Расскажите вашим детям. Сто одиннадцать опытов о культовом кинематографе - Александр Павлов

И все же после выхода фильма стало ясно, что делать серьезное популярное эротическое кино больше невозможно. Правда, так обстояло дело до появления фильма «Пятьдесят оттенков серого», символично вышедшего в 2015 г. и ставшего «Шоугелз» 2010-х. Отличает «Пятьдесят оттенков серого» лишь то, что это кино, хоть и обруганное критиками, все же заработало в прокате много денег. Наконец, двадцать лет спустя (тут Тарантино попал в точку) «сексплуатационное кино», оставаясь вульгарным и пошлым, нашло свою аудиторию в поле мейнстрима.

Мало кому известно, что существует низкобюджетная вторая часть «Шоугелз: Пени с небес», вышедшая в 2011 г. Сценаристом, режиссером и главной звездой картины стала Рина Риффел, сыгравшая эпизодическую роль Пени в оригинальной версии. В новом кино заняты эпизодические актеры из первой части. Фильм намеренно снят как очень плохое кино и подается соответствующим образом – как сознательный кэмп. В аннотации к фильму даже сказано, что сиквел представляет собой то, что могло произойти с «Шоугелз», если бы его продюсировал и ставил Джон Уотерс. Продолжение можно смотреть только самым преданным фанатам «Шоугелз». Но даже им следует быть готовым к тому, что они увидят.

Вторая часть, конечно, тоже стала культовой, но среди ограниченной аудитории, особенно среди фанатов «самого плохого кино в мире» и тех, кто любит сознательные отсылки к культовому кино и, в частности, к Дэвиду Линчу (Рина Риффел играла эпизодическую роль в «Малхолланд Драйв» – отсылка к этой роли в фильме, разумеется, тоже имеется). Но до популярности первой части этой очень далеко.

Шоссе в никуда

LOST HIGHWAY

ФРАНЦИЯ, США, 1996 – 134 МИН

ДЭВИД ЛИНЧ

Режиссер:

Дэвид Линч

Продюсеры:

Дипак Наяр, Том Штернберг, Мэри Суини

Сценарий:

Дэвид Линч, Бэрри Гиффорд

Операторская работа:

Питер Диминг

Монтаж:

Патриция Норрис, Расселл Дж. Смит, Лесли Моралес

Музыка:

Анджело Бадаламенти

Главные роли:

Билл Пуллман, Патриция Аркетт, Джон Роселиус, Луис Эпполито, Дженна Мэтлинд, Майкл Масси, Роберт Блейк, Генри Роллинз

В середине 1990-х журнал о кино «Premiere» заказал американскому писателю Дэвиду Фостеру Уоллесу репортаж о съемках фильма Дэвида Линча «Шоссе в никуда». Уоллес выполнил свою работу в высшей степени добросовестно, написав, по сути, небольшую книгу. Однако нельзя сказать, что это была книга о фильме в точном смысле слова. В эссе содержались размышления о творческом гении Линча (или не совсем гении – автор так и не смог разгадать личность режиссера, что не удивительно, ведь они даже не разговаривали), о других картинах режиссера, об американской культуре, американском кинематографе, о кино вообще, наконец, о самом Уоллесе. Удивительно, но в этом тексте нашлось место и предмету статьи – самой ленте «Шоссе в никуда». Уоллес даже сделал поправку, что все-таки ему придется написать про съемочную площадку и собственно «Шоссе в никуда», иначе редакторы его не поймут. «Репортаж» в итоге был опубликован в сокращенном виде, а полный вариант текста вышел в сборнике эссе Уоллеса «Предположительно забавные вещи, которые я больше не буду делать» [Walless, 1997].

Дэвид Линч – автор, который пользуется культовой репутацией не только в Соединенных Штатах, но и по всему миру. Во Франции его чтят как одного из самых интересных здравствующих режиссеров. Не случайно одну из лучших и наиболее влиятельных книг о Линче написал французский киновед Мишель Шион [Chion, 2005]. Также не случайно, что именно французская кинокомпания в 1990-е заключила с режиссером контракт на съемки нескольких фильмов, благодаря чему мир увидел «Шоссе в никуда»[20]. Этот фильм в России, возможно, стал наиболее культовым, так как широкая зрительская аудитория, в том числе взрослые, смотрела кино, уже зная Линча по сериалу «Твин Пике». Молодые люди знали его как одного из авторов, создающих нестандартное и одновременно интересное кино: в России в тот момент популярность Линча могла сравниться только со славой Тарантино. Привлекательным для молодежи – в том числе русской – фильм стал и благодаря саундтреку, в который вошли композиции ставших в тот момент крайне востребованными Мэрилина Мэнсона и группы «Rammstein» и всегда востребованного Дэвида Боуи.

