Двойник Декстера - Джеффри Линдсей

Глава 29

Остаток вечера прошел в вихре бешеной активности. Последняя спокойная минута настала, когда я позвонил Деборе и попросил порекомендовать адвоката. Она ска­зала, что у нее есть приятель в профсоюзе, и пообещала найти юриста, с которым никто не захочет сталкиваться. Потом Рита крикнула: «Ужин!» — кто-то позвонил в дверь,

Эстор начала орать на Коди, чтобы он не жульничал, а Лили-Энн заплакала.

Я пошел к двери и открыл. На пороге стоял Брайан весь в черном и в кои-то веки сиял не стопроцентно поддельной улыбкой.

— Привет, братец, — радостно сказал он, и отчего-то при звуках его голоса у меня волосы встали дыбом, а Тем­ный Пассажир в Потайном Подвале зашипел и потянулся в тревожном предвкушении.

Голос Брайана, казалось, звучал ниже и холоднее, чем обычно, в глазах мерцало Нечто, и я хорошо знал, что все это значит.

— Брайан, — обратился я, — ты... ты уже?..

Он покачал головой, и его улыбка стала шире.

— Пока нет, — ответил он. — Я как раз еду.

Я посмотрел на брата с чувством, сродни ревности, а Брайан улыбнулся еще лучезарнее и искреннее.

—Держи. — Он протянул мне несколько скрепленных вместе листков, тесно заполненных строчками, которые преимущественно состояли из цифр. На одну безумную секунду я решил, будто эти бумаги как-то связаны с пред­стоящим развлечением, поэтому я взял их у Брайана, даже не посмотрев, и спросил:

—Что это такое?

—Ваш список, — сказал он и добавил: — Список домов. Для аукциона. Я пообещал твоей прелестной женушке, что привезу его.

—А, да. — Я наконец взглянул на верхний лист. Этого хватило, чтобы понять: передо мной действительно список майамских адресов, с указанием жилой площади, коли­чества комнат и так далее. — Спасибо. Э... ты уже ужи­нал? — Я приоткрыл дверь, приглашая Брайана в дом.

—У меня... другие планы на вечер, — сказал он недву­смысленным тоном и негромко добавил: — Сам знаешь.

—Да, — согласился я. — Наверное, я просто...

Я взглянул на брата в темной одежде и с еще более темными намерениями и ощутил неподдельную зависть. По правде говоря, я мог сказать ему лишь одно — и ска­зал:

—Удачи, брат.

— Спасибо, брат, — отозвался он и кивком указал на список в моих руках. — Тебе тоже.

И в его улыбке мелькнула легкая насмешка, когда он договорил:

— С вашими домами.

Он развернулся, заспешил к машине и умчался в тем­ноту, а я смотрел ему вслед и жалел, что я не с ним.

— Декстер! — позвала из кухни Рита, прерывая мою тоскливую хандру. — Еда стынет!

Я закрыл дверь и сел за стол, где ужин уже шел полным ходом. Суматоха не стихала. Казалось тяжким преступле­нием торопливо есть жареную свинину, приготовленную Ритой, но мы именно так и поступали. Я пытался спокой­но насладиться вкусом, но дети оказались невероятно взбудоражены предстоящей поездкой в Ки-Уэст, а Рита превзошла всех и от волнения непрерывно трепетала, как крылышки колибри. С полным ртом она перечисляла де­ла, которые нам предстояло выполнить сразу после ужина, и, когда тарелки отправились в раковину, я почувствовал, как сам поддаюсь общему лихорадочному ритму.

Я встал из-за стола и пошел собираться. В общем, не такое уж сложное дело, но Рита посвятила ему несколько часов, поглотивших все ее силы. Что касается меня, то я взял плавки, несколько смен одежды и сунул их в спор­тивную сумку, пока Рита носилась туда-сюда от шкафа к кровати, где лежал открытым огромный пустой чемодан. Закончив, я поставил сумку у входной двери, а сам пошел посмотреть, как там Коди и Эстор.

Коди сидел на кровати с готовым рюкзаком и наблюдал за сестрой, зловеще изучавшей содержимое шкафа. Она вытащила рубашку, посмотрела на нее, сделала страшное лицо и сунула обратно. Я словно зачарованный следил, как она дважды проделала эту процедуру. Коди взглянул на меня и покачал головой.

—Ты собрался, Коди? — спросил я.

