Золотой ключ. Том 3 - Дженнифер Роберсон

— Беатрис, — сказал он, — будьте любезны, вернитесь на свое место, я уже скоро закончу. Элейна, займись, пожалуйста, делом.

Беатрис ласково потрепала ее по руке и ушла. Элейна осталась стоять на месте.

— Элейна! — рявкнул Сарио и бросил на нее сердитый, тяжелый взгляд.

Не отдавая себе отчета в том, что происходит, Элейна словно завороженная сделала несколько шагов в его сторону.

Матра Дольча! Может быть, она и в самом деле в него влюблена? Не в мужчину Сарио Грихальву, а в то, кем он является и что может ей дать? Это открытие потрясло Элейну. Она послушно подошла к нему и встала рядом. А Беатрис наблюдала за ней с многозначительным видом.

Элейна рисовала, но была слишком занята своими мыслями, так что у нее получился лишь весьма приблизительный эскиз фонтана. Дверь в студию открылась, снова закрылась; а потом все повторилось еще раз. За последние несколько дней гостиная Аласаис — и ателиерро Сарио — стала самым популярным местом при дворе.

— Ты не думаешь о том, чем занимаешься, — сказал Сарио не оборачиваясь.

Ему прекрасно удалось передать характер Беатрис. Элейна увидела упрямые линии точеного подбородка, скрытый огонь в глазах, мягкую, немного робкую улыбку, обещавшую так много и не дающую ничего существенного. Как много сумели узнать и увидеть в Беатрис глаза Сарио — того, о чем она, ее родная сестра, и не подозревала до самого последнего времени.

Элейна прикусила нижнюю губу и нахмурилась, глядя на свою работу. Взяла белый мелок и попыталась придать блеск колокольчикам.

— Проклятье! — тихонько выругалась она, потому что ничего не вышло.

Сарио хмыкнул, повернулся, сделал к ней четыре шага, взял из ее руки мел и быстро провел на листе три линии.

— Вот здесь. Тут. И еще так.

Эйха! Потрясающе! Солнце отражалось от колокольцев, окутанных изукрашенным бисером покрывалом.

— Тебя что-то отвлекает, — сказал он. — В таком состоянии работать бессмысленно. Займешься эскизами завтра утром.

Пораженная, Элейна молча взяла из его рук мел, а он вернулся к портрету Беатрис. Кто-то откашлялся у нее за спиной, и, оглянувшись, Элейна увидела слугу в ливрее до'Веррада.

— Маэсса Элейна. — Он поклонился. Одну руку слуга держал за отворотом ливреи, откуда выглядывал краешек белого листка бумаги. — Прошу меня простить за то, что я отрываю… У меня письмо… — Он чуть приподнял одну бровь.

— Я уже закончила.

Стряхнув мел с рук, Элейна сердито посмотрела на свой рисунок, словно надеялась, что он таинственным образом изменится, извинилась и вышла из комнаты. Слуга последовал за ней. В коридоре он вручил ей сложенный листок бумаги. Элейна развернула записку.

Дорогая моя Элейна.

У нас ужасные новости. Верховный иллюстратор Андрее умер три дня назад, но мы до сих пор не понимаем, явилась ли причиной его смерти какая-нибудь серьезная болезнь, поскольку никто больше не захворал, если не считать того, что вчера Никою стало хуже и мы опасаемся за его жизнь. Они не знают, как быть. Притворяются, будто это не так, но я вижу, что они перепуганы. Никто не решается покинуть Палассо. Сделай все так, как написано в этих указаниях, и, возможно, мы поговорим. Сначала пришли мне изображение твоей спальни, как она выглядит рано утром. Ничего не меняй в комнате, только положи мой маленький рисунок на стол так, чтобы ты могла сидеть совершенно неподвижно и смотреть на него, а на своей картинке пометь то место, где он будет находиться. На рассвете, когда все тени одинаковы, ты должна там сесть. Умоляю тебя, будь терпелива. Если я повторю твою зарисовку, использовав в красках свою кровь, и положу ее на указанное тобою место, может быть, мы сумеем связаться друг с другом. Ни в коем случае не сжигай ни это письмо, ни маленький рисунок. Наверное, тебе интересно знать, каким образом удалось передать их тебе? Эйха! Нам помогает твой поклонник. Он согласился отправиться в Палассо Веррада, чтобы его доставить. Сделай все, как я прошу.

Твой любящий брат Агустин.

Пожалуйста, помни, ни в коем случае не сжигай это письмо! Ты поймешь почему.

Элейна прижала листок бумаги к груди. Агустин, наверное, подмешал свою кровь в крошечную картину, сделанную масляными красками, — точное изображение одного из уголков ателиерро, окутанного бледными рассветными тенями.

Наконец, придя в себя, она подняла голову и увидела, что рядом терпеливо ждет слуга.

— Дон Рохарио хочет видеть вас. Он встречался с Великим герцогом…

Как мало времени! Она ведь не может знать, сколько еще Рохарио пробудет в Палассо.

— Я должна зайти в свою комнату. Идем со мной. Она бросилась к себе. Слуга оставался за дверью, пока Элейна, перерывая свои рисунки, пыталась найти тот, что был сделан на рассвете. Выбрав один, принялась его разглядывать, а потом быстро и ловко изобразила листок бумаги, лежащий на краю маленького столика. Запомнила точное расположение предметов. Снова все внимательно осмотрела. Да, так будет хорошо, просто великолепно. Совсем как отблески солнца, появившиеся на колокольцах после того, как Сарио взял у нее из рук мел. Элейна свернула свое произведение в трубочку, обернула его еще одним листком бумаги и перевязала веревочкой.

Лицо слуги оставалось спокойным и непроницаемым.

— Сюда, маэсса.

Глядя на него, трудно было поверить, что нужно спешить, что у нее совсем мало времени.

Они шли по узким боковым коридорам, — как поняла Элейна, отданным слугам, — к большой винтовой лестнице, ведущей в кабинет Великого герцога. Наверху площадка выходила прямо в прихожую, где стоял резной столик, украшенный инкрустацией из слоновой кости, и четыре кресла из светлого дерева, на их сиденья были наброшены вышитые сапфировыми звездами накидки. Две двери — одна открытая — вели из прихожей дальше, внутрь покоев Великого герцога.

— Сюда, пожалуйста. — Слуга подвел Элейну к открытой двери. Она чуть задержалась на пороге, заметила внутри длинный черный стол с множеством стульев вокруг него. Комната, где проводятся заседания Совета, была пуста. Свет проникал сюда сквозь два маленьких оконца.

В этот момент дверь в кабинет Великого герцога распахнулась.

— .и больше не возвращайся. Ты мне не сын! В прихожую, пятясь, вышел молодой человек, а в следующий момент дверь захлопнулась прямо у него перед носом.

Тишину разорвал грохот и тут же стих, словно тяжело вздохнуло какое-то диковинное живое существо. Где-то внизу нервно зашагал солдат, стоящий на посту.

— Господин, — тихо позвал слуга, но молодой человек вздрогнул, как от взрыва, и быстро развернулся.