Новый Мир ( № 12 2009) - Новый Мир Новый Мир

Из Ташкента Чуковский возвратился в Москву на год раньше, чем уехала из Ташкента Анна Ахматова.

Таким образом, Анна Андреевна никуда не ехала вместе с Чуковским во время войны.

Я надеюсь, Вы не рассердитесь на меня за мое био-географическое педантство!

Простите мне также возмутительный вид моего письма! Вот этого письма! Причина одна: я снова научилась кое-как обращаться с карандашом и бумагой совсем недавно, после почти полугодового перерыва.

Очень рада была получить письмо от Вас. Прошу, если можно, передать мой привет Питеру Норману4, а также моим близким друзьям, Анатолию Генриховичу Найману и его жене5, когда они у Вас появятся.

Сильву ждем на днях.

Ваша Лидия Чуковская

Москва

P. S. Люша Вам кланяется. Мы надеемся, что «близок, близок срок»6, когда она получит возможность послать Вам в дар т. 1 «Дневника» К. Чуковского (1901 — 1924)7.

ЛЧ

Pp. S. Фотография: Вы и Люша стоит передо мной8.

st1:metricconverter productid="1 См" w:st="on" 1 См /st1:metricconverter . примеч. 4 к письму 15.

2 Речь идет о книге «Воспоминания об Анне Ахматовой» (см. письмо 15 и примеч. 2 к этому письму).

3 Бернгардовка — одна из станций по Ириновской железной дороге, а Сестрорецк расположен по Финляндской. Подробнее см. Записки, т. 2, стр. 540 — 541.

4 Питер Норман (1921 — 2007), английский славист, переводчик русской литературы.

5 Об А. Г. Наймане см. примеч. 4 к «Вступлению». Его жена — Галина Михайловна Наринская.

6Из стихотворения Анны Ахматовой «…И на ступеньки встретить…» («Четки», 1913) последняя строфа: «И сердцу горько верить, / Что близок, близок срок…»

7 Первый том дневника К. Чуковского вышел в 1991 году (М., «Советский писатель»).

8 Фотографию сделала С. Рубашова в доме И. Берлина в апреле st1:metricconverter productid="1989 г" w:st="on" 1989 г /st1:metricconverter .

17. И. Берлин — Л. К. Чуковской

14 ноября 1991. Лондон

14.11.91

Дорогая Лидия Корнеевна!

(и тут мой русский кончается — дальше Сильва)1.

Прежде всего я благодарю Вас за то, что Вы так великодушно позволили мне вставить поправку в текст Анны Андреевны о телефонном разговоре со мной в августе (?) 1956-го года2. Я почему-то долго волновался по поводу того, что она Вам рассказала об этом, так как, хотя у меня очень память не так уж исправна, этот разговор, вполне естественно, врезался в неё3.

Я надеюсь, что господин McLehose4 эту поправку включит с Вашего разрешения.

Когда книга выйдет в свет, у меня наконец-то отойдет от сердца. Я решил твердо, что мы оба доживем в здравии до этого происшествия.

Могу ли я быть чем-нибудь Вам полезен? Не могу ли я просить Вас поручить мне послать Вам книги или что-нибудь другое, нужное, или просто приятное?

Ко мне ходят всякие странные господа из бывшего Советского Союза; некий еврейский предводитель по имени Членов5, студент в Oxford’е, который занимается эстетикой и не заботится о своем будущем (имя позабыл) и еще — преподаватель из Казахстана — Алма-Аты (занимается политическими теориями, отлично говорит по-английски, всё прочёл, мог бы стать даже преподавателем в Oxford’е без особого труда). По лицу — татарин, вполне культурный — человек западного типа. Впервые за границей. Как мог такой человек из Алма-Аты преобразоваться до такой степени? Чудеса, чудеса. Я спросил его, кто его друзья и единомышленники. Он ответил: «Нас, либерально настроенных людей, к несчастью, довольно мало. Но, не унывайте, и на нашей улице еще будет праздник».

Простите за всю эту болтовню и передайте теплейший мой привет Вашей милой дочке.

Искренне Ваш Исайя Берлин

st1:metricconverter productid="1 См" w:st="on" 1 См /st1:metricconverter . примеч. 1 к письму 15.

2 Рукою Л. К. на первой странице письма: «Исайя Берлин. Получено 27/XI 91 (просьба о сноске — т. е. его вариант разговора с АА в st1:metricconverter productid="56 г" w:st="on" 56 г /st1:metricconverter . Я сделала эту сноску и показала S)». S — Сильва Рубашова, которая в начале 1990-х годов часто приезжала в Москву.

st1:metricconverter productid="3 См" w:st="on" 3 См /st1:metricconverter . примеч. 4 к письму 15.

4Christopher Maclehose — издатель первого тома «Записок...» Лидии Чуковской по-английски (см.: Lidia Chukovskaya. The Akhmatova Journals. Vol. 1. 1938 — 41. London, «Harvill», 1994).

5 Членов Михаил Анатольевич, историк, этнограф, генеральный секретарь евроазиатского еврейского конгресса.

