Рыцари причистой девы - Александр

Кипи! Кипи! Гори! Гори!

Утук Хул Та Ардата!

Кто ты, чей сын?

Кто ты, чья дщерь?

Какое колдовство, какое заклятие принес ты сюда?

Да вызволит меня Энки, Владыка Кудесников!

Да вызволит Ашарилуду, Сын Энки!

Да низведут они твои злые заклятия!

Я связываю тебя!

Я сковываю тебя!

Я отдаю тебя Гирре, Владыке Огня,

Что Опаляет, Жжет, Оковывает!

Да дарует Вечноопаляющий Гирра силу моим рукам!

Да дарует Владыка Огня Гибил силу моим чарам!

Безумный демон Хаоса!

Да вызволит меня Гирра!

Азаг-Тот Ардата! Йа Мардук! Йа Мардук!

Иа Асаллухи!

Не открывай более своего рта в заклятиях против меня!

Я отдаю твой Образ Пламени Гибила!

Гори, Безумный Бес! Кипи, Безумный Бес!

Да развяжет Пламя Гирры твои узлы!

Да развяжет Огонь Гибил твой шнур!

Да охватит Закон Пламени твое горло!

Да отомстит Закон Пламени за меня!

Это не я, но Мардук, Сын Энки, Властелин Чародеев, приказывает тебе!

Каккамму! Канпа!

Цепь, охватывающая горло дофина, превратилась, в сплошной язык пламени. Однако жара не ощущалось. Одержимый забился в таких бешеных судорогах, что даже могучие руки паладина дали слабину. А огонь, исходящий из Ага Масс Ссарату и обволакивающий макушку безумца, на какое-то мгновение усилился так, что глазам стало больно, а потом втянулся обратно в чашу. Одновременно с этим прямо из ниоткуда раздался дикий, скрежещущий вопль.

— Все, можешь отпускать... — устало выдохнул маг, пряча цепь в сумку. — Ученица?

Ванесса опасливо передала ему Ага Масс Ссарату. Чаша, поглотившая маскима, ощутимо подрагивала — демону явно не нравилась его клетка.

— Этот Поглотитель мы в артефакт превращать не будем, — категорично заявил Креол, убирая чашу туда же, куда и цепь. — Просто расплавлю в тигле и разрушу его душу... Может, в следующем перерождении станет кем-нибудь получше демона...

— Где я? — прозвучал слабый голос с пола. — Что со... со мной?

Дофин, упавший без сил, как только лод Гвэйдеон отпустил его, с трудом приподнимался на ноги. Его глаза стали совершенно нормальными...

— Вымойте и оденьте! — крикнул Креол лакеям, с испугом заглядывающим в полуоткрытую дверь. — Ваш господин полностью здоров!

Те резво метнулись внутрь, подхватили дофина под руки, не обращая внимания на грязь и нечистоты, и вынесли наружу. Тот не сопротивлялся, только нервно дрожал — пять лет с демоном внутри просто так не забываются...

— Это было потрясающе... — признала Ванесса. — Но теперь мне срочно нужно принять душ.

— Хвала Пречистой Деве, спасшей душу этого несчастного, — сотворил перечеркнутый круг лод Гвэйдеон, благочестиво наклоняя голову.

— При чем тут она?! — возмутился Креол. — Это я! И вы тоже!

— Даже я! — пискнул Хубаксис.

— Ты Посланник Пречистой Девы, — вновь вернулся к своей любимой логике паладин. — Леди Ванесса твоя ученица. То есть апостол.

У Вон пораженно округлились глаза. Так она о себе еще никогда не думала...

— А вы сами? — спросила она у лода Гвэйдеона.

— Я Паладин Девы. Все мои дела — во славу Ее и во имя Ее.

— Ладно, не спорь с ним, — отмахнулся Креол. — У каждого свое жизненное кредо...

Император принял гостей только через полчаса. Сначала он долго беседовал со своим исцеленным сыном. Когда же дофин вышел, Ванесса поразилась, как быстро его привели в порядок. После того как его вымыли и одели, он превратился в весьма симпатичного молодого человека. Поговорить с ним никто не успел — его буквально уволокли прочь. Отъедаться и отсыпаться...

— Ну что, император доволен? — громко спросил Креол, входя в тронный зал. — Кажется, я исполнил обещание...

Император несколько секунд молча взирал на мага с прежним ледяным лицом. А потом в его глазах на миг появилось что-то человеческое — и он... поклонился. Его голова оставалась склоненной почти полминуты — небывалый случай в истории Империи Ста Тысяч! Выпрямившись, он произнес одно-единственное слово, обращаясь прямо к Креолу, Ванессе и лоду Гвэйдеону:

— Садаф[5].

