Ливень в графстве Регенплатц - Вера Анмут

– Ты всё не правильно поняла…

– Сам-то ты не болен? Боли в сердце сильнее с каждым годом!..

– Да, я нездоров, и это очень плохо. Мне всё сложнее решать проблемы графства, моих обширных земель, ещё труднее защищать их в битвах. Лишь благодаря чудесным каплям лекаря Гойербарга я остался в строю и продолжал поддерживать дух солдат.

Но нет, для Патриции все эти доводы мужа не были доказательством неспособности Густава стать хорошим правителем. Она мерила нервными шагами спальню, метая злые взгляды на супруга.

– В Регенплатце войны настолько редки, – возразила она, – что Густаву вряд ли представится возможность опозориться перед врагом. Но если ты поставишь править Берхарда, война вспыхнет непременно. Вассалы…

– Вассалы поддержат Берхарда, – уверенно заверил Генрих. – Я говорил с ними. Никто не опровергает того, что именно Берхард мой старший и законный (так как ты его сама признала) сын должен наследовать трон Регенплатца. Война не вспыхнет, Патриция, как бы ты её не желала. И как бы ты не злилась, как бы не пылала ненавистью ко мне и Берхарду, всё произойдёт по-моему. И не просто по-моему, но ещё и по закону.

Патриция так и застыла. Значит, всё зря? Вся её борьба впустую? Вассалы – слабаки, преданные псы! Потворствуют беззаконию! Теперь волчонок тем более должен умереть. Другого выхода нет. Генрих сам не оставил другого выхода. Как только Генрих с Густавом уедут в Стайнберг…

– Ты поедешь с нами, – вдруг произнёс Генрих, будто прочитав мысли супруги. – Уверен, ты будешь рада сопровождать любимого сына. Тем более что наше пребывание в Стайнберге может затянуться.

– На сколько?

– Пока не восстановим поместье и не приведём в порядок все дела.

– А Берхард здесь останется полноправным хозяином?

– Почти. В замок на время переедет Норберт. Он поможет Берхарду.

– Какие же указания будут на счёт моей матери?

– Никаких. Если она захочет, пусть едет с нами. А вот Ханну возьми. Перемена места ей не повредит.

Всё рассчитал, всё предусмотрел, хитрец. Конечно, хорошо, что ей не предстоит новой разлуки с сыном, но она уезжает и, скорее всего, надолго. Может даже на несколько лет. За это время в Регенплатце статус Берхарда повысится, влияние его укрепится, народ признает в нём своего будущего господина. А Густав… А Густав навсегда уедет в Стайнберг и останется лишь братом правителя Регенплатца. Второе место пожизненно или до тех пор, пока смерть не заберёт к себе волчонка Берхарда. Но чтобы старуха смерть сделала это как можно быстрее, необходимо ей помочь. Вот только как? Как же?

– Ложись спать, Патриция, – призвал Генрих и сам лёг на кровать, укрылся одеялом. – На сегодня хватит разговоров.

Спать! Женщина раздражённо фыркнула. Ещё несколько часов назад она радовалась, что её супруг вернулся живым, без ран, а сейчас приступ ненависти к мужу снова сковывал её душу, и в сердце её поселилось сомнение, а может, зря Генрих не погиб в сражении? Патриция не вернулась в постель. Желая показать свою обиду, она с гордо поднятой головой демонстративно покинула спальню. И зачем только она вообще сегодня сюда пришла?

Однако Генриху уже было безразлично. Едва закрыв глаза, он тотчас погрузился в глубокий сон.

Утром Патрицию вновь ждала неприятность. Молодая служанка, которая принесла кувшин с водой для умывания, сказала, что Ханна ночью мучилась сильными болями, а к рассвету ей стало настолько плохо, что она попросила позвать лекаря. Страх за подругу камнем придавил сердце Патриции.

– Вы выполнили её просьбу? – спросила она, наспех надевая блио.

– Да, – ответила служанка. – Сейчас лекарь Гойербарг в покоях Ханны.

– А почему меня не разбудили?

– Мы не решились, – девушка потупила глаза. – Да и Ханна запретила нам.

– Не решились… Запретила… – ворчала Патриция, подвязывая волосы платком. – А своей головы у вас нет?

В покои подруги Патриция почти влетела, но тут же остановилась. Бледная, как полотно, Ханна недвижно лежала на кровати, над ней склонился лекарь Гойербарг, две служанки сновали по комнате, выполняя его указания. Лекарь стоял к двери спиной, и потому не было видно его действий. Однако Патриция и так всё поняла. Она заметила, что одеяло с больной откинуто, ноги обнажены, а на простыне и рубашке алело несколько кровяных пятен. Вода в тазу у кровати тоже имела красный оттенок.

Патриция осторожно приблизилась и так же осторожно спросила:

– Что с Ханной, гер Питер?

– Она потеряла ребёнка, – просто ответил лекарь, не отвлекаясь от дела.

Бедная Ханна! Горе-то какое! Сначала жениха, а теперь и ребёнка.

– Но почему случилось такое? От чего?

– Откуда мне знать? – пожал плечами Гойербарг. Он закончил работу и прикрыл больную чистой простынёй. – Возможно, от горя. Девушки говорят, что Ханна всю ночь рыдала по своему погибшему другу, глаз не смыкала.

– Это правда. Правда, – подтвердили служанки.

– Какого чёрта вы не позвали меня? – грозно прикрикнула на них Патриция.

Однако при взгляде на Ханну, гнев её тут же сменился на жалость. Она склонилась к изголовью подруги и со слезами в голосе запричитала.

– Ханна, дорогая моя. Какое горе свалилось на тебя! Бедная моя, несчастная, не выдержала…

Но девушка не отвечала, не пошевелилась и даже глаза не открыла.

– Я дал ей настойку, успокаивающую боль, и сейчас она спит, – пояснил лекарь.

Патриция утёрла сползавшие на щёки слёзы и выпрямилась.

– И не ругайте, что вас не позвали раньше, – добавил лекарь, помыв руки. – Вы бы ничем не помогли Ханне, и сами бы мучились.

– Я дала бы ей дружеское утешение, я бы утирала ей слёзы, – возразила Патриция и, помолчав, спросила. – Ханна скоро поправится?

– Скоро, – ответил лекарь Гойербарг. – Но детей она больше иметь не сможет.

– Как же так? Почему?

– Потому что колыбель для младенца в её чреве повреждена.

– Не говорите ей об этом, гер Питер, – попросила Патриция. – Эта новость добьёт её.

– Не скажу, – заверил лекарь. – Может быть, позже, но не сейчас.

– Скоро я увезу Ханну отсюда, и возможно, у неё получится наладить свою жизнь.

Почти три года ландграф жил то в Стайнберге, то в Регенплатце, внимательно следя за делами своих сыновей, будущих правителей. И Берхардом, и Густавом Генрих остался доволен, оба были серьёзны и деятельны. Берхард с большим усердием принимал участие в решениях проблем графства, общался с народом и принимал прошения; советы отца не игнорировал, а выслушивал с благодарностью и старался применить. Генрих с гордостью смотрел на своего наследника, и сознание, что будущее Регенплатца в надёжных и сильных руках, радовало сердце его.

Густав тоже не сидел сложа руки. Активно руководил восстановлением поместья, вникал во все нюансы строительства, ездил