Золотой ключ. Том 3 - Дженнифер Роберсон

Слуга втолкнул Элейну в Зал Совета. В следующее мгновение туда же вошел Рохарио, и за ним бесшумно закрылась дверь. Он смотрел на Элейну и ничего не говорил. Только сейчас она обратила внимание на тихий рокот, которого не замечала раньше: внизу, за окнами Палассо, жил город. В этом звуке слышалось какое-то ворчливое беспокойство. Темнело.

— Рохарио, — сказала Элейна и сама удивилась тому, как легко его имя соскользнуло с губ.

— Он хочет, чтобы я женился на принцессе Аласаис, — с негодованием выкрикнул Рохарио. — Он взял у меня из рук письмо с жалобами либертистов и сжег его в камине. Сказал, что не намерен читать глупости, выдуманные мятежниками. Но ведь на собрании присутствовали и люди, которых он принимал здесь, при дворе. Люди, изображенные в “Договорах”, составленных при их участии. А потом он объявил, что я должен жениться на принцессе Аласаис и стать королем Гхийаса.

У Элейны возникло ощущение, будто она в густом тумане пытается нащупать дорогу, но постоянно натыкается на острые камни.

— Естественно, я ответил, что не намерен ему подчиняться. — Рохарио хрипло рассмеялся. — Я не хочу быть королем. Год назад, возможно, я бы и согласился, но… Матра Дольча! Элейнита, неужели это и в самом деле ты?

— Да, это и в самом деле я.

Он схватил ее руку, поднес к губам. Целуя пальцы, глазами искал глаза.

— Ты выйдешь за меня замуж, правда? В данный момент я не могу предложить тебе никакого титула. Теперь я навсегда связан с Парламентом. — Его мрачная улыбка скрывала напряжение, такое же хрупкое, как кости иллюстратора. — Но у меня есть два имения. Никто, даже мой отец, не сможет их у меня отобрать. Скажи, что ты станешь моей женой, а остальное не важно.

"Сарио ни за что этого не допустит”.

Эйха! Элейна попыталась отбросить все обязательства перед Сарио Грихальвой, не думать о долге перед своей семьей, заставила себя увидеть Рохарио таким, какой он был в действительности, без прикрас, взглядом художника.

Карие глаза, как у матери. Светлые волосы ему достались от отца. Тонкое, с правильными чертами лицо, упрямый подбородок, а в глазах холодная решимость, которую можно заметить лишь в том случае, если смотреть очень внимательно. Рохарио отличался хрупким телосложением, но в последние несколько месяцев все его существо переполняла такая энергия и жизненная сила, что он стал казаться выше и крепче. И еще — столь характерная для него манера безупречно одеваться. Пусть кто-нибудь посмеет сказать, что Рохарио до'Веррада выглядит не лучше всех остальных мужчин своего времени.

Элейна рассмеялась, но в глазах у нее стояли слезы. Она потянулась к нему и обняла, чувствуя, как губы его касаются ее волос. Она ощущала его тело, легкое дыхание, руки, обхватившие плечи. Рохарио рядом с ней, здесь. Ей захотелось оказаться как можно ближе к нему. Старые, незваные воспоминания вогнали ее в краску, она устыдилась того, что происходило между нею и Фелиппо.

И все же.., этот стыд не мог встать между ними. Не мог испачкать, погасить то теплое сияние, что соединило ее и Рохарио.

— Прошу прощения, господин. Я должен проводить вас. Если Великий герцог обнаружит вас тут…

Рохарио тяжело вздохнул, все еще не отпуская Элейну, потом, быстро поцеловав в лоб, высвободился из ее рук. Сильно, до боли, сжал ее пальцы.

— Милая, — прошептал он и отошел на несколько шагов. Элейна молча протянула ему свернутый в трубочку рисунок. Рохарио взял его и вышел из комнаты.

— Если я и стану чьей-нибудь женой, Рохарио до'Веррада, — тихо сказала ему вслед Элейна, — так это будешь ты.

Ей понадобилось довольно много времени, чтобы успокоиться, и еще больше, чтобы решиться выйти из Зала Совета. Старые часы с петушком, стоявшие на столе, пробили какой-то час, и петушок захлопал крыльями. В темной комнате уже так стемнело, что почти ничего не было видно. Элейна выскользнула за дверь, стараясь не шуметь, спустилась вниз по лестнице, разбирая путь лишь благодаря недавно зажженным факелам, закрепленным на стенах. Никто ее не заметил. Словно в тумане, Элейна вернулась в ателиерро.

В комнате не было никого, кроме принцессы Аласаис, ее верных слуг и Сарио. Он наносил последние штрихи на изумительный портрет Великого герцога Ренайо. Как всегда, Элейна не могла не восхититься умело продуманной композицией: Ренайо стоял на подстриженной лужайке, под персиковым деревом, держа в руке цветы льна. Как странно. Элейна помимо воли вдруг вспомнила уроки бабушки Лейлы. Лен означает Судьбу. Трава — Покорность.

Покорность!

Она мгновенно похолодела.

Какие идиотские мысли лезут в голову! Семейство Грихальва действует заодно с до'Веррада. В кабинете Великого герцога висит портрет Верховного иллюстратора, чтобы он мог… Эйха! Элейна не знала точно, что он может сделать. Но никто не мешал ей строить догадки. Нет, все это глупые фантазии. Предательство матери отравило ее, заставило думать плохо и об остальных людях. Сарио дает ей все, о чем она с такой одержимостью мечтала всю жизнь.

Все, кроме Рохарио, конечно. Но стоит ей вернуться в Палассо Грихальва, и она снова станет пленницей. Элейна покачала головой, пытаясь избавиться от злополучных мыслей. Все дело в потрясении, которое она пережила, узнав о смерти Андрее. И только. Аласаис сидела все так же неподвижно, вышивала при свете ламп.

Наконец Элейна с трудом сделала шаг, потом еще один, подошла к иллюстратору.

— Мастер Сарио, — она сглотнула, — я только что получила известие из Палассо Грихальва. Верховный иллюстратор Андрее умер.

— Да, — ответил Сарио. — Я хочу, чтобы завтра ты нашла перечень картин, имеющихся в Галиерре. Ты должна выяснить, сохранились ли там — и какие именно — произведения Риобаро Грихальвы, Дионисо, Арриано, Этторо, Домаоса — нет, нет, не Домаоса, — Оакино, Гуильбарро, Мартайна, Сандора, Игнаддио, Веррейо, Матейо, Тимиррина, Ренсио… Эйха! Ренсио! Какой осел! Те, что находятся в хранилище, нужно будет оттуда забрать.

Элейна была изумлена тем, как спокойно Сарио отнесся к потрясающей новости, которую она ему сообщила.

— Только их работы? Есть еще много других, Сарио…

— Сарио! Конечно же, Сарио! Да, я забыл о Тасиони и Адальберто. И Бенедетто. Он обладал поразительным даром видеть цвета. Начни с этих. Удели их работам особое внимание. Я говорил тебе, какое восхищение вызвала во мне твоя работа “Битва на Рио Сангва”? Достойное произведение. Мне эта картина нравится больше, чем та, что принадлежит кисти Бартойина.

"Произведение!” Элейна была так потрясена, что воскликнула:

— Правда?

Сарио даже оторвался от своего занятия.