Отто фон Штиглиц - Андрей Готлибович Шопперт

значит, не отбирать у ближнего своего денег, или имущества его, и не присваивать себе чужого путём нечестной торговли, или мошенничества. Но нам следует помогать ближнему своему в сохранении и преумножении его имущества и средств существования. – Это Ванька на своём плохом немецком пять минут объяснял Брехту, вставляя испанские, французские и русские слова.

– Стоп. Так ведь получается, что я и не нарушил ничего. Никакой торговли или мошенничества. Этот фашист мне не ближний, да даже и не дальний. Он враг. И он в это время был уже мёртв. Ничья сабля. А нет. Моя сабля.

Глава 24

Событие шестьдесят шестое

Поп говорит раввину:

– Что у вас за похороны? Все плачут, кричат, посыпают голову пеплом. То ли дело у нас чинно, благородно, поют, выпивают…

– Да, и мне таки больше нравится, когда ваших хоронят…

Их взгляды скрестились, словно рапиры звякнули сталью, и от этого столкновения искры полетели во все стороны. От брехтовской рапиры полетели зелёные искры магии правды, а от рапиры Гудериана коричнево-красные искры фашизма.

Хрень ведь какая в голову залезет. Процессия прошла по Шпандауерштрассе, и вышла на площадь, справа находился большой комплекс городского совета из-за красного строительного материала и терракотовой техники прозванного Красным. Красный ратхауз (Rotes Rathaus). Слева, и именно к ней двигалась процессия, была одна из старейших кирх Берлина – Мариенкирхе. Где-то в интернете Брехт про неё читал, а когда ездил на экскурсию в Германию, то маршрут построили через Берлин – день в столице, а потом на юг в Баварию, пить пиво и по замкам короля Людвига II Баварского путешествовать. Были и на этой площади. Тогда гид сказал, что прежде на цокольной части Мариенкирхи стояло вокруг кирхи восемь фигур святых. В конце Второй мировой войны они пропали. Про это и в интернете было. Странный термин – пропали. Святые они возносятся. Хотя: «он же памятник, кто ж его посадит», блин – вознесёт. Но пропали. Интересно куда? Русским они точно не нужны, а американцы со своими загребущими ручонками до центра Берлина не дотянулись. Немцы просто убрали, наверное, своих святых, чтобы сберечь в тайные хранилища, добавили к ним «Янтарный кабинет» прусского короля Фридриха I. (Своё забрали, гады) Интересные, кстати, фамилии у создателей «Янтарной каморы». По рисункам Иоганна Фридриха Эозандера фон Гёте (это другой) создал кабинет для Фридриха датчанин Готтфрид Вольффрам (прямо как гнома зовут). Спрятали немцы и законопатили. А потом, под бомбёжкой очередной, все носители знания о месте схрона были погребены под руинами. Так и не нашли следов «Янтарной комнаты» и святых Мариенкирхи.

Сейчас ещё на месте. Все восемь. Стоят и каменными своими глазами вглядываются в процессию, что провожает в последний путь останки (прожаренные) самого умного генерала и стратега Вермахта. Провожают в виде барбекю. Хорошо прожаренные останки. А спрашивается, во что он превратит своими блицкригами десятки миллионов советских людей? Пассионариев. Надломит стержень у СССР, почти надломит. Лучшие сыны и дочери погибнут. И избежит заслуженной кары, спрячут проклятые англосаксы от справедливого суда. В реале. Тут все пошло чуть по-другому. Брехт побеспокоился и привёл им же вынесенный приговор в исполнение. Суд, прокурор и расстрельная команда в одном лице. Лопоухом.

Процессия состояла из военных, редко-редко среди чёрных и серых шинелей и плащей попадался человек в обычном пальто – гражданский. Был среди провожавших будущего фельдмаршала, а сейчас генерал-лейтенанта и генерал Гудериан. Тоже пока генерал-лейтенант. Не в первых рядах. Так в серединке, полно более близких к фюреру людей, который и возглавлял процессию. Брехту показалось на миг, что «Быстроходный Хайнц» глянул на него, безошибочно, чутьём загнанной дичи, вычленив его в толпе, что сдерживали солдаты на Шпандауерштрассе. Показалось, естественно.

Это он знает, что генералу Гудериану, создателю танковых войск Третьего Рейха сегодня наступит полный гешторбен, зажился. Брехт от имени всего Советского народа его приговорил, послушал адвоката в лице совести, типа, он же ещё ничего не совершил, нельзя судить за то чего не делал человек. Вот и чудно, уйдёт в мир иной не по пояс в крови. В Рай один чёрт не попадёт. Зато в Аду ему не самую горячую сковороду подставят под седалище эти самые черти. Так средненькая температура. Пару тысяч градусов, чтобы электроны с орбит не соскакивали.

План у Ивана Яковлевича был такой … Ох, уж эти планы, почему-то никогда не воплощаются… Вечно что-нибудь да помешает.

План был такой. Сейчас покладут фон Манштейна в Мариенкирху и пойдут генералы на тризну. Куда без неё. Нибелунги же все. Будут там юдофоба Рихарда Вагнера слушать. А потом пьяненького камрада Гудериана доставят домой. Ну, а дальше дело техники. Подъезжает «Мерседес» к дому «Отца танковых войск», берёт адъютант генерала за талию и ведёт домой, тут из палисадника, что перед домом, оба и получают по пуле. А если совсем в зюзю генерал, и его двое на плечах тащат? Ну, тогда трупа будет три.

А дальше. Вот дальше по обстоятельствам. Идеальный вариант, сесть в заведённую пустую морседесу и укатить. Поплутать по Берлину и бросить на этой улице с антикварными магазинами, как бишь её. Вот оборзевшие эти немцы, нет чтобы улицам нормальные названия давать, ну там – улица Ленина или проспект Свердлова, так нет такую хренотень придумают, что и не запомнишь, а запомнишь, так не произнесёшь. Как же там? Где-то в Шарлоттенбурге. Так район называется. Ладно, так найдёт, без названия, там церквушка, ну, да кирха, приметная такая есть. Бросить там «мерс» и прогуляться, сервизов пару домой прикупив, если ещё будут продавцы. В смысле, не ночью Гудериана пьяного домой привезут. Там в этом Шарлоттенбурге взять такси и доехать до улицы Кройцштрассе, до цветочного магазина. И дальше всё зависит от времени, можно фроляйн Гертруду в кафе пригласить, если не поздно, а можно и просто прогуляться до их дома пешочком по вечерней или ночной прохладе.

И через парочку дней уехать на их зелёном чуде в