Остров соблазна - Конни Мейсон

— Мистер Хиггс поцеловал меня, Ева. Прямо в губы!

— В таком случае тебе не кажется, что его следует называть как-нибудь иначе, не «мистер Хиггс»? — со снисходительной улыбкой сказала Ева.

— Пожалуй, ты права. Перегрин, — Пенни попробовала имя на вкус. — Прекрасное имя, но в то же время свирепое. В конце концов, перегрин — это сокол[26]. Тебе не кажется, что это лучшее имя, какое только может быть у мужчины?

Ева согласилась, что перед таким именем не устоят даже ангелы, и на Пенни его магия определенно действовала. Однако Еву отвлекали мысли о Николасе. Ей необходимо было поговорить с ним. Она позволила подруге поболтать еще полчасика — и это было невероятно долго для робкой, застенчивой Пенни, — а потом сослалась на головную боль, чтобы побыстрее переодеться ко сну и остаться одной.

Приложив ухо к двери, Ева прислушивалась, не ступает ли Ник по сосновым половицам. Заслышав его шаги, она кинулась к стулу у камина и взяла в руки книгу, которую, правда, читала с трудом. Не годится, чтобы Ник подумал, будто она его дожидается.

Шаги стихли у ее двери.

Хорошо бы он зашел и поговорил с ней. Нет, Ева и без Николаса знала, что званый ужин имел большой успех. Ей вообще-то хотелось поговорить не об ужине.

Она хотела расспросить его об изменническом разговоре, который подслушал в конюшне Реджи Тенскру. Перед визитом Пенни Реджи удивил Еву: перемахнув через садовую ограду, он скороговоркой рассказал ей запутанную историю. Из сбивчивых объяснений Реджи Ева поняла, что Сент-Джордж Такер затевает что-то опасное. Нику, разумеется, хватит ума не ввязываться в безрассудное предприятие, которое затеял мистер Такер. Но из слов помощника конюха выходило, что Николас все-таки согласился.

Половицы за дверью скрипнули, и Ник двинулся дальше.

Ева выругалась себе под нос. Он наверняка видел свет, пробивающийся из-под двери. Он знал, что она не спит, и все равно пошел дальше.

Они почти не оставались наедине с тех пор, как Ева окончательно и бесповоротно отказалась идти к нему в содержанки. Когда Николас попросил ее быть хозяйкой на званом ужине, в ней затеплилась надежда, что он уже примиряется с мыслью о женитьбе. В конце концов, она выполняла обязанности жены на глазах у всех гостей!

Но Ник не постучал в ее дверь.

Так тому и быть — она пойдет к нему сама.

Дойдя до двери комнаты Ника, Ева повернула ручку и вошла без стука. Николас как раз снимал рубашку, и желтый свет прикроватной керосиновой лампы целовал его широкую спину.

— Что ты согласился сделать для Сент-Джорджа Такера?

Ник медленно повернулся к ней.

— Я подумываю продать ему того жеребца, если он заплатит цену, которую я назначил.

— Ничего подобного! — Ева скрестила руки под грудями, мучительно сознавая, что взгляд Ника упал на них. — Ты собираешься сделать что-то, за что тебя могут повесить.

— От кого ты такое услышала?

— Не важно, — сказала Ева, не желая выдавать Реджи. Ник не оценит зоркости глаз и длинного языка маленького шпиона. Ева взяла с Реджи клятву молчать, но у Ника могут быть эффективные методы узнавать правду. — Я знаю о зелье.

Его взгляд метнулся к ее лицу. Сделав пару широких шагов, Ник преодолел расстояние между ними.

— Что ты знаешь об этом?

Рассказ Реджи был слишком путаным и неполным. Мальчик решил, что Ник поспорил с гостем из-за травяного зелья — «того, что старухи собирают», — но Ева подозревала, что речь шла о более опасном его виде, пушечном.

— Расскажи мне.

Ник схватил ее за плечи и легонько тряхнул. Ева подняла подбородок.

— Мне известно, что тебя заставляют сделать что-то, чего ты делать не должен.

— Ева, ты же меня знаешь. — Он тихонько рассмеялся. — Для меня нет других законов, кроме собственной воли. Неужели ты действительно думаешь, что меня можно принудить к чему-то, чего я не хочу делать?

— Если ставки достаточно высоки, манипулировать можно кем угодно.

— Ты меня обнадеживаешь, лисичка. Честное слово! — Любой мог бы обмануться его беззаботным смехом, но его глаза не улыбались. — Я по-прежнему хочу тебя. Очевидно, мои ставки не были достаточно высоки.

— Именно так, дубина ты стоеросовая.

— Ты, как всегда, очаровательна, — сказал Ник, качая головой. — Разве я могу устоять? Допустим, я предложил бы тебе брак…

— Но ты не предложил, а теперь пытаешься сменить тему.

Ева стряхнула со своих плеч руки Николаса и ткнула указательным пальцем в его голую грудь. Если он думает, что может отвлечь ее неуклюжим предложением, то жестоко ошибается. Кроме того, ей нужно больше, чем его имя. Ей нужно его сердце. Ева пообещала себе, что даже если Николас попросит ее выйти за него замуж, она скажет «нет», если вместе с рукой он не предложит ей свое сердце.

— Я никуда не уйду, пока ты не расскажешь мне, что задумал.

Ник задержал на ней взгляд, а потом подошел к кровати и сел на край.

— Я собираюсь совершить государственную измену.

Ева последовала за ним и села рядом.

— Расскажи мне.

Широко раскрыв глаза, Ева слушала Николаса, пересказывающего требования колонистов. Порох в обмен на еду. И никак иначе.

— Это не составит особого труда, — сказал Ник. — Склад плохо охраняют и…

— Но если тебя поймают… Ах, Николас!

Наказание за предательство было таким же, как и в те времена, когда Генрих VIII взошел на британский престол. Повешение, потрошение и четвертование.

— Меня не поймают.

— Но…

Голос изменил ей. При мысли о том, что прекрасное тело Николаса уничтожат с такой жестокостью, Еве сделалось дурно.

— Твоя забота трогательна, любимая.

Он приложил ладонь к ее щеке и провел большим пальцем по приоткрытым губам.

Любимая. Ах, если бы он говорил серьезно! Но ее любовь — не шутка, хотя она не могла сказать ему это. И она не сдастся, попытается отговорить его рисковать собой.

— Ник, ты не понимаешь. — Она взяла его руку в свои руки. — Попадать под жернова закона ужасно. Ты не знаешь, каково это — не иметь власти над собственным телом. Они схватят тебя, будут делать страшные вещи и… сломают тебя. — Ее голос срывался на рыдания. Казалось, что плеть снова опускается на ее спину. — Ты не сможешь их остановить, а я не смогу этого вынести.

Все ее тело охватил озноб. Николас привлек ее к себе, и она с радостью укрылась в его объятиях. Он был таким теплым, и Ева слышала, как быстро стучит его сердце у нее под ладонью. Она подставила ему губы, и он покрыл их своими.

— Если есть другое решение проблемы, я на это не пойду, Ева, — сказал Ник. — Но я пока его не вижу.