Аквилон. Трилогия - Саша Токсик

А вот текст статьи снимку совсем не соответствовал.

"ТРАГЕДИЯ НА ВОДЕ! Вчера в районе, известном как Чёрная яма, при невыясненных обстоятельствах затонула почтовая баржа «Альбатрос». Все двенадцать членов экипажа числятся пропавшими без вести. По словам рыбаков, наблюдавших происшествие издалека, судно внезапно начало крениться и ушло под воду менее чем за минуту…'

— Меньше минуты, — пробормотал я. — Как такое возможно? Даже если пробоина…

Я принялся листать дальше. Каждая фотография — как надгробие. Каждая газетная статья — эпитафия. Год назад — рыбацкая артель «Удача». Пять здоровяков с обветренными лицами, сети через плечо, багры в руках.

Заметка короткая, сухая:

«Пропал рыбацкий баркас 'Удача» со всем экипажем. Последний раз судно видели входящим в район Чёрной ямы. Поиски результатов не дали. Вдова капитана Матвея Соколова заявила нашему корреспонденту: «Я предупреждала мужа не ходить туда! Все знают — это проклятое место! Но он смеялся, говорил — сказки для баб. Теперь пятеро детей остались сиротами…»

Три года назад — пассажирский водоход «Синяя птица». Красивое судно с резными бортами, настоящее произведение искусства. На фотографии видно, как пассажиры машут с палубы — дамы в шляпках, господа с тростями, дети с воздушными шарами.

Газета того времени была более многословной:

«ЧУДЕСНОЕ СПАСЕНИЕ! Пассажирский водоход „Синяя птица“ едва избежал гибели в Чёрной яме. Наш корреспондент взял эксклюзивное интервью у капитана…»

Интервью было красочным, но не слишком информативным. Понятно было, что в солнечный и безветренный день, судно стало резко сносить в сторону. Так, словно из глубины его тянул мощный водоворот. Капитан оказался смельчаком. Развернул судно почти поперёк русла и дал полный ход. Ходовая часть вместе с блоком русалочьих камней сгорела к чертям, водоход вынесло на мель, зато все остались живы.

Десять лет назад — статья с траурной рамкой:

«Две баржи с зерном исчезли в Чёрной яме с интервалом в две недели. Обе принадлежали купцу Трефилову, который, не поверив слухам, отправил вторую баржу искать первую. Купец Трефилов, потеряв всё состояние, наложил на себя руки.»

Двадцать лет назад.

«Целая флотилия из трёх судов купца Медведева пропала в районе Чёрной ямы. Поисковая экспедиция обнаружила только обломки мачт и пустые спасательные круги. Странным образом, все обломки были покрыты чёрной слизью, которая не смывалась водой и жгла руки как кислота.»

Различные происшествия происходили в Грушевской излучине последние сто лет. Может быть и дольше, но информация в газетах об этом не сохранилась.

Картина становилась всё ясней. После очередной трагедии «Чёрная яма» на какое-то время успокаивалась. Проходил год или два, как смельчаки начинали плавать по Грушевской излучине. Уж больно удобным был маршрут, позволял сэкономить несколько дней пути. Через несколько лет всё забывалось, пока вновь не случалась трагедия.

Последняя статья была самой интересной. Я прочитал, спотыкаясь о непривычные обороты:

О ДРЕВНЕМЪ ПРОКЛЯТIИ ЧЁРНОЙ ЯМЫ

Старожилы повѣдали нашему корреспонденту легенду о происхожденiи дурной славы сего мѣста. По преданiю, въ семъ мѣстѣ обитаетъ Стражъ Глубинъ, послѣднiй хранитель озерныхъ водъ. Въ нѣкоторыхъ деревняхъ и понынѣ сохранилась память о чудовищныхъ обычаяхъ, коими Стражу Глубинъ приносили человѣческiя жертвы. По большей части то были дѣвицы младыя и пригожiя, кои бросаемы были въ чёрныя воды дабы умилостивить древнее чудище.

