Ах, уехал мой любимый - Тата Кит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Надо было от души ей навалять и торшер этот в задница засунуть, - ворчала Алёнка, шумно и резко перебирая конфеты в вазочке. – И вообще! Где, мать вашу, женская солидарность? Ну, видишь ты, что мужик женат, да не просто женат, а даже ребенок есть, то какого лешего лезешь в семью? Нафига, спрашивается? Что ты там забыла? Предположим, Игнатьев подбивал к ней клинья… Так отшей ты его! Это чужой мужик! Чужой! Фу, кака! Пошли его к жене и ребёнку, а не к себе в койку! Меня сейчас порвёт просто! - швырнула она конфеты, так ни одну не выбрав. – Я не понимаю! Я просто не понимаю таких баб! И вот из-за таких куриц никто не верит в существование женской дружбы, солидарности и взаимовыручки.
- Вывод, конечно, впечатляющий, - хохотнула я, и синхронно со мной рассмеялись и дети, играющие в Ваниной комнате в машинистов.
- И эта тоже хороша… лошадиная сила! Не могла своей дочке мозги вправить? Хотя, - махнула она рукой. – О чем я? Если она же начала качать права, требую отпустить Алёшеньку. А этот индюк, конечно… То есть, получается, что он помимо лошадиной дочери ещё кого-то «полюбливает»?
- Не знаю, - повела я плечами. – И мне, вообще, всё равно, если честно. Пусть у него там хоть гарем будет. Это посторонний мне мужик.
- По-любому, полюбливает, если придумал легенду и прикрытие для вечерних звоночков и утечки денег. Я точно перееду его на танке. Немного. Только голову.
- Ну, да. Он даже не почувствует, - веселилась я её коварству.
- И эта курица на что надеялась, когда ложилась под мужика, прекрасно зная, что он женат? Что у неё какая-то волшебная… звезда? Типа, это только своей жене он изменяет, а мне не будет? Нимб, блин, у него сразу вырастет! А он оказывается, этот нимб вертел, - продолжала подруга округлять глаза всё больше, снова приступив к выбору конфет, чтобы хоть чем-то занять нервные руки. – Так ей и надо. Карма не дура – видит на чью голову нужно нагадить.
Не стала ей ничего отвечать. По большому счёту, Алёнка права. Да и страшно подкидывать дрова в её костёр возмущения. Думаю, волнений и пищи для ума после того, что она узнала, ей хватит ещё на месяца два. Так что подобный разговор я услышу еще раз двести.
- Ну, ничего, - закивала она сама с собой. – Завтра поедем в садик, в который ходит Машка, и выбьем место нашему Ваньке.
- А если места нет? – спросила я, наконец, заметив, что она выбрала себе конфету и приступила к ее распаковыванию.
- Я сказала «выбьем», а не «спросим», - взглянула она на меня исподлобья.
- На танке в садик поедем?
- Естественно. А по пути переедем конюшню с тётей лошадью.
- Страшный ты человек, Алён. Там же дети.
- А мы подгадаем так, чтобы она там одна паслась. Овса подкинем…
- Ой, не могу! – запрокинула голову, громко смеясь.
- А я не поняла, - сощурила она глаза, глядя на меня с максимальным уровнем подозрения. – А ты чего такая веселая и цветуще-пахнущая? Будто это не с тобой случился весь этот пипец. Я чего-то не знаю?
- Ну… - пропела я загадочно.
На самом деле, я тянула время, ожидая, когда Алёнка отправит в рот распакованную конфету, чтобы огорошить её ещё одной новостью и немного поколотить, спасая подавившуюся подругу.
- Говори уже, - бросила она требовательно и закинула в рот конфету. – Меня, после всего, что ты рассказала, уже ничем не удивишь.
- Я переспала с Матвеем, - выдала я на одном дыхании.
Из открытого рта подруги выпала конфета и громко ударился об пол в образовавшейся тишине кухни.
- Ч-чё? – выдавила она сипло.
- Ты слышала, - расплылась я в довольной улыбке, наблюдая за калейдоскопом эмоция на ее ошарашенном лице.
- С Матвеем? С Козырским? Ты? Переспала? – каждое слова вырывалось из нее со змеиным шипением.
- Ты всё правильно поняла, - согласно кивнула ей в ответ.
- Это… - заморгала Алёнка часто-часто и сошла со стула. Нагнулась, подняла конфету и закинула её в рот. – Это обалдеть можно!
- Ты только что зажевала конфету, поднятую с пола, - чуть поморщилась я.
- Пять минут не повалялась… - отмахнулась от меня подруга, снова вернувшись на свой стул. – Прям переспала? Прям как взрослые? Без одежды и даже трусов?
- В скафандрах через аквариум, - с каменным лицом ответила я, понимая, что она не приняла мои слова за шутку. – Ты серьёзно сейчас?
- А я откуда знаю, как оно делается у бывших и вновь влюбленных? – развела та руками и сразу подалась вперед, глядя на меня огромными заинтересованными глазами. – Рассказывай.
- Ничего я тебе не буду рассказывать.
- Сработал Владик, да? Я знала, что Матвейка его увидит, ревностью изойдётся и сам на тебя нападёт с рёвом «моя!». Тётя Алёна знает как голубков счикчирикать.
- Ну, вообще-то, я первая на него напала. Прям в подъезде.
- Сама? Фигасе, тебя срикошетило, мать! Как так-то?!
- Ну-у, - дернула плечами и смущенно улыбнулась. Взгляд невольно упал на утренний яркий букет в вазе, который я забыла унести в свою комнату.
- Это от него букет, да? От Матвея? А я-то думаю, откуда такая красота? Думала, от Влада, а оно вона как!
- С Владом не сложилось. Он меня подвёз тогда с шашлыков и на этом всё. Больше я его не видела, и он никак себя не проявлял.
- Да фиг с ним, с этим Владом! – махнула Алёнка рукой куда-то в сторону дверного проёма. – Найдёт себе кого-нибудь. Большой мальчик. Ты мне лучше расскажи, как ты себя проявила? Как ты, вообще, умудрилась САМА наброситься на Матвея? Ты кто, блин, такая и где моя любимая тихоня?
- Не знаю, о ком ты, здесь есть только я.
- Ой, какая кокетка! Какая прелестница у меня тут цветет и пахнет! Дай-ка я
