От чести и славы к подлости и позору февраля 1917 г. - Иван Касьянович Кириенко

ныне покойный, так характеризует эту шумливую деятельность. «Мне тяжелее, чем Вам, знать и читать ту гадость, а, главное, глупость, которую помещает «Владимирский Вестник». Тяжелее вот почему. Вы защищаете память мужа (генерала Деникина) и Белое движение, в чем мы с Вами единомышленны. А мне еще надо защищать монархическую идею против монархистов или, вернее, тех, кто себя таковыми считают. Перемывать пошлые сплетни об Алексееве, порочить Рузского, клеветать на Корнилова, Деникина, Колчака, Юденича и других, это до последней степени глупо. Это даже хуже, чем просто подло. Монархическую идею надо защищать Церковно, исторически, идеологически (и для этого достаточно данных!), а не руганью и, особенно, руганью истерической, кликушеской и, тем более, не клеветой. Такие «деятели» унижают и принижают монархическую идею, которая должна протекать в величественной и чистой плоскости» (из письма генерала Тихменева К. В. Деникиной).

Первое выступление генерала Кириенко в Брюсселе

Слепым подражателем Якобия явился мало известный до этого генерал-майор Кириенко. По стилю и по теме в своих выступлениях это близнецы. Поэтому приведенная выше оценка генералом Тихменевым выступлений Якобия и «Владимирского Вестника» полностью применима и к выступлениям Кириенко. Последний, как и Якобий, проходил свой стаж «мракобесия» в Европе. Чувствительное сердце Мержеевского не могло, конечно, примириться с тем, что такой для него «подходящий человек», да еще «генерал», скандалится в Европе. Прикинув в уме все выгоды, редактор «Владимирского Вестника» решил все же рискнуть и открыл гостеприимные двери своего органа незадачливому генералу, ухлопав на издание его книги немало денежек неизвестного происхождения. Но об этой книге речь будет дальше. А сейчас я хочу несколько подробнее остановиться на «стаже» генерала в Европе. Пользуясь своим положением в Корпусе Императорской Армии и Флота, Кириенко решил в 1952 году, что для него настала пора «действовать». Подвернулся и удобный случай «экономного действия»: распространить свою «литературу» вместе с порученным ему для рассылки обращением Е. И. В. Великого Князя Владимира Кирилловича к свободному миру. Дешево и сердито!

Одну из таких листовок получил и начальник группы корниловцев в Бельгии в ту эпоху, и при таком сопроводительном письме: «Многоуважаемый Господин Капитан Таранов! Препровождаю при сем обращение Главы Российского Императорского Дома Великого Князя Владимира Кирилловича к свободному миру. Вот верный и единственный путь для всеобщего объединения! Посылаю Вам также и четыре копии, которые произведут на Вас тяжелое впечатление, но правда – важнее всего и я, по долгу совести перед Богом, Царем и Родиной, не смею унести с собою правду о том, что я видел, слышал и знаю, в могилу и упорно ее замалчивать, что делают сейчас все «вожди». Я также написал свои воспоминания для газет под заголовком «1613 г. – от чести и славы – к подлости и позору 1917 г.», но сомневаюсь, что наши «демократические» газеты это напечатают, им нужна только ложь!.. Уважающий Вас И. Кириенко».

Пересказывать содержание листовок Кириенко бесцельно, так как они дословно повторяют уже напетую Якобием пластинку о «предателях-генералах». Но нужно отдать должное Кириенко: он обскакал своего учителя, Якобия, в неистовой злобе против генерала Корнилова, возведя на последнего обвинение в «предательстве Родины». Это и вызвало необходимость моей, как возглавляющего корниловцев, отповеди на подобную провокацию. Привожу текст ее:

«Милостивый государь, господин Кириенко! Имея мои указания, запрещающие корниловцам вступать в полемику с авторами памфлетов на генерала Л. Г. Корнилова, H. М. Таранов (начальник группы корниловцев в Бельгии) переслал мне Ваше письмо, адресованное ему, а также Ваши листовки жанра «Якобий и К°», приложенные к письму. В виде исключения я именно Вам хочу, в порядке частного письма, сказать, какое впечатление производят эти листовки. Оно, действительно, тяжелое, но смею Вас уверить, не от их содержания остается тяжесть, а от отвратительного приема, к которому Вы прибегаете, предлагая свою «литературу» в виде бесплатного приложения к чистому и высокому обращению Великого Князя Владимира Кирилловича к свободному миру. Что касается Ваших листовок по существу, то от них остается такое впечатление, какое производят скверные анекдоты. Все построено или на источниках О. Д.С. («одна дама сказала») или списано с чужих шпаргалок. Но цель, которую Вы преследуете, бьет в глаза. Сомнительные лавры Якобия не дают, видимо, Вам покоя. Вы решили его «догнать и перегнать». Первый специализировался на обвинении генерала Корнилова в «предательстве Царя», отдавая должное его заслугам перед Родиной. Вы же в своем рвении, попирая факты, правду и логику, докатились до утверждения, что генерал Корнилов был предателем и Родины, и поэтому, мол, не памятники нужно ему ставить, а «позорную доску на общественной площади». Нужно быть или очень нелестного мнения о читателях Ваших листовок, или слепо следовать чьей-то подсказке, чтобы рассчитывать на успех той версии о побеге генерала Корнилова из плена, которую Вы со злорадством публикуете. «Генерал Корнилов был обработан Австрийским Генеральным Штабом и подброшен в Россию для устройства будущей революции». На чем же основывается эта версия, стоящая в вопиющем противоречии с документами и фактами об обстоятельствах побега генерала Корнилова? Оказывается, на милой беседе, которую имел австрийский генерал (бывший комендант лагеря, из которого бежал Генерал Корнилов) с покойным генералом Васильевым, более поздним сидельцем этого же лагеря. Удивительной болтливостью отличаются австрийские генералы, разбалтывающие тайны государственного характера первому встречному! Причем надо принять во внимание, что в те далекие времена даже «болтливые генералы» не могли рассчитывать на безнаказанность и безответственность, как в наши печальные дни.

У меня нет основания утверждать, что беседа австрийского генерала с генералом Васильевым не имела места. Но есть все основания думать (если беседа эта и была!), что австрийский «болтливый генерал» выполнял заказ своего командования, почуявшего ту угрозу, которую представляет собой бежавший из плена генерал Корнилов, ставший уже вождем Российской Армии. Спровоцировать его и дискредитировать – один из излюбленных приемов наших врагов в войну 1914–1918 гг. Чем же можно объяснить Ваше желание протиснуть эту версию в эмиграцию, придав ей характер «убедительной правдоподобности»?

Вы даже пытаетесь опереться на Генерала Флуга. Но сам генерал Флуг, вероятно, был бы удивлен той смелостью, с которой Вы склонны толковать его ответ на Ваш запрос. В ответе генерала Флуга есть лишь подтверждение того, что генерал Васильев подобный «доклад» написал и он его читал, но самый факт передачи этого доклада в архив (кстати сказать – пропавший) говорит о той осторожности, с которой генерал Флуг отнесся к нему.

Второй случай, которым Вы хотите покрепче «лягнуть» Генерала Корнилова (пресловутое награждение унтер-офицера Кирпичникова «за убийство своего офицера»), тоже списан Вами со шпаргалки Якобия. В свое время вдова Генерала Деникина, давая отповедь ему, писала: «Весьма возможно, что среди награждаемых