Вторжение, которого не было - Кеннет Макси

Е. Эффективность воздействия авиации на военно-морской флот, по-видимому, преувеличена.

3. Погрузка с открытого берега невозможна. Причина — баржи нельзя держать на якоре. При длительной стоянке у берега баржи сносит, а поскольку у них нет двойного дна, они дают течь...”

Вечером этого дня Браухич и Гальдер приходят к выводу, что “этой осенью военно-морской флот не сможет обеспечить нам условия для успешной высадки десанта в Англии” и начинают обсуждение альтернативных стратегических операций.

Хотя в дальнейшем фюрер попытается придать операции “Морской лев” дополнительный импульс, день 30 июля можно считать Моментом, когда основная ведущая войну инстанция — главное командование сухопутных сил — решило для себя, что с учетом позиции, занятой руководством “Кригсмарине”, высадки в Англии осенью (а тем более, летом) 1940 года не будет[540].[541]

Генерал Лоссберг (оперативный отдел ОКБ) о дезинформации противника при подготовке весенне-летней кампании 1940 года[542]

“В лагерь противника по различным каналам направлялось множество слухов. При этом не допускалось никакой грубой работы, которая могла вызвать подозрения. Вымысел перемешивался с правдой... Для этого использовались люди, ездившие в нейтральные страны. Некоторым из них давались специальные задания... За границей они разносили инспирированные сведения...По телефонным линиям, к которым подключился для прослушивания противник, велись “неосторожные разговоры...”. Так, многочисленными путями за несколько месяцев до наступления непрерывно распространялись в самых различных формах слухи о немецком “плане Шлиффена 1940 года”. Эти мероприятия действительно увенчались успехом”.[543]

Обмен посланиями между Б.Муссолини, У.Черчиллем и Ф.Рузвельтом относительно предстоящего вступления Италии в войну[544]

14 мая 1940 года. Б.Муссолини — Ф.Рузвельту:

“Я полностью понимаю мотивы, которые руководили Вами, и рассматриваю их как достойные чести и величайшего уважения. Однако Ваш реально-политический подход не учитывает две основные особенности нынешнего положения Италии, а именно: что Италия намерена остаться союзницей Германии и что Италия в период, когда решается будущее Европы, не может стоять в стороне”.

17 мая 1940 г. У. Черчилль — Б.Муссолини:

“После того, как я вступил в должность премьер-министра, мне хотелось бы обратиться к Вам как к руководителю итальянской нации с призывом достигнуть взаимопонимания и ликвидировать пропасть, которая все больше разъединяет нас. Неужели упущено время, чтобы остановить поток крови, проливаемой британским и итальянским народами? Конечно, мы можем уничтожить друг друга и окрасить Средиземное море нашей кровью. Если Вы и в самом деле полагаете, что так должно быть, пусть так и будет. Но я заявляю, что я никогда не был врагом итальянского народа, никогда внутренне не относился к нему враждебно и не намеревался повелевать Италией. Предсказывать исход великих сражений, которые начинаются сейчас в Европе, было бы праздным занятием, но я уверен, что бы ни случилось на континенте, Англия выстоит до конца, даже если она останется в одиночестве, как это не раз бывало раньше. Я твердо уверен, что Соединенные Штаты, весь американский континент будет оказывать нам помощь во все возрастающих масштабах.

Прошу Вас, поверьте мне, что я обращаюсь к Вам с этим торжественным призывом, который войдет в анналы истории, не из чувства слабости или страха. Из всех христианских заповедей значение сейчас имеет лишь одна: чтобы наследники латинской и христианской цивилизации не вступали в смертельную схватку друг с другом. Я заклинаю Вас во имя чести, прислушайтесь к[545] голосу разума, пока не прозвучал сигнал ужаса. Но с нашей стороны он никогда не прозвучит”.