Вот идиоты! Кто бы ни был этот страж, приносить ему человеческие жертвы было очень плохой идеей. По сути, жители сами вскормили чудовище.

— Кирилл Матвеевич, — позвал я библиотекаря. — Вы случайно не знаете, эту Чёрную яму никто не изучал? Экспедиции там разные? Поисковые отряды.

— Был тут один исследователь, лет пятнадцать назад. Профессор Заславский из столичного университета, — хмыкнул библиотекарь. — Изучал местные легенды. Как его не отговаривали, всё равно попёрся.

— И что с ним стало?

— А вы угадайте, — горько усмехнулся библиотекарь. — Поехал на место с экспедицией. Вернулся один, поседевший за одну ночь. Через неделю профессора упрятали в сумасшедший дом. Там он и умер.

— Спасибо, Кирилл Матвеевич, — я поднялся. — Вы мне очень помогли.

— Молодой человек, — библиотекарь поправил очки. — Вы ведь не собираетесь туда ехать? После всего, что прочитали?

— Просто любопытство, — соврал я. — Историческое исследование.

— Заславский тоже так говорил, — буркнул он мне вслед, думая, что я не услышу.

* * *

Газовые фонари зажигались цепочкой — тык, тык, тык — словно город готовился к спектаклю, в котором я должен был сыграть главную роль. Я стоял у причала, собираясь к отправлению.

После библиотеки я заехал, или правильнее говорить «заплыл», в своё новое жилище. Поужинал и переоделся в старую крепкую одежду, доставшуюся мне ещё от контрабандистов. Домохозяйке сказал, что направляюсь на ночную рыбалку. И отправился в путь.

А чего тянуть? Что мне, что Капле, а тем более той дряни, что притаилась в Чёрной яме совершенно наплевать — день стоит или ночь. Лодку мне дали на сутки, значит надо пользоваться.

К тому же, само название «Страж Глубин» было мне знакомо. Я сам придумал его много-много лет назад.

Я развязал швартовый канат. Пеньковые волокна, шершавые под пальцами, пахли дёгтем. Сел в лодку — она качнулась, принимая вес. Взялся за рычаг управления.

Русалочий камень ожил с тихим гулом.

«Поплыли?» — Капля от нетерпения крутилась в воде вокруг лодки.

Её движения были заметнее чем днём и светились бледно-голубым, как лунная дорожка на воде.

«Поплыли».

Глава 23

Город оставался позади. Редкие огни в окнах отражались в воде размытыми пятнами. Где-то играла шарманка, заунывная мелодия долетала обрывками, когда ветер менял направление. Из таверны на углу доносились пьяные голоса — кто-то пытался петь хором, но каждый тянул своё.

Мимо проплыли силуэты стоящих на якорях барж. В темноте они казались тушами огромных морских животных — чёрные горбы на чёрной воде. С одной донёсся храп вахтенного. Нормальная жизнь нормальных людей, которые не собираются среди ночи плыть к древнему чудовищу.

«Плывём-плывём-плывём!» — Капля выпрыгнула из воды в метре от борта, описала изящную дугу и плюхнулась обратно.

Она научилась делать своё тельце плотным, когда хотела. Скоро совсем будет не отличить от обычного зверька.

Её движения оставляли на воде голубоватые следы. Такой свет водные духи излучают, только когда взволнованы. Обычно от радости, но сейчас Капля нервничала. Впитывала мои эмоции и переживала, как могла.

«Не бойся, малышка. Данила не даст тебя в обиду».

«Капля не за себя боится!» — возмутилась она, снова выпрыгивая. На этот раз выше и с кувырком. — «Капля боится за Данилу! У Данилы мало сил! Капля чувствует! Как лужа после жаркого дня!»

Она была права. Мой резерв был пустым, как