— Император выражает глубокую и искреннюю благодарность своим дорогим гостям, — затараторил ошарашенный церемониймейстер. — Император говорит, что для него было великой честью встретиться с Четвертым Посланником Пречистой Девы. Император немедленно исполнит свое обещание и передаст святому и'Креолу часть Священного Ключа. Император выражает надежду, что его дорогие гости окажут ему честь и останутся погостить в Хур-Аани. Император просит дорогих гостей принять некоторые скромные подарки. Император говорит, что он сам и вся Империя Ста Тысяч вечно пребудут в долгу перед его дорогими гостями.

— Однако емкое слово... — пробормотал слегка ошарашенный Креол. — Часть Священного Ключа позвольте получить... да, спасибо. За подарки тоже благодарю, а вот остаться погостить никак не можем. Очень спешим, очень мало времени. Святой Креол везде нарасхват, везде надо успеть...

— Император с пониманием относится к этому и хочет заверить, что его дорогих гостей всегда будут рады видеть в Хур-Аани. Император просит прощения за то, что он вначале усомнился в святости святого и'Креола. Также император просит прощения у иТвэйдеона за пренебрежительное прежде отношение к Ордену...

Церемониймейстер еще очень долго передавал мысли своего повелителя. Сам император больше ничего не говорил — только стоял с высоко поднятой головой и изображал из себя восковую статую.

— Ну наконец-то... — облегченно вздохнула Ванесса, очутившись на борту коцебу. — Как они живут с такими дурацкими порядками?

— Не знаю, — пожал плечами Креол, показывая дворцовым лакеям, куда складывать императорские подарки.

Обктамерон пришлось выключить, и теперь снаружи толпилась уйма народа. Обступив со всех сторон особняк, люди удивленно цокали языками. Но подняться по трапу и взойти на бронзовый диск никто из них не осмеливался.

Когда летающий дом поднялся в воздух, Ванесса посмотрела в бинокль на окна тронного зала. Ей почудилось, что за одним из них стоит император и машет рукой, но она могла и ошибиться... В конце концов, такое поведение было бы вопиющим нарушением всех этикетов...

— Теперь на запад, сэр? — поинтересовался Хуберт. — К деревне Пуал?

— Точно, — кивнул маг. — Раб, за мной! У нас еще зеркало не доделано!

Лод Гвэйдеон отправился кормить Гордого — Хуберт заботился о коне так же, как и обо всех остальных жильцах дома Катценъяммера, но паладин предпочитал лично убедиться в том, что с его рысаком всё в порядке. А Ванесса, приняв душ, как планировала, задумалась, чем бы ей заняться. Можно было посмотреть видео, или потренироваться в магии, или... ее взор упал на груду коробок и коробочек из тростниковой бумаги, подаренных благодарным императором, и проблема выбора отпала сама собой.

Совершенно непонятно, как Лоолендль Девятый умудрился в столь краткие сроки приготовить такую кучу подарков. Оставалось предположить, что где-то во дворце у него есть комната, заваленная сувенирами — специально для таких случаев. В Империи Ста Тысяч не существовало ничего даже отдаленно похожего на официальные награды — ордена, медали... Отличившихся подданных император всегда награждал «памятными подарками».

— Какая прелесть... — буквально захлебнулась от восторга Вон, вытаскивая из плоской коробки небесно-голубое бальное платье из самого лучшего шелка, густо усыпанное мелким жемчугом.

— А мне?! — вылетел прямо из пола Хубаксис. — Мне, мне, мне?!

— Хуби, а ты откуда? Креол тебя разве отпустил?

— А я ему пока не нужен, — отмахнулся джинн. — Вон, я тоже хочу чего-нибудь... этакого! Ой, гашиш!

Хубаксис проскользнул сквозь бумагу, разорвал одну из упаковок изнутри и вынырнул с перламутровой шкатулкой, заполненной каким-то сыпучим порошком. Судя по запаху — не гашиш, но действительно какой-то наркотик.

— А где мое стеклышко?! — капризно воскликнул Хубаксис. Как известно, на джиннов практически не действует большинство наркотических веществ. Однако хитрозадые подданные Великого Хана нашли-таки способ портить себе здоровье. Когда джинн смотрит в глубь особым образом обработанного кристалла горного хрусталя, его мозги так уплывают, что он может забалдеть даже от дешевой махорки.

А если джинн, имеющий такое стеклышко, разживается героином или чем потяжелее, он надолго впадает в нирвану... Причем безо всякого привыкания! Поневоле позавидуешь...

— А ну-ка дай сюда! — отняла у него шкатулочку Ванесса и без лишних слов швырнула ее в камин. Оттуда поднялось сизое облако сладко пахнущего дыма.

— Ты что, сдурела?!! — в ужасе заорал Хубаксис, буквально прыгая вслед за утерянным счастьем. Он нырнул в огонь и заметался между языками пламени, пытаясь собрать пепел и одновременно с силой втягивая в себя наркотический дым. — Вон, ты... ты... ты сквалыга! Сама не нюхаешь и другим не даешь!