Нора под миром - Марина Казанцева

Она присела на корточки и взглянула сквозь лохмы паутины на низко нави-сающее небо. Скоро ли рассвет? Видно было плохо — неподвижные серые облака висели над мутью дальних сосен. Марианна встала и обомлела.

Сквозь грязное окно на неё смотрела уже знакомым злобным взглядом чёрная собачья морда. Чудовищная тварь стояла, как человек, на задних лапах, упираясь в низкий наличник. Она вглядывалась внутрь дома налитыми кровью глазами. С ос-каленных зубов текла слюна. Завидев Марианну, тварь взревела и с силой ударила лапой по стеклу. Скрежет когтей прорезал тишину. А следом раздался громкий крик человека.

Упав обратно на скрипучую кровать, девушка в оцепенении смотрела, как оборотень рвётся в дом. Как царапает стекло, как пытается глодать наличник. Как трясётся и шатается неплотная задвижка. По стеклу стекала и пенилась жёлтая слюна, разбавленная кровью.

Как окно всё это терпит?! Оно давно должно разбиться. Марианна застонала и судорожно сжала свой топор. В обезумевшем от ужаса мозгу уже нарисовалась сцена: зверь пробивает хрупкое стекло и вскакивает в дом. Рычит и водит по сто-ронам дико горящими глазами. А Марианна спряталась за старым комодом со сво-им ненадёжным оружием и дрожит вся, понимая, что ей пришёл конец.

Она очнулась от видения и несмело глянула в окно. Там всё было тихо. Стёк-ла целы. Беззвучно мотается серая паутина и никаких следов слюны и крови. Ма-рианна застонала от облегчения. Ей всё это приснилось! Она заснула на кровати — усталость и напряжение вырубили её.

Едва разжала побелевшие пальцы и положила топор рядом, на сетку. Ладони немедленно заныли и запульсировали — кровь застоялась. Почёсывая зудящие фа-ланги пальцев, она подошла к окну. Нетронутая полынь так и стоит сухими прутьями. Если бы зверюга была реальной, она бы поломала их.

Марианна хрипло засмеялась, сцепив судорожно пальцы. В ответ на этот смех за дверью, в коридоре, раздался шум. Покатились вёдра, засопело и зарычало что-то большое. Вскрикнув от ужаса, девушка кинулась ко входу. Дверь не заперта!

Навалившись всем телом, она пыталась сдержать напор с той стороны. Оттуда било что-то, как таран. Дверь вся сотрясалась, едва удерживаясь на петлях. Если их сорвёт, ничто не удержит оборотня!

Из последних сил, отбитым плечом Марианна вдавила дверь в наличник и из-ловчилась накинуть крюк в петлю. Дверь крепкая, вся целиковая — когти не долж-ны пробить её. Задыхаясь, она обернулась и поискала глазами свой топор. Боже, что происходит?! Что происходит в этой проклятой деревне, в этих кошмарных Блошках?! Когда-нибудь она сумеет унести отсюда ноги?!

Девушка сидела на кровати со своим жалким оружием в руках и плакала на-взрыд. Растёкшаяся тушь располосовала её щёки, принялась щипать глаза. Шмы-гая носом, как ребёнок, Марианна искала, чем бы утереться. Ни наволочки, ни по-лотенца, ни занавески. Встала и подошла к тускло глядящему со стены осколку зеркала. Ну и физиономия! Вся в пыли, в потёках туши, красные глаза. Волосы растрёпаны. Не топором же утираться!

Марианна подняла подол и хотела потереть им щёку. И удивилась: что это за дрянь на ней? Сняв со стены осколок зеркала, она рассматривала себя со всех сто-рон. Откуда на ней такая хламина? Кто её переодел в такую белую рубашку со старомодными оборками у шеи?

"Я, что, померла и меня переодели к похоронам?"

Крюк на двери тихо приподнялся, поддетый с той стороны ножом. С криком Марианна ринулась на дверь и снова её прижала. В руках словно сам собой возник топор. Снаружи перестали рваться.

— Открой мне, Марианночка. — со смешком проговорил знакомый хриплый го-лос. — или ты меня боишься?

— Пошла ты вон, Динара. — прошептала та. — Теперь я поняла всё. Ты — оборо-тень! Вот почему ты так хорошо играла!

— Откуда знать тебе, телушка, как выглядит талант! Открой мне дверь. Я по сценарию должна войти.

Марианна соображала: должна собака по сценарию войти? И подумала: какой сценарий?! Кому всё это нужно?!

Она нерешительно протянула руку к крючку.

— Ты что, рехнулась? — сказал вдруг чей-то голос. — Она же загрызёт тебя!

И тотчас же в дверь с той стороны ударило с огромной силой тело, да так, что затрещали косяки.

— Ты обещала мне! — раздался дикий рёв. — Я согласилась, чтобы стать звез-дой! Никто меня не замечал! Все эти долбанные киношники снимают таких вот дур, как эта!

Дверь трещала и поддавалась. Треснула петля, полетела щепка. Наличник раз-валивался на глазах.

Марианна стояла у стены, более не пытаясь сдерживать дверь. Эта тварь, кто бы ни была она, сейчас снесёт препятствие. Крюк выгнулся и потянул с собою петлю. Толстые винты с натугой лезли из стены, высыпая крошку.

Образовалась щель, в неё полезла толстая собачья лапа. Она нашаривала когтями крюк.

— Пусти меня, сытая сука! Иди обратно к своему кобелю! Всё не захапаешь! Тебе кормушка, а мне — слава!

Собачья лапа преобразовалась в заросшую чёрным волосом жилистую руку. Когти зацарапали наличник, пытаясь дотянуться до крючка.

Тогда Марианна собрала в себе все силы и рубанула топором проклятую ведь-мачку. Топор соскользнул, ударив по наличнику, и процарапал руку. С диким виз-гом Динара пыталась выдрать руку из щели. Кровь текла ручьём. Испытывая бо-лезненную тошноту, Марианна наблюдала, как эта лапа протиснулась обратно, соскребая раной расщепленное дерево.

Ноги задрожали, застучали зубы. Не видя ничего вокруг себя, девушка опус-тилась на кровать. Под ней противно заскрипела сетка. Что тут происходит? Всего этого не должно происходить. Так не бывает!

Она подняла голову и посмотрела в странную тьму у стены. Там шевелились тени. Из общей мешанины выныривало что-то, похожее на руку или голову. Струилась чернота, доносились неясные, глухие звуки — как будто плывёшь под водой и слушаешь искажённые голоса.

Она встала и подошла поближе. Попыталась рассмотреть, но тьма тут же ис-парилась. Наверно, показалось…

Звук, последовавший со стороны, был очень явным: кто-то скрёбся у самого наличника. Присев на корточки, Марианна вслушивалась. Наверно, крыса. За сте-ной кто-то завздыхал и ботнул тушкой в доски. Слишком крупный для крысы. Опять Динара? Нет, для Динары это очень мелко. Наверное, собака! Хоть что-то живое в этом затхлом мире!

— Куть-куть! — тихонько позвала Марианна над рассохшимися досками.

Собака и в самом деле заскулила. Бедная, тебе тоже страшно!

— Иди сюда, собачка!

И девушка принялась расширять топором щель, чтобы пустить несчастное животное. Вдвоём всё же веселее.

Рассохшиеся доски легко крошились топором. Собака с той стороны тоже торопливо царапала когтями. Она подвывала от нетерпения и страха.