Он кивнул, и я снова посмотрел на Эстор. Она притан­цовывала на месте, кусая губы и топая ногой, но, в общем, особого прогресса не наблюдалось. Решив, что именно так и должен поступить отец, я пошел на огромный риск и заговорил с ней:

— Эстор...

— Отвяжись! — огрызнулась она. — Я собираю вещи! Мне вообще нечего надеть!

Она сбросила с вешалок на пол и пнула ногой груду отвратительных предметов, которые уж точно нельзя бы­ло назвать одеждой.

Коди, подняв бровь, посмотрел на меня.

—Женщины... — заметил он.

Наверное, это и впрямь являлось тендерной особен­ностью, поскольку нервозность Эстор точь-в-точь напо­минала поведение Риты. Когда я через полминуты вернул­ся в спальню, Рита держала в руках летний сарафан и рассматривала его, как убийцу Кеннеди. На полу рядом с кроватью лежала куча платьев и блузок, чуть аккуратнее, чем яростно вышвырнутые вещи Эстор, но по сути — то же самое.

— Как дела? — бодро спросил я.

Рита резко обернулась с выражением испуганного и довольно-таки агрессивного оленя, точно я вмешался в процесс интенсивной и крайне интимной медитации.

— Что? — спросила она, покачала головой и раздра­женно нахмурилась. — Декстер, пожалуйста, только не сейчас. Честное слово, ты даже не... может быть, заправишь бак или что-нибудь такое? Мне нужно... Вот гадость! — воскликнула она, швыряя сарафан в груду вещей рядом с кроватью.

Оставив Риту в состоянии сильнейшего возбуждения, я отнес в машину свою сумку и рюкзак Коди, проверил количество бензина и убедился, что бак почти полон. Стоя рядом с машиной, я подумал о том, чем занят мой брат, в то время как я сную туда-сюда с багажом. Если все идет удачно, он уже наверняка приступил. Просто нечестно, веселье достанется ему, тогда как страдать от Кроули при­ходилось мне. Но главное — проблемы закончатся. Сего­дня, когда я отправлюсь спать, Кроули разделит судьбу птицы додо и сбалансированного бюджета. Невзгоды при­ближались к темной развязке, и я радовался, пусть даже каждая клеточка моего тела призывала меня последовать за Брайаном и принять участие в Игре.

Но я должен был довольствоваться тем, что, стоя в лунном свете, пытался представить приятные развлече­ния, которым предавался брат. На тот случай, если мне понадобятся тормоза, хватило бы одного взгляда на пус­тую парковку дальше по улице. «Форд-таурус» с неизмен­но бдительным Доуксом по-прежнему стоял там, и я, казалось, мог разглядеть зубы, сверкающие сквозь ветро­вое стекло. Вздохнув, я помахал сержанту рукой и вернул­ся в дом.

Рита продолжала расшвыривать одежду и что-то ярост­но бормотать под нос, когда я вошел. Закрыв глаза, я все-таки попытался заснуть, а это нелегко сделать, находясь в центре небольшого урагана. Вновь и вновь я проваливал­ся в сон и резко просыпался от звука сердито лязгающих плечиков или от стука сотен туфель, сыпавшихся на пол кладовки. Время от времени Рита вполголоса произноси­ла удивительные слова или выскакивала из комнаты, что­бы вернуться через секунду с каким-нибудь загадочным предметом и сунуть его в разбухший чемодан.

В итоге витающему надо мной Морфею пришлось потрудиться гораздо больше, чем обычно. Я задремывал и просыпался, задремывал и просыпался, но наконец, примерно в половине третьего, Рита закрыла чемодан, сбросила его на пол и заползла в постель, а я погрузился в глубокий чудесный сон.

Утром мы позавтракали с космической скоростью и довольно быстро сложили вещи в машину. Все залезли внутрь, ая забросил в багажник коляску Лили-Энн и при­готовился к отбытию. Но едва я завел мотор и включил первую скорость, как «форд-таурус» тронулся с места и перегородил нам дорогу.

Несложно было догадаться, кто сидит за рулем. Я вы­шел, и одновременно распахнулась пассажирская дверца «форда». Детектив Худ издевательски уставился на меня.

—  Сержант Доукс сообщил, что ты укладываешь ве­щи, — сказал он.

Я посмотрел в сторону «форда». За блестящим стеклом виднелось счастливое лицо Доукса.

Худ подался ко мне, и мы чуть не столкнулись лбами.

— Даже не думай, будто сможешь смыться, мужик, — проговорил он. Его дыхание напоминало вонь рыбного завода.