, что он еще не выспался, а торопиться некуда.

Через день в Пересне все-таки прознали о великолепной победе, правда, присвоили ее той самой группе смельчаков, что была растерзана еще на середине пути. Награждали их посмертно, золото отдали рыдающим вдовам, воздали и прочие почести. Откуда-то в стенах крепости появились бродячие музыканты, что тут же сложили балладу о мужественных защитниках своей земли. Ее они заунывно пели под бренчание расстроенного инструмента, но люди восхищенно слушали и горячо благодарили талантливых певцов. Паше не оставалось ничего, кроме как согласиться с мнением большинства о том, что доблестные герои издохли сами собой, как только сразили недруга.

Дабы позабавить себя и как-то утешить себялюбие, а заодно обтесать историю сражения, которая была лишена подробностей кончины героев, Паша, собрав вокруг себя достаточно народа, как бы невзначай предположил, что порубленное тело чудища начало источать ядовитый пар. Славные герои такой подлости не ожидали, и потому носов не закрыли и один за другим попадали замертво, геройски вдохнув весь ядовитый пар. Пашино предположение поддержали, тут же разнеся его по округе. Таким образом, легенда оформилась окончательно, и ничто не мешало рассказывать ее всем желающим, ведь теперь она не только походила на правду, но, скорее всего, ею и являлась.

Что же касается Паши, свою грусть он