18 мая 1940 г. Б.Муссолини — У.Черчиллю:

“Отвечая на послание, которое Вы мне направили, мне хотелось бы сказать о том, что Вам, вероятно, известны веские причины исторического и объективного характера, которые привели наши страны в противоположные лагеря. Не углубляясь в историю, напомню Вам предпринятую по инициативе Вашего правительства в 1935 году в Женеве кампанию санкций против Италии, когда мы намеревались осуществить контроль над небольшой территорией в Африке, не ущемляя и не узурпируя при этом Ваших или чьих-либо других интересов и территории. Я напомню Вам далее о состоянии настоящего рабства, в котором пребывает Италия в собственном море. Поскольку Ваше правительство — выражаясь Вашими же словами — объявило войну Германии, Вы поймете, что те же чувства и уважение принятых на себя обязательств, вытекающих из германо-итальянского договора, определяют и будут определять позицию Италию в отношении любых событий”.

Обращение фюрера германской нации к английскому народу в связи с успешной высадкой немецких войск на Британские острова[546]:

“Немецкий флаг развевается над Корнуоллом!

Сегодня в 4 часа утра германские войска высадились на территории Англии, осуществив самую масштабную и сложную десантную операцию в истории человечества.

Война вернулась туда, откуда 26 лет назад она ушла.

Никогда немецкий народ не питал ненависти к английскому народу. Никогда Германская империя не ставила своей задачей уничтожить Британскую.

Не наша — ваша политика заставила Германию пересечь Ла-Манш.

И не нас, а свое правительство должны винить вы в тех бедах, которые постигли Англию, в том ужасе, которые всегда сопровождают войну и оккупацию.

Германия более не заинтересована в продолжении этой войны”.[547]

a4

1

6

2

7

3

8

4

9

5

10

6

11

7

12

8

13

9

} В 1914 году французская армия нашла в себе силы дать врагу решительное сражение — в момент, когда никто этого уже не ждал и меньше всего — победоносные немецкие армии правого крыла. Марна остановила германское нашествие в 1914 году; в 1918, когда победа вновь была “почти в руках” у Людендорфа и его коллег из Большого Генерального штаба, а Париж обстреливался из дальнобойных орудий, эта же река положила конец “наступлению во имя мира” во Франции.

10

14

11

При всем желании французы не могли капитулировать заметно быстрее, нежели они это сделали в Текущей Реальности: требовалось какое-то время для того, чтобы изменить состав правительства и выполнить дипломатические формальности. С другой стороны, немедленному миру препятствовала позиция Италии, которая при любых обстоятельствах в войну вступить бы успела. Наконец, вермахту необходимо было обеспечить реальный контроль над французской территорией, что даже при отсутствии всякого сопротивления со стороны французов было делом не мгновенным.

12

15

13

16

14

В этой связи следует заметить, что послевоенные историки придают (вслед за У.Черчиллем) преувеличенное значение “стоп-приказу” и последующей эвакуации английского экспедиционного корпуса. Ни при каких обстоятельствах вермахт не мог использовать слабость вражеской обороны в июле. А к концу августа англичане в первом приближении возместили бы дефицит войск, как справились они с нехваткой военного снаряжения.

15

17

16

К этому времени коммуникации десантной армии все еще проходят через море, необорудованное побережье и разрушенную боями зону высадки. Слабейшая сторона, опираясь на свою дорожную сеть, получает преимущество в скорости сосредоточения войск. Это превосходство носит, разумеется, временный характер, и успех десантной операции зависит от того, сумеет ли обороняющийся блокировать и уничтожить плацдарм быстрее, нежели наступающий наладит систему снабжения и транспортировки войск.

17

18

18

Начнем с того, что немцам не хватило бы мин для того, чтобы столь долго поддерживать коммуникационную линию через пролив. Далее, рассеялся бы гипноз впечатляющих побед Вермахта в Польше и Западной Европе, и психологическое преимущество постепенно перешло бы на сторону англичан. Наконец, за два месяца Британия получила бы значительное количество военного снаряжения из США и Канады.