Своя дорога - Галина Ли

Близко к ней он подходить не стал, заявив, что там живет народ учунгу (водяные крысы), с которым они, росм, не дружат.

Я учунгу понимал, если бы меня соседи крысой назвали, «дружба» не заладилась бы с первых минут общения.

Взаимная нелюбовь двух народов тянулась уже лет сто: виной тому была несвоевременно оказанная помощь в войне с теми самыми степняками, что теперь разделяли два народа. Забавно, но с кочевниками обе стороны помирились, а вот друг с другом так и не смогли.

Сбиться с пути без проводника нам уже не грозило — ленточные леса, окаймлявшие речной берег, виднелись на горизонте узкой сизой полосой.

Часа за три, а то и раньше, доедем.

Мы сердечно распрощались с нашим временным попутчиком. Сирин даже одарил воина тонкой серебряной цепочкой, которую на скорую руку превратил в амулет, приносящий удачу.

Понятное дело, что не особо сильный, на это у волшебника мастерства еще не хватало, но все-таки теперь лук дикаря станет разить точнее, стрелы врагов пролетать мимо цели — чаще, и, встав на распутье двух неизвестных дорог воин с большей вероятностью выберет наилучшую.

Хороший подарок. Надо попросить Агаи сделать нам такие же, хотя у Таниты наверняка уже есть, только она не носит, ведь неизвестно в какой момент перекидываться придется, какие уж тут цепи на шею. У рош-мах, кажется, и серег нет. И правильно, хорошо бы она смотрелась кошкой с драгоценностями в ушах.

Я усмехнулся, представив себе такую картину, но вслух сказал другое, — Танита, ближе к лесу перекинешься.

Конечно, ипостась зверя сильнее человеческой, но боюсь, учунгу не поймут присутствия хищницы в нашей кампании. Все-таки женщина с ребенком более безобидный и вызывающий симпатию образ.

Оборотень ничего не ответила, а, легкомысленно взмахнув хвостом, понеслась вперед.

Рош- мах со своим обостренным чутьем в зверином облике почти всегда шла впереди группы — дозором. Правда иногда девушка увлекалась, (особенно если поднимала затаившегося зверя), и убегала дальше необходимого. Вот и сейчас ее, вероятно, одолела жажда сменить опостылевший пейзаж на новые впечатления.

Ох, все- таки много пока в оборотне от обычной девчонки!

Словно в подтверждение моим словам, почти у самого леса, рош-мах устроила на нас засаду и прыгнула с довольным рыком почти под копыта лошадей.

Кони испугались и сорвались в галоп, пришлось потратить несколько минут на их усмирение. Ну что за выходки?! Кошкина дочь, твою мать, все бы ей играться!

Мы с сирин разозлились, высказав по очереди довольной кошке все, что думаем. Даже Морра серьезно погрозила с седла маленьким пальчиком.

Правда Танита на наши нотации даже ухом не повела.

Прибрежный лес впечатлял. Таких деревьев мне еще не встречалось, да и моим спутникам, судя по проявленному любопытству, тоже.

Сначала шли привычные дубы, клены, длинноиглые сосны с голубой хвоей, но ближе к воде, стоило спуститься к речному ложу, росли очень странные деревья.

У них на высоте примерно в два человеческих роста, ствол разветвлялся, и самые толстые из ветвей подпирало множество плоских, словно ласты морских зверей, веслообразных корней, поросших у самой земли темно-зеленым мхом и перистым папоротником.

Раскидистые густые кроны давали плотную тень, а на свисающих ветках призывно желтели круглые глянцевые ягоды величиной в грецкий орех.

Очень хотелось их попробовать, но мы не рискнули тянуть в рот незнакомые плоды. Хотя слетевшая стая птиц и раскиданные под деревьями, поклеванные остатки пиршества пичуг давали повод надеяться, что ягоды съедобны.

Только рисковать все равно не хотелось.

В скором времени, еще немного проехав по лесу, мы остановились.

Пора было отдохнуть, перекусить, и хорошо подумать, в какой стороне искать прибрежных жителей. По словам Хенуна, они жили не в нормальных селениях, а на плавающих, собранных из высушенного местного тростника, островах.

Вот только слезть с лошади я не успел.

Оно свалилось сверху, стоило кобыле остановиться.

Еще чуть- чуть и мне пришел бы конец, а так первый удар приняла лошадь. Пока она, хрипя от боли, валилась на бок, я высвободил ноги из стремян и скатился кубарем на землю. Вскочив, успел вытащить меч и оторопел на пару секунд.

Такого существа мне еще не встречалось. Особенно днем. Особенно вне Пустоши.

Больше всего монстр походил на огромного паука, высотой локтя в четыре, только состоящего, не из живой плоти, а из оголенных костей. Человеческих костей!

С самого первого взгляда даже сомнений не возникало, что отвратительное существо — плод извращенного мастерства тронувшегося мага. Само по себе ТАКОЕ не появляется! А если появляется, то не высовывается на солнечный свет!

И чем дольше я его разглядывал, тем больше чудище вызывало отвращение.

На плоское туловище маг пустил ребра и позвоночники, они сплетались между собой хитрым узором, образуя единую массу. На конечности пошли мослы бедренных и берцовых костей, соединенные пожелтевшими сухожилиями и плоскими белыми лентами кожи. Глаза уродливой твари заменили три черепа по самую макушку залитые зеленой слизью, а главным оружием стали острые жвала. И материала на свое детище неведомый мастер не пожалел — паук получился не маленьким — локтя четыре в высоту.

Чудовище угрожающе подняло над головой переднюю пару ног, и я заметил, что на концах они походят на птичьи лапы.

Сучий хвост… Так вот кто следил за нами! Да как же он в тех зарослях уместился то?!

Словно потешаясь над моим изумлением, паук припал к земле, готовясь к броску, сразу став ниже не пару локтей.

А затем тварь кинулась на меня, норовя опрокинуть одним ударом. Я метнулся в сторону, оставив чудовище с носом.

Я успел кинуть взгляд на товарищей: сирин уже сплел защитный круг, оградив себя и девочку. Рош-мах трансформировалась обратно в кошку, с явным намерением поучаствовать в потасовке.

Это она зря, без помощников справлюсь!

Шустрая, конечно, тварь, но не шустрее прочих. Тем более что одна и не особо сообразительна.

И тут позвоночник кольнули холодные иглы: чувство опасности дало о себе знать. Оглянуться не удалось, мой противник напал, и я сделал то единственное, что мог — нырнул вперед, прямо под брюхо паука, кубарем прокатившись по жухлой траве и заодно подрубив одну из ног монстра.

Истлевшая кость расщепилась, укоротившись на ладонь, но чудовище словно и не заметило потери. Боюсь, чтобы его прикончить, придется всего нашинковать ломтями.

Паук запоздало присел, стараясь придавить брюхом врага.

Увы, отрубить еще что-нибудь, воспользовавшись своим преимуществом, я не успел: прямо по собрату, не давая ему подняться, лезла вторая тварь, копия первой гадины.