Мёд жизни (Сборник) - Святослав Логинов

Открыв глаза, Антон обнаружил себя на площади. Он точно знал, что не терял сознания и не спал, он отчётливо всем телом ощущал, как только что потерял равновесие, как проскользнула под босой ногой полированная мостовая, как окунулся в серое… а дальше увидел, что лежит на земле, кисти рук ушли в мельчайшую горячую пыль и спину припекает высоко стоящее солнце.

Это была поселковая площадь. Проезжая через Кубанские степи, они видели немало таких деревенек. Одноэтажные домики, так густо побелённые, что не разобрать, из чего они построены, окружали круглую площадку. Обычно посреди такой площади высился щит с каким-нибудь патриотическим лозунгом, выцветшим под беспощадным и аполитичным солнцем. Майданчики эти всегда бывали пусты, и облако пыли от проехавшей машины часами недвижно висело в жарком воздухе.

Всё это мгновенно мелькнуло в памяти, едва Антон ощутил свои руки, тонувшие в текучей пыли. Перед ним плотно смыкались домики, в открытых окнах сплошняком белели задёрнутые занавески. По периметру площадь была обсажена серыми пирамидальными тополями и шелковицами. Абсолютно привычная картина. Вот только где он и как сюда попал?

Антон поднялся, попытался выбить ладонью пыль из одежды, но сразу понял безнадёжность своей затеи. Джинсы, бобочка – всё было в грязи. Вообще, вид у Антона был подозрительный, так что проходивший через площадь мужчина покосился на помятую Антонову фигуру и довольно отчётливо пробурчал себе под нос:

– Ещё бродяга, носит их тут…

– Скажите, куда я попал? – обратился Антон к пешеходу, но тот уже удалялся, сердито размахивая туго набитой кожаной папкой.

Антон хотел догнать прохожего, но, развернувшись, замер.

Там, где должен был бы торчать щит, разрисованный знамёнами и оклеенный передовыми физиономиями, высилась башня. Старинное оборонительное сооружение, круглое и безоконное, всем неприступным видом опровергало само себя. Ничего подобного нет ни на Кубани, ни в северных предгорьях Кавказа. Оставалось надеяться на галлюцинацию или считать, что его каким-то образом занесло в Закавказье.

Антон покусал губы, желая убедиться, что не спит. Осторожно ступая, подошёл к зияющему проёму башенного входа. Внутри он готовился встретить что угодно: загаженную пустоту, поселковую контору, краеведческий музейчик или кооперативное кафе. Но увидел обычную жилую комнату. Не защищённый от уличных взглядов и пыли ни дверью, ни даже занавеской, предстал перед ним чей-то дом. У стен из ноздреватого известняка стояла богатая двуспальная кровать, шкаф с зеркалом, оттоманка с двумя подушками и валиками по краям, сервант, уставленный разнокалиберными подарочными чашками, застеленный кружевными салфетками комод, на котором высился мраморный ночник и располагались фигурки, представлявшие крыловский «Квартет». Всё это уютно пряталось в полутьме, лишь круглый стол, застеленный льняной скатертью, выдвинулся на свет, ближе к дверному проёму, высокому и полукруглому, словно вход в туннель.

Несомненно, в реальности такого быть не могло, и Антон, уже не скрываясь, вцепился зубами в запястье. Потом нащупал болевую точку в основании большого пальца и нажал так, что слёзы выступили из глаз. Ничего не помогало, идиотский сон продолжался.

– Гость пришёл! – раздался сзади мягкий женский голос.

Антон обернулся. За спиной стояла розовая старушка. Она была низенькой, немного полноватой, а одета в розовое платье с оборками. Седые волосы уложены в аккуратные букли и прикрыты розовым кружевным чепцом, какой разве что в кино увидишь. Губы, сложенные в умильную улыбку, подкрашены в тот же розовый цвет, а щёчки с ямочками, бывшими, должно, полвека назад очаровательными, покрывал бледный старческий румянец.

– Простите… – Антон попятился в сторону, но старушка ухватила его за рукав, повлекла в распахнутую комнату, приговаривая:

– Гость, гость дорогой!

Антон шёл, ничего не понимая. В башне оказалось удивительно прохладно, раскалённую уличную жару словно отрезало на пороге. И так желанна была прохлада, что Антон, прекратив внутреннее сопротивление, позволил усадить себя на диван и принялся отхлёбывать вишнёвый компот из чашки, неведомо как очутившейся в его руках.

Хозяйка порхала от стола к серванту и обратно, повторяя словно припев:

– Радость-то какая! Гость дорогой!

– Скажите, – прервал её излияния Антон, – где я? И как сюда попал?

– Зачем? – улыбаясь, ответила розовая старушка. – Я в чужие тайны не заглядываю. Пришёл гость – и живи. А как пришёл – это твоя тайна.

Пока Антон пытался осознать ответ, старушка быстро вышла, оставив Антона одного. Он сидел на оттоманке, переводя взгляд с предмета на предмет. Над головой на высоте пятнадцати метров скрещивались балки перекрытий и виднелись серые плиты природного шифера, которым была крыта башня. Лишённая потолка комната казалась бутафорской. Не покидало ощущение, что мебель, стены, домики на улице и деревья нарисованы на кусках фанеры, а сзади у них приколочены подпорки, чтобы не упали от неловкого толчка.

Антон подошёл к выходу. Площадь пребывала в сонной неизменности сиесты. Давешний мужчина в светлом пиджаке и при галстуке шёл теперь в обратную сторону. Казалось, он вязнет в неподвижной жаре. Взгляд у него был снулый и не выражал ничего, кроме усердия в топтании пыли. Не хотелось встречаться с этим человеком, ничего он, конечно, не скажет, а вот документы спросить может, поскольку весь облик говорит о его начальственном происхождении. Документов у Антона не было, и с мелким начальством объясняться он не хотел, пока сам не разберётся, что к чему. Антон отшагнул в комнату.

Здесь он заметил телефон, стоящий у самого входа на маленькой полочке. И, словно дождавшись, чтобы на него обратили внимание, телефон затренькал. Звук был такой знакомый, родной и домашний, что Антон поднял трубку, прежде чем сообразил, что не знает здесь никого и ничего не сможет ответить абоненту.

– Алё, – сказал он.

– Тётя? – зазвенел в трубке девичий голос. – Это я, Магна. У меня всё нормально, добралась хорошо…

– Я не тётя! – рявкнул басом привычно рассвирепевший Антон. Его постоянно принимали по телефону за женщину. И лишь через секунду он понял, что ему сказали, и заорал, боясь, что Магна повесит трубку: – Магна, ты? Это Антон говорит. Я тут влип в какую-то дурацкую историю…

– Антон? – голос Магны изменился. – Откуда ты там?

– Не знаю! – страдальчески закричал Антон. – Там мост какой-то нелепый, а потом деревня…

– Следил? – недобро спросила Магна.

– Да нет, ты ушла, а я заблудился и вышел к реке, а там мост…