Леди в саване - Брэм Стокер

Прибывшие на судне были почти все инженерами и в основном британцами, людьми исполнительными и надежными. Рук подбирал их по одному и руководствовался при этом своим большим опытом — как знанием человеческой натуры, так и познаниями, приобретенными в долгих скитаниях. Эти люди должны были войти в команду боевой яхты, когда она стала бы бороздить воды Средиземного моря; они хорошо сработались со священнослужителями и воинами из замка, энтузиазм прибывших был достоин всяческих похвал. Тяжелые ящики, казалось, сами по себе покидали трюм — настолько быстро двигалась их вереница по сходням, ведущим с палубы на пристань. Частью моего плана было складирование оружия в центрах, пригодных для раздачи его на местах. В стране, подобной этой, где нет железных дорог да и вообще каких бы то ни было дорог, распределение боевых средств в любом количестве — тяжелый труд, поскольку надо наделять оружием каждого жителя страны по отдельности или хотя бы собирать для этого жителей в определенных центрах.

Однако все подходившие и подходившие горцы — и число их было огромно — не придавали значения трудоемкости осуществляемой нами задачи. Как только корабельная команда с помощью священнослужителей и воинов выгрузила ящики на причал, инженеры вскрыли их и выложили содержимое, с тем чтобы оружие можно было унести. Поток горцев, казалось, был непрерывным: каждый по очереди вскидывал на плечо свою ношу и отходил; командир подразделения давал ему на ходу приказ, куда следовать и каким маршрутом. Эта процедура была заранее продумана в моем кабинете в пору подготовки к раздаче ожидаемого оружия; а характеристики и количество оружия было учтено командирами. Все происходящее расценивалось каждым как величайшая тайна. Не прозвучало ни единого лишнего слова, кроме самых необходимых распоряжений, да и те отдавались шепотом. Ночь напролет поток мужчин тек и тек, и к рассвету доставленный груз уменьшился вполовину. На другую ночь был унесен с причала и остававшийся — мои люди складировали ружья и боеприпасы в замке с целью его защиты в случае необходимости. Надлежало позаботиться о резерве в предвидении особых надобностей.

На следующую ночь Рук тайно отплыл на зафрахтованном судне. Руку предстояло доставить закупленные пушки и тяжелые боеприпасы, которые были на время оставлены на одном из греческих островов. Прошел день, и наутро, будучи оповещенным о том, что судно возвращается, я просигналил горцам, призывая их вновь собраться.

Чуть стемнело — судно, не зажигая огней, прокралось в ручей. Заградительные ворота снова были заперты, и, когда прибыло достаточно людей, чтобы управиться с пушками, мы начали разгрузку. Дело оказалось не таким уж и сложным, потому что на пристани имелось все необходимое оборудование, причем довольно современное, включая парную грузовую стрелу для поднятия пушек; на установку этой стрелы ушло совсем немного времени.

Пушки были снабжены оснасткой разного рода, и не прошло многих часов, как цепочка их скрылась в лесу, в призрачной тишине. Каждую пушку окружала кучка мужчин, и пушки скользили так, будто их тянули лошадьми.

В течение недели после прибытия орудий боевое обучение продолжалось беспрерывно. Наука «артиллерия» — замечательная вещь. Тяжкий труд, сопутствующий овладению ею, со всей очевидностью выявил недюжинные силы и выносливость горцев. Казалось, усталость была им неведома, как был неведом им страх.

Все это продолжалось до тех пор, пока ими не была достигнута идеальная дисциплина и не приобретена несравненная ловкость. Горцы не тренировались в стрельбе, потому что в таком случае секретность боевого обучения была бы невозможна. Сообщалось, что вдоль всей турецкой границы концентрировались войска султана, и хотя жизнь еще не покатилась по военным рельсам, подобные действия так или иначе представляли собой опасность. Наша разведка, пусть имевшая весьма смутное представление о целях и размахе этих действий, нисколько не сомневалась в том, что что-то затевается. Турки ничего не станут совершать без цели, а эта их цель чревата бедами для кого-то. Конечно же, пушечная стрельба, разносящаяся на большое расстояние, оповестила бы их о том, что мы готовимся дать им отпор, а значит, польза от нашей подготовки, к сожалению, была бы незначительна.

Когда все пушки распределили — за исключением, разумеется, тех, которые были предназначены для обороны замка или же должны были храниться там в резерве, — Рук отплыл на судне вместе с его экипажем. Руку надлежало вернуть судно владельцам; людей же предполагалось нанять на боевую яхту: они составили бы часть ее команды. Остальные — тщательно отобранные Руком — дожидались в укромном месте в Каттаро[100] и были готовы приступить к службе по первому зову. Все это были крепкие парни, способные справиться с любой работой, какую бы им ни поручили. Так говорил мне Рук, а кому знать, как не ему. Его опыт рядового, приобретенный в молодые годы, сделал из Рука эксперта в этом вопросе.

Дневник Руперта. Продолжение

июня 24-го, 1907

Вчера вечером я наконец получил от моей Леди послание, подобное первому, и доставлено оно было похожим способом. На этот раз, однако, наше свидание должно было происходить на карнизе, под кровлей главной башни замка.

Прежде чем пуститься в это приключение, я оделся, соблюдая осторожность, — на тот случай, если кто-нибудь из слуг по какой-то хозяйственной надобности вдруг заглянет ко мне, а ведь тогда все, конечно же, дойдет до тетушки Джанет и предположениям и расспросам не будет конца, чего мне совсем не хотелось.

Признаюсь, что, размышляя о предстоящем приключении во время торопливых сборов, я недоумевал, каким же образом человеческое тело, пусть даже принадлежащее мертвой, может попасть (либо быть доставлено) в такое место без посторонней помощи, по крайней мере, без сговора с кем-то из обитателей замка. При посещении флагштока все было иначе. Флагшток находится на самом деле вне замка, и чтобы добраться туда, я должен был тайно покинуть замок и из сада подняться на крепостной вал. Но теперь подобной возможности не было. Башня — imperium in imperio.[101] Она находится в пределах замка, хотя и отделена от него; башня имеет свою систему обороны на случай вторжения. Кровля башни, насколько мне известно, так же неприступна, как и склад боеприпасов.

Но все трудности для меня свелись к проникновению в башню. Предвкушение встречи и нетерпеливый восторг, наполнявший меня при одной мысли о свидании, превращали любую задачу в пустяк. Любовь порождает свою веру, и я ни на миг не усомнился в том, что моя Леди будет ждать меня в указанном месте. Миновав небольшие арочные галереи и поднявшись по лестничным маршам с двойными заграждениями — вырубленными в толще стен, — я очутился на карнизе под башенной кровлей. Хорошо, что время было относительно спокойное, не требовавшее стражи или караульных на всех этих участках.