Дэвид Линч почти всегда попадал в целевую аудиторию культовых фильмов – «Голову-ластик» любят поклонники полночного кино, «Дюну» – фанаты фантастического кино и писателя Фрэнка Герберта, «Человека-слона» – те, кто предпочитают смотреть драмы про физические девиации, «Синий бархат» – зрители неонуара и те, кому интересен постмодерн. Несмотря на то что знаковыми и наиболее культовыми фильмами Линча являются «Голова-ластик» и «Синий бархат», необходимо закрепить культовую репутацию картины «Шоссе в никуда». Тем более что лента «Шоссе в никуда» близка «Синему бархату» как никакая другая картина режиссера. Именно про этот фильм Линча написал книгу современный культовый философ Славой Жижек [2011]. Вкупе с Уоллесом – это уже почти тенденция.

Женатой паре Фреду и Ренэ (Билл Пуллман и Патриция Аркетт), проживающей в престижном доме в пригороде Лос-Анджелеса, кто-то подкладывает под дверь видеокассеты, на которых снят их дом – сначала снаружи, а затем изнутри. Но это не все их беды. Наряду с этим Фред подозревает, что жена ему неверна. На последней подкинутой видеокассете записаны сцены, в которых он находится рядом с трупом жестоко убитой, расчлененной Ренэ. После этого Фреда сажают в тюрьму. Но очень скоро на его месте оказывается совсем другой человек по имени Пит (Бальтазар Гетти).

Личность Пита устанавливают (он работает механиком в автосервисе), и невиновного, неизвестно откуда взявшегося человека отпускают на волю. Вскоре Пит встречает Эллис, которая является копией Ренэ, за исключением того, что ее волосы другого цвета. Пит завязывает с ней интрижку, хотя она женщина мистера Эдди, гангстера (Роберт Лоджиа). Ближе к концу фильма, когда посреди пустыни Пит занимается любовью с Эллис, в конце полового акта она шепчет ему на ухо: «Я никогда не буду твоей» и исчезает в сарае. Слышны сирены полицейских машин, Пит садится в машину и в дороге снова превращается во Фреда.

Славой Жижек интерпретирует фильм следующим образом: главный герой не может получить женщину в реальности и в приступе ревности убивает ее, после чего не в силах пережить полученную травму и потому воображает себе новую жизнь, в которой он – другая личность (Пит) и в которой тоже есть женщина, и он снова пытается ею обладать. Однако воображаемый мир оказывается еще более жутким и травмирующим, чем реальность, и ускользающую роковую женщину теперь уже Пит все равно не получает. Тогда он возвращается в реальность. Жижек также считает, что «Шоссе в никуда» и «Малхолланд Драйв» – две версии одного фильма, построенные по одному принципу – контраста воображаемой жизни и жизни реальной. Однако у «Шоссе в никуда» гораздо больше общего с «Синим бархатом».

В «Синем бархате» мы видим два идеальных мира, две фантазии – мир американской мечты и противоположную ей вселенную, в которой живут гангстеры и извращенцы [McGovan, 2007, р. 90–109]. Примерно то же мы наблюдаем и в «Шоссе в никуда». Учитывая эту мысль, можно предложить две интерпретации картины. Первая: герой Билла Пуллмана вообще не живет в реальности и воображает себе два фантазийных мира. Мы видим мир американской мечты, где супружеская пара живет в сытом пригороде, и андеграунд, в котором обитают гангстеры, производители порно и наркодельцы. Идеальный мир дает пробоину в тот момент, когда в нем возникает желание получить женщину, причем особенную женщину – роковую. Этот идеальный мир может оставаться таковым лишь при условии, что в нем будет отсутствовать желание, в данном случае желание женщины, если использовать терминологию Тода Макгована. Как в «Синем бархате» житель пригорода Джеффри (Кайл Маклахлен) начинает желать роковую женщину Дороти (Изабелла Росселини), проникая в мир перверсий и криминала, так и в «Шоссе в никуда» Пит, такой же житель пригорода, соприкасается с миром порока, только возжелав роковую женщину, не довольствуясь обычной девушкой. Оба «идеальных мира» представляют собой фантазию мужчины, пытающегося укрыться от реальности.

Но что если более верна другая, вторая, интерпретация? Что если не Фред придумывает себе личность Пита, но Пит придумывает себе личность Фреда? В конце концов, мистических и необъяснимых вещей в «реальной жизни» Фреда, возможно, даже больше, чем в жизни Пита. Это реальность, в которой есть место и пороку, и измене, и запретам, воплощенным в фигуре мистера Эдди. В таком случае начало и конец фильма – это всего лишь сон, который действительно закольцован, но идет не с начала, а с середины, обрамляя собой настоящий мир. Кроме того, Пит вполне может при первом травматическом столкновении с реальностью снова сбежать в мир фантазии – о чем говорит концовка фильма.