Остров соблазна - Конни Мейсон

До этих пор.

Хиггс найдет блудного сына в доме отца и передаст сообщение Николаса.

Однако он сомневался, что полковник Такер заклал упитанного тельца.

— Тут что-то затевается, — сказал Еве Николас, как только они миновали центр города. Он с шумом втянул воздух, как будто мог распознать грядущие перемены по запаху. — Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала.

— Что?

— Сегодня на ужин приглашены гости. — Нику было нужно одно: остаться наедине с Евой и помириться с ней. Ее молчаливая отчужденность доводила его до умопомрачения. Чтобы вернуть ее расположение, ему и так придется попотеть, а тут еще Сент объявился на острове и заваривает какую-то кашу. — Мне нужно, чтобы сегодня вечером ты была моей хозяйкой. Сможешь обо всем договориться с Санторини?

Ева кивнула.

— Ужин должен быть роскошным. Рассчитывай на дюжину гостей.

Он неплохо знал Сента и был уверен, что этот человек таскает за собой кучу пособников. Для Николаса очень важно было отвлечь Сента, отделить от помощников и взять над ним верх. И хорошо бы разобраться с интригами Такера за один вечер.

— Дюжина гостей на сегодняшний ужин? Но осталось слишком мало времени! — запротестовала Ева.

— Санторини ради тебя в огонь пойдет. — Ник не добавил, что и сам на это готов. — Вы что-нибудь придумаете.

— Что все это значит?

— Не знаю. Хиггс не стал подробно распространяться на пристани, — ответил Николас. — Однако если из-за этого Сент-Джордж Такер вернулся на Бермуды, не жди ничего хорошего.

— Почему?

— Потому что он радикал. Всегда им был. Подозреваю, он снюхался с той шайкой в Бостоне, которая ратует за независимость. Ей-богу, так оно и есть. — Николас покачал головой. Политика становилась для него важной только тогда, когда влияла на торговлю и делала его контрабандные операции выгодными. — И что еще хуже, этот подонок где-то держит мой корабль.

Ева пристально на него посмотрела. Пусть между ними случались размолвки, но Ник был уверен, что Ева прекрасно понимает, как тяжело ему будет потерять «Сьюзен Белл».

— А если ты в своем доме открыто примешь Сента и угостишь его шикарным ужином, никто не скажет, что ты вступил с ним в тайный сговор и помогаешь ему в том, что он затеял, — сделала вывод Ева. Она проследила ход его мыслей настолько безукоризненно, точно он поделился ими вслух. — Будь осторожен, Ник.

— Я всегда осторожен.

Ужин удался на славу. Санторини побаловал гостей белым рыбным супом, за которым последовали курица в медовой глазури, голени ягненка, тушеная говядина и утка под апельсиновым соусом. Ева сидела на дальнем конце длинного стола, развлекая гостей рассказами о Лондоне, которые, как подозревал Ник, были плодом ее живого воображения. Тем не менее она легко и с блеском поддерживала беседу.

Ева была такой милой, такой изящной, что Ник невольно задумался, отчего он так противится браку с ней. «Я ее жалею», — напомнил себе Николас. Из него не выйдет хорошего мужа, и с годами ситуация вряд ли изменится к лучшему. И все же мысль об этом не раз приходила Нику в голову, пока он наблюдал, как непринужденно держится Ева, ведя вечер.

Мисс Смайт оживилась в праздничной обстановке и позволила уговорить себя после ужина поиграть гостям на клавикордах.

Никто не подавал виду, что за пышным фасадом клубится дым мятежа.

Когда гости поднялись из-за стола, чтобы перейти в гостиную и послушать музыку, Сент Такер небрежно бросил:

— Насколько я знаю, твоя чистокровная скаковая кобыла недавно ожеребилась. Нельзя ли взглянуть на малыша?

«Начинается!»

— Разумеется, — сказал Ник. — С вашего позволения, господа…

Николас молча шагал к конюшне бок о бок со своим бывшим другом. Сент был младше его на шесть лет и гораздо щеголеватее. Но были времена, когда они вдвоем разносили в щепки лучшие трактиры острова. Когда политические взгляды Такера подвигли его выступить против короны, Ник разорвал с ним дружбу — государственная измена не могла принести пользу бизнесу.

А вот изучение юриспруденции в колониях явно пошло Сенту на пользу. Его камзол был сшит из дорогого бархата, а на туфлях сияли серебряные пряжки. Его парик из конского волоса отвечал самым высоким требованиям моды. Однако процветание не изменило его политических убеждений.

— Так уж вышло, Ник, — заговорил Сент, вплотную подойдя к стойлу, чтобы потрепать жеребенка по холке. — Король Джорди[24] игнорирует наши требования. Он не оставил нам выбора.

— Выбор есть всегда.

Сент оскалил зубы в полуулыбке.

— И теперь пришел черед выбирать тебе, Ник.

Сент отдал ему письмо.

Ник сорвал печать и при желтом свете фонаря прочел послание. Оно пестрело цветистыми фразами и напыщенными тирадами самооправдания, но суть заключалась в том, что колонии больше не будут обменивать продовольствие на соль. Им нужно «пушечное зелье» — порох, который хранится на британском складе боеприпасов, расположенном на острове.

Ни больше ни меньше.

Письмо было подписано неким генералом Джорджем Вашингтоном.

— Значит, вы решились на вооруженный бунт.

Ник вложил письмо в конверт и отдал его Сенту. Держать у себя этот документ значило подписать себе смертный приговор.

— Наши требования справедливы, — сказал Такер.

— Заморить голодом целый остров, по-твоему, справедливо? — жестко спросил Ник. — Ты здесь родился, Сент. Ты знаешь, мы не можем сами себя прокормить. Земля непригодна для фермерства. Мы должны покупать продовольствие.

— Ник, нам нужно это «зелье».

— Тогда иди со своей петицией к губернатору.

— Ты несешь вздор. Ты знаешь, что старый олух не пойдет против короны.

— Да уж.

— Кроме того, он всего лишь марионетка, а не настоящий мужчина, как мы с тобой, — сказал Сент. — На острове все знают, кто тут настоящий хозяин. «Если хочешь, чтобы что-то было сделано, иди к лорду Нику», — так здесь говорят.

— Я не сделаю этого.

Ник развернулся и пошел к выходу.

— Как знаешь, — крикнул ему вслед Такер. — Но за последствия отвечать тебе. Как думаешь, скоро люди начнут варить свои башмаки?

Задолго до того, как зимние шторма превратят атлантический океан в мыльную пену. Из Англии помощь не придет. Силы короны и так истощились — необходимо было поддержать войска, посланные навести порядок в Америке. Остров Дьявола боролся за выживание в одиночку. Если не будет возможности пополнять запасы продовольствия, до весны каждой семье придется постоять у края могилы. Они будут хоронить своих больных, стариков и детей.