Своя дорога - Галина Ли

Галина Викторовна Ли

Своя дорога

Благодарю:

за конструктивную критику и помощь при вычитке книги писательницу Удовиченко Диану

за постановку боев — Странникса Иных Земель

Пролог

Широкая плоская кисточка из свиной щетины в очередной раз нырнула в густой красно-коричневый соус, пахнущий чесноком и розмарином, и щедро прошлась по поджаристому жаркому на вертеле.

Трактирщик повернул ручку, подставляя огню блестящий от соуса и запеченной корочки бок бараньей туши, и снова полез в миску кистью.

Расположившийся за чисто выскобленным столом мужчина, судя по одежде — купец, закряхтел, — Эдак слюной захлебнешься в ожидании!

Миловидная круглощекая девушка, сидящая напротив купца, горячо зашептала, — Ну что же, Вы, папенька! Сами жаркое на вертеле захотели! Да еще остальных уговорили, чтобы целого барана не покупать. Ждите теперь!

Купец втянул голову в плечи, виновато оглянулся, разглядывая разношерстную компанию гостей трактира, и наткнулся взглядом на старика сказителя, ковыряющего пустую кашу на воде.

— Эй, старик! А соври нам сказку. А я тебя угощу, коль понравится!

Редкая бороденка старика согласно клюнула вниз, и сказитель оживился, — Про что рассказывать то? Про битвы великие аль про любовь?

— А что поинтереснее, про то и ври, — пробурчал здоровенный детина, как и купец, не сводящий взгляда с очага.

— Пострашнее выбери! — задорно провопил из угла мелкий и шустрый подмастерье, выбравшийся на праздники к родным в деревню, да так и не добравшийся до нее из-за непогоды.

— И повеселее, — проворчал толстый купец, прикидывая в уме, сколько можно потратить на сказителя.

— И чтобы про любовь было, дедушка, — стеснительно добавила купеческая дочка и покраснела.

Старик, выслушав все пожелания, на секунду задумался, пощипал пальцами бороденку и начал: — Давно это было…

Потом прервался, сплюнул длинной тягучей слюной и повторил, устраиваясь поудобнее, — Давно это было… Править тогда в Наорге начинал король…, дай бог памяти… Не то Фирит пятый, не то шестой, прозванный в народе Красавчиком. На лицо благороден был до невозможности, а в душе тварь тварью, простят меня боги. А служил в те времена у него один дворянчик… Не то из обедневших, не то из новых — о том история умалчивает. Некоторые говорят, что и не человек он был вовсе! Я про то не знаю. Только бабка моя сказывала, что питался дворянчик душами. Да не простых людей, а все молодух себе подбирал. Как ночь проведет с ней, так на утро все — он молодой да здоровый, а вместо бабы сморщенная старуха! К тому же мертвая! Да ну не важно. В общем, стоили они друг друга: один задания, страшнее страшного придумывал, второй исполнял их. И все бы ничего, но велел ему раз Фирит мальчишку одного добыть. Ага. Ну и отправился клеврет его в самое вампирячье гнездо! И до того страшенным чудищем обернулся, что повымерли все вампиры от страха. Дааа… А мальчишку добыл… Да вот беда мальчишка то — девчонкой оказался!

Старик рассыпался мелким визгливым смехом.

Слушатели озадаченно переглянулись: — Как девчонкой?!

— Ну да, девчонкой! Да не простой, а магичкой. И видимо чем-то зацепила она остатки души этого страшилища, поскольку не отдал он ее королю на верную смерть, а подсунул взамен жертву другую. Сам же отправился в компании оборотней королевство ей добывать…

Скромный монах летописец, сидевший в уголке, немного поморщился и подумал — Надо же было так реальные события переврать! Вроде и факты те же самые, а лжа лжой получается. Ведь не так все в летописях! Совсем не так!

Он достал из котомки толстую книгу, перелистал с десяток страниц и погрузился в правдивую историю — как он надеялся — о тех тревожных временах, когда судьба многих народов зависела от решения одного… существа.

Глава 1

Хозяин дома вцепился в мальчишку обеими руками. Отвратительный скукоженный старик в инвалидной коляске, человеческий обрубок, лишенный ног по самую задницу, с маленьким ребенком на руках, который боялся даже хныкать от испуга.

Я посмотрел в зрачки старикашки, и до меня с большим опозданием дошло, — Вампиры, мать их!

То- то дом так не понравился… Рухляди полно, на окнах плотные темные шторы, но самое главное — каждая вещь, словно живая, и следит за тобой исподтишка.

А мы ведь здесь почти заночевали… Каждый в своей комнате… Хотелось бы знать, сколько у меня осталось людей?!

Я повернулся к ребятам и рявкнул, — Берем мальчишку и уходим!

— Куда торопишься, сладенький? — хищно улыбнулась дочка хозяина.

Красные губы больше не скрывали острых клыков, а в глазах застыла черной точкой руна хозяина, существа сотворившего ее.

Е мое, хорошо, что я вчера не повелся на ее заигрывания!

Значит, придется драться…

Я повернулся к ребятам, посмотрел в их глаза, и выругался, — Сука, Сибил!

Вампирша расхохоталась в лицо, — Тебе что-то не нравится?

Еще бы мне понравилось, если осталось не больше трех человек! У остальных глаза приобрели прозрачный голубой цвет, и вместо зрачка там висела кляксой первая буква имени дочки старика.

Эта дрянь сделала их вампирами!

Ее хохот оборвался так же внезапно, как и начался. Мой меч прочертил дугу, и голова адского создания отлетела в угол, разбрызгивая каплями чужую кровь.

Вся свора взвыла и кинулась на нас.

Держались мы хорошо, встав в круговую оборону, защищали спины друг друга до тех пор, пока пара тварей не подобралась сверху, по потолку.

Я успел выставить меч, пронзив сердце кровососа, а вот у Дирка реакция всегда была не очень. В следующее мгновение нас растащило по разным углам, и я понял — напарников у меня не осталось! Их тела исчезли под кучей навалившихся монстров, а вот мое…

В груди затлел знакомый огонек преображения, мышцы на секунду свела судорога, и вампиры застыли на месте, словно наткнувшись на невидимую стену.

Теперь на оскаленных мордах читался ужас, страх, от которого обычный человек навалил бы в штаны. Желудок нежити намного крепче, но удержаться от воя и они не смогли. У кровососов даже не мелькнула мысль о побеге!

Так было всегда, наставал момент, и я превращался в нечто вызывающее отчаяный страх у ВСЕХ без исключения! Словно будущие трупы знали, что избавления не будет, и попытки защитить себя больше походили на агонию обреченного, силящегося из последних сил спасти шкуру.

Бывшие товарищи, бывшие напарники, с которыми во весь опор спешил на встречу с тайным слугой короля, тоже повернули против меня оружие.