Искры. Подпольные историки Китая и их битва за будущее - Ian Johnson
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Большинство людей, с которыми мы общались во время нашего визита, сдержанно относились к обсуждению тех дней. Они часто называли их бессмысленными - коммунистическая партия по-прежнему правит Китаем, и эта тема была закрыта. Одна женщина, ставшая жертвой группового изнасилования, совершенного убийцами ее семьи, даже прямо сказала г-ну Тану, что его стремление написать эту историю бессмысленно. Что касается следующего поколения, то они были настроены неоднозначно. Некоторые приветствовали Тана как провозвестника правды, но многие другие хотели забыть прошлое - у них была своя жизнь и надежды на то, что их дети поступят в университет, купят дом или поедут за границу. Страдания как-то удешевляли этот мир новообретенного процветания, напоминая о том, что он был построен на насилии. Мало кто хотел об этом слышать.
Но Чжоу была совсем другой. Ей уже 81 год, но она все еще была стройной и ходила с прямой осанкой, ее лицо было точеным, а глаза запавшими. Она спокойно рассказывала о событиях прошлого. Когда она становилась эмоциональной, мистер Тан нервно отходил в сторону, не желая повторно травмировать ее. Но она настаивала, чтобы другие знали, что произошло.
"Каждый раз, когда я вижу ребенка по телевизору или своих внуков, я думаю о трех драгоценных детях, погибших в пещере. Каждый день я думаю об этом".
"Но прошло пятьдесят лет, и у вас есть семья. Должно же быть хоть какое-то утешение в том, что произошло с тех пор?"
"Нет, никогда".
Мы посетили столько других мест в округе Дао, что через четыре дня у меня голова шла кругом. Мы подъехали к плотине, которая была завалена трупами. Мы навестили двух братьев, которые выжили после того, как их бросили в воду. Мы говорили об отсутствии справедливости. Неужели расследования, проведенные партией, ничего не дали? Да, сказал мне Тан, но результаты были крайне неадекватны.
"По данным комиссии, к убийствам были непосредственно причастны 15 050 человек, в том числе половина кадровых работников и членов партии в уезде. Но только пятьдесят четыре человека были осуждены за свои преступления, а еще 948 членов партии понесли дисциплинарное наказание. Кроме того, семьи получили всего по 150 юаней за каждого убитого. Это было эквивалентно примерно 5 000 или 6 000 юаней [около 1 000 долларов] в сегодняшней валюте".
Мы говорили о том, что истинное признание прошлого стало менее вероятным, чем когда-либо. Правительство при Си Цзиньпине ностальгирует по прошлому. Критиковать эпоху Мао невозможно. Но, по мнению Тана, это временно. Система прогнила, и правительство это знает - отсюда и бесконечные, бессмысленные кампании по обелению прошлого. Однажды настоящая история выйдет наружу, и он знал об этом, читая истории Сыма Цяня, Су Дунпо и других древних правдоискателей. Документирование этого не было квиксизмом. Он твердо рассчитывал, что это окупится - не для Тана лично, а для его страны.
Мы уже подходили к концу нашего пребывания, и я снова спросил его, что он имел в виду, говоря о мясницком мече. Это было идиоматическое выражение: fang xia tu dao, di li cheng fo. Буквально это означает: "Отложи свой мясницкий нож и немедленно стань Буддой". В буддийской теологии это можно прочитать как призыв немедленно прекратить свои дурные поступки и стать лучшим человеком. Что он имел в виду?
"У меня три намерения. Первое - как говорит Будда, чтобы люди опустили свои мечи для убийства. Только тогда им будут отпущены грехи. Второе - я хочу, чтобы коммунистическая партия действительно опустила свой меч для убийства и начала реформы. И в-третьих, дело не в ноже в руке. Дело в ноже в сердце. Ван Янмин (неоконфуцианский философ, живший с 1472 по 1529 год) говорил, что легко победить бандитов в горах, но трудно победить бандитов в сердце. Это относится ко всему населению. Это не относится к Коммунистической партии, это относится ко всем нам: мы должны сложить ножи в наших сердцах. Только тогда мы сможем двигаться по демократическому пути. И тогда в будущем, если у нас возникнут проблемы, нам не придется решать их путем резни и убийств или столкновений кулаков, или кто сильнее, тот и победил".
Но, конечно, государство уже не так жестоко, как в прошлом?
"Государственная власть по-прежнему опирается на ствол пистолета. Сейчас Коммунистическая партия уже не может никого обмануть, потому что она [идеологически] обанкротилась. Раньше они полагались на обман и насилие. Сейчас они полностью полагаются на насилие. Подумайте обо всех арестах и задержаниях. Это единственный способ правления. Бросьте нож и покайтесь!"
Память: Видеосъемка китайских деревень
Международный университет коммуникаций Китая в Пекине - это версия Колумбийской школы журналистики, элитная площадка для подготовки будущих журналистов. Разросшийся кампус в восточной части Пекина раньше находился за много миль от города (что позволяло держать назойливых писателей на расстоянии), но теперь он поглощен городским разрастанием Пекина, и до него легко добраться на метро или по шоссе.
Одна из его школ - Центр устной истории имени Цуй Юнъюаня, названный в честь известного ведущего Центрального телевидения Китая, который присоединился к факультету в 2012 году. Цуй Юнъюань был одним из самых любимых людей на CCTV, юморным, самокритичным ведущим нескольких передач, особенно ток-шоу "Говори все как есть", которое он вел с 1996 по 2002 год. Цуй покинул шоу после приступа депрессии, вернулся в другое шоу, а затем в популярный сериал о сражении Китая с Японией во время Второй мировой войны. В конце концов он ушел с телевидения, чтобы преподавать в школе.
С точки зрения партии, Цуй, должно быть, изначально казался надежной фигурой для руководства центром. Его серия передач о Второй мировой войне давала ему безупречную репутацию - кто может найти недостатки в журналисте, который хочет вести хронику борьбы Китая с Японией на протяжении всей жизни и смерти? И его причины преподавать устную историю также были безупречно патриотичными: во время подготовки сериала он обнаружил, что японские ученые провели больше устных интервью с китайскими ветеранами, чем китайские ученые. Он решил, что к устной истории нужно относиться серьезно, и партия согласилась с этим, особенно если она должна прославлять китайскую нацию. На свет появился Центр устной истории Цуй Юнъюань, в центре которого были семинары, призванные обучить простых людей ремеслу интервьюирования пожилых членов их общин.
