Негодяи (сборник) - Гиллиан Флинн

На следующий день Амарель Парасис вежливо пригласили в особняк волшебницы Ивовандас.

– Удовлетворена ли я? Удовлетворение – слабое слово, – сказала Ивовандас, блестя зубами, пронизанными золотыми нитями. Бабочки бешено били крыльями. – Удовлетворение – это некрепкое вино. Удовлетворение – лишь крохотный отблеск того, что я чувствую. Наслаждение и чувство исполненного желания бьются у меня в груди, будто праздничный оркестр! Семьдесят лет бесплодных раздоров и презрения от этого ублюдка, меняющего лица, и теперь его страдания всегда у меня перед глазами, в свое удовольствие.

– Я так довольна, что ты смогла раздавить его, – сказала Амарель. – Ты успела вернуться домой к чаепитию?

Золотоликая волшебница проигнорировала ее шутку, глядя на стеклянный цилиндр на столе. Сантиметров пятнадцать высотой и семь диаметром, закрытый притертой стеклянной пробкой и запечатанный воском цвета высохшей крови. Внутри него находился несчастный Джэрроу, уменьшенный до нужного размера и одетый в лохмотья. Он превратился (или был превращен) в мертвенно-бледного человечка с серебристо-черной бородой.

– Джэрроу.

Она вздохнула.

– Джэрроу. Законы пропорций и симметрии восстановлены в нашем взаимодействии. Мое непрерывное удовольствие идеально уравновешивается твоим нескончаемым страданием и умиранием.

– Следовательно, очевидно, ты признаешь, что я украла улицу Процветания в соответствии с договором, – сказала Амарель.

Джэрроу яростно замолотил кулаками по стеклу.

– О, совершенно очевидно, дорогая Амарель, ты совершенно оправдала себя! Однако улица по-прежнему на месте, не так ли? По ней ездят и ходят, на ней идет торговля. Прежде чем я отдам тебе голубой кристалл, не будешь ли ты так любезна объяснить все мне и моему бывшему коллеге?

– С удовольствием, – ответила Амарель. – После того, как провалились наши предыдущие попытки, мы решили действовать совершенно буквально. Улица Процветания представляет собой примерно 2650 квадратных метров кирпичной и каменной поверхности. Мы задали себе простой вопрос. А кто в действительности рассматривает каждый кирпич и каждый камень?

– Уж точно не бедный Джэрроу, – ответила Ивовандас. – Иначе бы не попал в эту бутылку, чтобы присоединиться к моей коллекции.

– Мы решили совершенно физически украсть каждый квадратный метр улицы Процветания, кирпич за кирпичом и камень за камнем, – продолжила Амарель. – И это поставило перед нами три проблемы. Первое, как это сделать, чтобы никто не заметил шум и возню? Второе, как это сделать, чтобы никто не стал ругаться на грязь, оставленную нами на улице? И третье, как обеспечить рабочую силу, необходимую, чтобы выполнить такую объемную и монотонную работу?

Сначала отвечу на второй вопрос. Мы использовали Консорциум по рекультивации Верхней Пустоши. Перебрав все разрушенные вами двоими в ходе вашей вражды особняки, рабочие обеспечили нас необходимым количеством кирпича и камня.

В наших торговых фургонах было оборудовано большое скрытое пространство, и мы возили их поначалу по разным улицам города, не только по улице Процветания, до бесконечности, чтобы устранить подозрения в том, что они непосредственно нацелены на источник силы Джэрроу.

Джэрроу принялся биться головой о стеклянную стену своей тюрьмы.

– Постепенно мы решили, что пора приниматься за реальное дело. Насчет остального, полагаю, ты уже догадалась. Основную работу выполнял Шраплин, автомат, чья встреча с Джэрроу оставила на нем неизгладимый след, и он был согласен терпеть любую скуку и лишения, только бы отомстить. Шраплин использовал специально сконструированные и изготовленные Брэндуин Мирис руки-инструменты, чтобы выковыривать кирпичи и камни улицы Процветания и заменять их на кирпичи и камни из особняков Верхней Пустоши. Ночью мусор, добытый им за день, сбрасывался в тех же самых руинах. Что же до того, что никто не видел и не слышал, как Шраплин работает у нас под фургонами, могу лишь сказать, что наш маг чрезвычайно преуспел в сотворении заклинаний, создающих непроницаемый барьер для звуков в любом пространстве и любой форме.

После этого оставалось лишь одно, – продолжила Амарель, зевая и потягиваясь. – Провести не один месяц, тщательно устанавливая фургоны над каждым квадратным метром улицы Процветания, меняя их один за другим. Никто и не замечал, что участки, где мы стояли, выглядят не совсем так, как они выглядели час или два назад. Со временем, когда мы вынули из мостовой последний кирпич, оказавшийся ключевой точкой, источник силы Джэррроу стал просто улицей города.

