Красное море под красным небом - Скотт Линч

— О сэр, наверно… боги, я прошу прощения…

— Заткнись, тупица. Ты признаешь, что у меня есть веская причина не испытывать удовлетворения от твоей смерти?

— Я… наверно…

— Я уже сказал, что я служитель Покровителя Воров. Поклялся служить ему, нашему богу, и исполнять его повеления. Не стоит плевать в лицо божеству, которое время от времени благосклонно поглядывает на тебя, верно? Особенно если я не уверен, что в последнее время был прав перед Ним.

— М-м-м…

— Я должен убить тебя. А вместо этого пытаюсь спасти твою жизнь. И хочу, чтобы ты задумался об этом. Я по-прежнему кажусь тебе еретиком?

— Я… о боги, сэр, я не могу сейчас думать…

— Ну, в этом-то ничего необычного, готов поклясться. Не бейся, не пинайся, не кричи. И если попробуешь напасть, хоть дернешься, нашему уговору конец. Обхвати меня рукой за пояс и заткнись. Нам еще долго не придется сидеть удобно.

2

По требованию Локки Жеан поднялся первым; он хватался руками за скользкий утес и поднимался вдвое медленнее обычного. Наверху он сразу отцепил свою страховочную веревку и передал ее Локки и его дрожащему пассажиру. Потом снял свою страховку и опускал основную веревку, пока та тоже не оказалась рядом с висящими. Им было не слишком удобно, но теперь, закрепив все три веревки, они были в большей безопасности.

Жеан нашел и набросил свой плащ, радуясь возможности хоть немного защититься от дождя, хотя и плащ, и он сам промокли насквозь. Он напряженно думал. Трев с виду худой, и Локки сложен легко… Вдвоем они весят не больше трехсот фунтов. Жеан был уверен, что сможет поднять такой вес, обернув веревку вокруг головы, не то что груди. Но в дождь, когда на кон поставлено так много…

Мысли его обратились к карете, ждущей почти за четверть мили от них в лесу. Лошадь, конечно, гораздо лучше человека, даже очень сильного, но время, которое потребуется на то, чтобы привести, взнуздать, успокоить животное, чьего хозяина ударом по голове погрузили в беспамятство…

— Будь оно все проклято, — сказал он и вернулся на край обрыва. — Леоканто…

— По-прежнему здесь, как легко догадаться.

— Можете крепко привязать к поясу одну из моих веревок?

Локки и Трев о чем-то переговорили.

— Сможем! — крикнул Локки. — Что ты задумал?

— Пусть этот идиот крепко держится за тебя. Как только привяжетесь, упрись руками и ногами в стену утеса. Я потащу вас, не жалея оставшихся сил, но твоя помощь мне не помешает.

— Хорошо. Ты слышал, Трев. Давай завяжем узел. Смотри, куда суешь руки.

Когда Локки посмотрел наверх и дал условный сигнал начинать, Жеан кивнул. Привязанная к поясу Локки веревка раньше была у Жеана страховочной; Жеан схватил ее рабочий конец там, где тот касался земли, и нахмурился. Хлябь и жижа под ногами делали положение еще более интересным, но тут уж ничего не поделаешь. Жеан сделал петлю, ступил в нее и затянул вокруг пояса. Потом откинулся от края утеса, одной рукой держа веревку перед собой, другой сзади, и откашлялся.

— Надоело висеть, или дать вам еще несколько минут?

— Жером, если мне придется еще секунду укачивать Трева, я…

— Тогда поднимайся!

Жеан встал прочнее, еще больше откинулся назад и потащил веревку. Будь все это проклято! Он сильный человек, необычайно сильный, но почему в такие минуты он вспоминает, что мог бы стать еще сильней? Он распустился, иначе не скажешь. Надо было отыскать несколько корзин, наполнить их камнями и по несколько десятков раз в день поднимать, как он делал в молодости… черт, неужели эта веревка никогда не двинется?

Вот так. После долгой неприятной неподвижности под дождем Жеан сделал шаг назад. Потом еще один… и еще. С огромным трудом, чувствуя, как горят мышцы, он изо всех сил подражал впряженной в плуг лошади, оставляя глубокие борозды в грязи. Наконец над краем обрыва показались две руки, и Трев с громкими криками и проклятиями перевалился через край и, тяжело дыша, покатился по земле. Хотя нагрузка на Жеана сразу уменьшилась, он продолжал тянуть с прежней силой, и мгновение спустя над краем показался и Локки. Он встал, подошел к лежащему Треву и пнул его в живот.

— Долбаный осел! Из всех дурацких… Неужели нельзя было сказать: «Я спущу веревку, привяжите к ней кошельки, а потом я вытащу и вас»? Нельзя говорить жертвам, что собираешься их убить! Надо иметь хоть каплю мозгов! Отобрать деньги, потом убежать.

— О! О! Боги… Вы сказали, что не убьете меня!

— И не убью, дурак с капустой вместо мозгов. Буду пинать до тех пор, пока это будет мне приносить удовольствие!

— О! Ах-х! О! Пожалуйста!

— О, как приятно!

— У-у-уф! Агх!

— Мне по-прежнему приятно.

— Ай! Ой!

Наконец Локки перестал пинать несчастного веррарца, расстегнул свой страховочный пояс и бросил в грязь. Жеан, все еще тяжело дыша, подошел и протянул ему мокрый плащ.

— Спасибо, Жером. — Плащ, хоть и промокший, как будто отчасти вернул Локки утраченное достоинство. — Что касается тебя, Трев… Трев из Во-Сармары, ты сказал?

— Да! Пожалуйста, не бейте меня больше.

— Слушай, Трев. Вот что ты сделаешь. Во-первых, ты никому ни о чем не расскажешь. Во-вторых, не вздумай появляться вблизи Тал-Веррара. Понял?

— И не собирался, сэр.

— Хорошо. Держи. — Он сунул руку в левый сапог и вытащил тощий кошелек. Бросил его на землю рядом с Тревом; кошелек глухо звякнул. — Здесь должно быть десять волани. Неплохое количество серебра. С ним ты сможешь… слушай, ты совершенно уверен, что наш кучер жив?

— О боги, да! Чистая правда, мастер Леоканто, сэр. После того как я его ударил, он дышал и стонал.

— Тем лучше для тебя. Забирай серебро из кошелька. Когда мы с Джеромом уйдем, можешь вернуться и забрать все, что мы оставим. Мой жилет и веревку — точно. И слушай меня внимательно. Я спас тебе сегодня жизнь, хотя мог бы убить одним ударом. Я правду говорю?

— Да, да, и я ужасно вам…

— Заткнись. Когда-нибудь, Трев из Во-Сармары, я снова могу оказаться в этих краях, и мне может что-нибудь понадобиться. Информация. Проводник. Телохранитель. Тринадцатый поможет мне, если я обращусь к тебе, но если к тебе обратится кто-нибудь другой и назовет имя Леоканто Косты, ты сделаешь все, что тебе скажут. Слышал меня?

— Да!

— Даешь клятву перед богами?

— На моих губах и в моем сердце, перед богами, пусть, я упаду мертвым и окажусь на весах Госпожи Долгого Молчания.

— Хорошо. Не забудь. А теперь убирайся куда хочешь, только не в сторону нашей кареты.

Жеан и Локки минуты две смотрели ему вслед, пока серая фигура в плаще не скрылась в туманных испарениях.