Русская поэзия Китая: Антология - Николай Алл

ПЕСЕНКА О КИТАЕ

Мы, помню, в детские года,Об Азии читая,Не представляли никогдаСтраны такой — Китая.

На чайной банке голубойМы знали по картинкеКитайца с длинною косойВ халате цвета синьки.

И все мы пили, стар и млад,Китайский чай душистый,Замерзший ели виноградИ груши в корке льдистой.

Затем мучная пастилаС начинкой из орехаДля всех сибиряков былаЛюбимою утехой.

Китайской фанзой с чесучойВсегда мы запасались,В курмы с расшитою каймойОхотно наряжались.

Мы знали: эти все КитайШлет жителям Сибири.Но где находится сей край?В каком далеком мире?

Вдруг в этот самый край судьбойМы брошены случайно —И стал нам родиной второйКитай с коробки чайной.

Но мы не видим пред собой,Как прежде на картинке,Китайца с длинною косойВ халате цвета синьки.

Тогда, с загадочным лицом,В одежде странной этой,Он нам казался существомС неведомой планеты.

Теперь же кос в помине нет,И наряду с халатомКитаец здесь в пальто одетС подкладкою из ваты.

Ушла в забвенье навсегдаКартинка с банки чайной,Что нас в те детские годаПленяла чрезвычайно.

ОЛЬГА СКОПИЧЕНКО

«Люблю лежать в траве примятой…»

Люблю лежать в траве примятой:На солнце плавится тоска.Когда по зареву закатаПлывут, алея, облака.

И облачные силуэтыСкользят в лазурной вышине,И, словно заревом согреты,Подтаивают на огне.

Знакомых городов строеньяВстают громадами вдалиИ их багровое горенье,Как отражение земли.

Я вижу, — облачная лава,От легких взлетов ветерка,Дает изгнаннице усталойМираж родного городка.

Капризный и неверный случайВиденье яркое дарит.А ветер развивает тучиИ треплет отблески зари.

Я облакам кричу: «Верните ж!Воздушный город мой родной!»Но мой недостижимый КитежДрожит и тает надо мной.

«Лучше пути победного…»

Лучше пути победного,Краше мечты о рае,Только одно я ведаю,Только одно я знаю.

Это сказать за сильными:«Вместе на крест восходим мы», —Это гореть светильникомПеред иконой Родины.

«Дни мои в изгнании сделались привычкою…»

Дни мои в изгнании сделались привычкою,Гордое терпение ставлю, как пароль.Маленькая девочка с русою косичкоюПринесла мне, крохотка, сдавленную боль.

Рассказала девочке сказку позабытую,Сказку нашу русскую, где снега да лес…Было удивление в ротике открытом,Словно рассказала я чудо из чудес.

И спросила девочка: «Это что — Россия?Город вроде нашего или так — село?»Не могла я выслушать те слова простые,Горькое отчаянье душу замело.

Вырастешь ты, девочка, не увидев Родины,И не зная, крохотка, где страна твоя.Часто мимо маленьких, взрослые, проходим мы,Забывая души их средь заботы дня.

Буря революции, наши будни узкие…Многое потеряно… многое ушло…Вырастут в изгнании, вырастут нерусскими,Думая, что Родина город иль село.

Дума неотвязная на душе израненной:Как бы в сердце детское Родину вложить.С детскою молитвою русского изгнанияБудет нам отраднее на чужбине жить.

«В ветки игольчатой туи…»

В ветки игольчатой туиБросила блестками нить,Чтобы мечту золотуюВ памяти вновь пережить.

Господи! Чем успокоюГрустную душу свою?Разве над светлой страною«Вечную память» спою!

Нет! — ослепительней, лучшеВ годы изгнанья мечты,Снова в напевы созвучийВкралось: «Любимая — Ты».

И, негодуя и плача.Светлой надеждой горя,Я повторяю иначеЗимний напев тропаря.

Строгий, торжественный, ясныйРвется знакомый мотив.Прожили мы не напрасно,Родине жизнь посвятив.

Знаю, мечту золотуюВ жизни печальной дождусь,Около маленькой туиЕлке зеленой молюсь:

Снова надеждой крылатойВера взовьется к весне.Чисты молитвы и святыО непогибшей стране.

ВСАДНИК

По стране, ураганом примятой,Распластались деревни вдали.Обливаются кровью закатаПожелтелых полей конопли.

Всадник низко склонился на гриву,Опустил из руки повода.Среди этих тропинок пугливыхТрудно правильный путь угадать.

Шепчет в чуткое конское ухо:«Посмотри, опустели поля.Много лет от резни и засухиПочернела родная земля.

Верный спутник, до Волги далекойДоберемся голодной тропой.Слышишь, в небе разносится клекотХищный коршун кружит надо мной.

Ждет, когда обессилев в скитаньиУпаду мертвым телом в песок.Только сила и смелость за нами,Но я верю — поможет нам Бог».

Там, за синим прекрасным Уралом,Притаилось родное село…Небо темно-багровое стало,Словно судоргой тучи свело.

Скачет конь, и червонным закатомВся страна утонула в крови…Неотступною смертью крылатойХищный коршун над ними парит.

ДАЙРЕН И… ВОЛГА

Солнце в вуали, будто девицаВечером на рандеву.Бисером снежным утро стремитсяВодную вышить канву.

Бросили якорь. В дымке туманаИздали виден Дайрен.Сказочным замком рисуются странноБашни дайреновских стен.

Море сегодня пестрит парусамиДжонок, медлительных барж.Чайки, ныряя, летят над волнами…Море! Я вечно твой паж.

Я влюблена в тебя, море, надолго,Пленница зыби твоей.Ты мне напомнило дальнюю Волгу,Волгу — царицу полей.

Море! Ты царствуешь в вечном просторе,В водном покое дворца.Не утаю от тебя свое гореИ не закрою лица.

Волны твои — боевые дружины,Верная стража царя.Я тебе горе изгнанника кинуВ сумерки этого дня.

Я расскажу тебе странные былиЖуткой Великой страны,Были страшнее, чем мне говорилиПлески зеленой волны.

ГОМОН ВЕСНЫ

Знаешь, сейчас бы в широкое полеСлушать, как ширится гомон весны,Слушать, как ветер — весел и волен,Шепчет подснежников сны.

Знаешь, сейчас бы к проснувшейся Волге:Льдины бегущие взором догнать.Слишком изгнание тянется долго,Слишком устали мы ждать.

Знаешь, сейчас бы в сосновые боры:Хвоя зеленая пахнет весной.Родина милая! Скоро ли, скоро лиСветлая встреча с Тобой!

Сгрудились здания. Вечно нахмуренныйВ душу мне смотрит гранит,В сердце изгнанника, горем прокуренном,Гомон весенний молчит.

ПОТЕРЯННЫЙ ЗВОН

Затеряла я ценность великую,И сыскать много лет не могу,Все брожу и без умолку кликаюНа холодном чужом берегу.

Среди шума столичного городаЗаблудилась, как в темном лесу.Между теми, кем счастье распродано,Я счастливую ношу несу.

Растерялась я в будничной сутолкеНезнакомых презрительных снов.И звучат неизбывною скукоюПерепевы фабричных гудков.

Ах, поймите вы думу печальную,Что давно я на сердце таю…Потеряла я звоны пасхальные —Одинокую радость свою.

КИСТЬ И ПЕРО