– Помоги мне! – заорал Джэрроу высоким и еле слышным голосом, будто брошенный на ветер шепот. – Забери меня у нее! Я стану им, для тебя! Я могу стать Скавием! Я могу стать тем, кем ты только захочешь!

– Думаю, хватит с тебя, – сказала Ивовандас, любовно убирая стеклянную тюрьму в ящик стола и продолжая улыбаться. Согнула пальцы, и между ними появился знакомый голубой кристалл.

– Ты немало пострадала ради этого, – сказала она. – И я отдаю его тебе, как свою часть договора, честно заключенного и честно исполненного.

Амарель взяла светящийся кристалл и раздавила каблуком.

– На этом все кончено? – спросила она. – Все вернулось в гармоничное равновесие? Я могу идти своей дорогой, оставив тебя следующие пару лет беседовать с Джэрроу?

– В некотором роде, – ответила Ивовандас. – В то время как я, согласно договору, уничтожила кристалл с записью несдержанного визита в состоянии опьянения, случившегося в прошлом году, я только что обрела даже более интересную запись, в которой ты признаешься в ряде преступлений, совершенных в Терадане, и называешь по имени своих сообщников.

– Да, – согласилась Амарель. – Нечто подобное я и ожидала. Решила, что, если мне снова придется столкнуться с предательством, неплохо бы сначала обзавестись благодарными слушателями.

– Я и есть самый благодарный слушатель! О, мы так много можем сделать друг для друга! Подумай, Амарель, мои желания и ожидания вполне понятны. Я считаю себя достаточно умелой в определении источника силы моих коллег. Устранив Джэрроу, я создала дисбаланс союзов в Парламенте. Начнутся новые проверки на прочность и схватки. Я буду следить за ними, очень, очень осторожно, и, со всей неизбежностью, ожидаю, что появится новая цель для тебя и твоих друзей, которую вы для меня добудете.

– Ты хочешь, чтобы мы вынесли Чрезвычайный Парламент, устраняя источники силы один за другим, – сказала Амарель. – До тех пор, пока он не станет Парламентом Ивовандас.

– Твоей жизни на это может и не хватить, – сказала волшебница. – Но будет достигнут существенный прогресс! Тем временем я намереваюсь позволить тебе оставаться в городе, на свободе, наслаждаясь статусом убежища и живя в свое удовольствие. Пока ты и твои друзья мне не понадобитесь. А я вас позову, не сомневайся.

Амарель встретилась с ними на мосту Скованных Крыльев, в приятном лиловом свете закатных сумерек. В городе было тихо, на Верхней Пустоши никто не воевал, с неба не падал ни огонь, ни визжащие твари, вцепившиеся друг в друга когтями.

Они встали полукругом перед статуей Скавия. Софара что-то пробормотала и сделала движение пальцами.

– Мы в пузыре, – сказала она. – Никто нас не услышит и даже не увидит, если я… заткнись, Скавий, я знаю, что ты нас слышишь. Ты – особое дело. Как все прошло, Амарель?

– Как мы и ожидали, – ответила Амарель. – В точности.

– Я же тебе говорила, что такие чародеи предают инстинктивно, но они совершенно безумны, – сказала Софара. – Как она повела игру?

– Хочет, чтобы мы за бесплатно были у нее на поводке, чтобы она могла искать источники силы своих коллег и посылать нас за ними.

– Похоже, хороший способ убить время, босс, – сказал Шраплин, отвинчивая крышку у себя на груди и возясь с каким-то механизмом, который начал было слегка дребезжать. – Я еще выдержу такое пару раз, чтобы скинуть еще пару этих засранцев. Она сэкономит нам кучу сил, если впредь будет точнее указывать на источник.

– Не могу не согласиться, – сказала Софара. – А теперь стой смирно.

Она провела пальцами сквозь волосы Амарели и через пару секунд аккуратно вытащила вьющийся черный волосок.

– Вот он, мой маленький шпион, – сказала она. – Как я рада, Ам, что ты тогда принесла мне те штуки, которые Ивовандас на тебя навесила. Я бы никогда и не научилась делать их такими незаметными, если бы те не раскурочила.

– Думаешь, он сообщит тебе достаточно? – спросила Брэндуин.

– Сомневаюсь, честно говоря, – ответила Софара, убирая волосок в сумку и улыбаясь. – Но я смогу помотреть на все, что дозволили увидеть Амарели, а это намного лучше, чем ничего. Если мы сможем вычислить ее привычки и образ жизни, эта сука со временем начнет оставлять нам улику за уликой относительно ее собственного источника силы.