18. И. Берлин — Л. К. Чуковской

13 февраля 1992. Оксфорд1

13.2.92

Дорогая Лидия Корнеевна!

Я Вам невероятно благодарен за Ваше замечание о моем телефонном разговоре с А. А. Пусть историки разберут. А теперь моя очередь извиниться перед Вами (не знаю, виноват ли я перед А. А.). Или я не понял, что она мне сказала о разговоре с Вашим отцом (или, я не смею это предположить) А. А. мне неверно всё это передала. Во всяком случае, я, конечно, не сомневаюсь в точности Вашей поправки и надеюсь, хотя это маловероятно, если когда-нибудь будет новый оттиск русского перевода моей статьи о встречах с русскими писателями, то Вы сумеете вставить поправку в этот текст. Об этом я Вас искренне прошу.

Со своей стороны я внесу эту поправку в английский текст, если он когда-нибудь появится, и напишу сейчас об этом редактору.

С нетерпением жду выхода в свет Ваших замечательных «Записок».

Желаю Вам и мне дожить до этого счастливого события.

Искренне Ваш Исайя Берлин

1 На бланке (см. примеч. 1 к письму 2), рукою С. Рубашовой под диктовку И. Бер­лина. На письме помета почерком Л. К.: «Sir Isaiah. 13/II 92».

19. И. Берлин — Л. К. Чуковской

28 июля 19921

28 июля 1992

Дорогая Лидия Корнеевна и Елена Цезаревна,

Пользуюсь возможностью моими каракулями послать Вам теплейший привет и неутолимое желание, увы, неисполнимое пока — Вас обеих повидать — у меня в голове полная пустота — а у Вас, слава Богу, еще ценнейшая работа — я жду, жду, жду, с нетерпением, третий том!2

Искренне Ваш Исайя Берлин

1 На письме помета рукою Л.К.: «Исайя Берлин. Получено 5/VIII 92».

2 Имеется в виду 3-й том «Записок об Анне Ахматовой».

Лаокоонград, или Стамбул с невидимыми змеями

Люсый Александр Павлович, родился в 1953 году в г. Бахчисарае. Старший научный сотрудник Российского института культурологии, член редколлегии журнала «Вопросы культурологии», автор литературно-критических и культурологических работ, посвященных вопросам культурного пространства и «текстам культуры».

Если это поможет становлению нового способа общения с Востоком, если это приведет к устранению и «Востока» и «Запада», только тогда мы сможем немного далее продвинуться по пути, который Реймонд Уильямс назвал «забыванием… врожденного доминирующего стиля».

Эдвард Саид, «Ориентализм»

Царьградской альфы, русской веди

Приятель зимнею порой…

Анатолий Ливри, «Ошибка веком»

«Оглядки» русского паломника

Cпустя почти век после выхода книги Освальда Шпенглера «Гибель Запада» («Der Untergang des Abendalles», 1918), которая приобрела в России известность под названием «Закат Европы», прояснился истинный смысл ее исконного названия. На самом деле за все это время произошло исчезновение «всего лишь» самого концепта «Запад», а не какой-то скрытой за ним реальности [1] . Особенно обманчив этот концепт оказался для России, перепутавшей «запады» (выбрала в ходе последнего реформаторского эксцесса главным ментальным ориентиром не Европу, а Америку), как убедительно показал недавно Уилл Хаттон [2] .

Несмотря на то что «востоков» еще больше, чем «западов» (восток синтоистский японский, конфуцианский китайский, буддистский, индийский, исламский), колониальная по природе своей искусственность западноевропейских концептуальных построений касательно «Востока» была прояснена лишь в 1978 году американским ученым палестинского происхождения Эдвардом Саидом в книге «Ориентализм» (издана по-русски лишь в 2006 [3] ). В этой книге, в частности, отмечена разница между «Востоком» английских и французских авторов-путешественников. Для первых «Восток» — прежде всего Индия, жемчужина британских владений, а Ближний Восток — лишь подступ к ней. «Территориальный императив имел определяющий характер даже для такого непринужденного автора, как Дизраэли, чей „Танкред” — не просто безделица в восточном стиле, но упражнение в прозорливом политическом управлении реальными силами на реальных территориях».

Французских же паломников в страны «Востока» чаще охватывало чувство утраты, когда они вступали на земли, где у Франции, в отличие от Британии, устойчивого суверенного присутствия не было. В книге «Ориентализм» читаем: «Средиземноморье откликалось эхом поражений французов — от Крестовых походов и до Наполеона. <…> Французские паломники <…> устремлялись, мечтали и помышляли о таких местах, которые находились прежде всего в их умах, они строили схемы типично французской, возможно, европейской гармонии на Востоке, которой, как предполагалось, дирижировать должны были именно они. То был Восток воспоминаний, хранящих память руин, забытых тайн, скрытых посланий и почти виртуозного стиля бытия, Восток, чьи наивысшие литературные формы встречаются у Нерваля и Флобера, — творчество и того, и другого всецело находится в сфере воображения, недоступного реализации (кроме как в эстетической сфере)».