Открытия, войны, странствия адмирал-генералиссимуса и его начальника штаба на воде, на земле и под землей - Евгений Титаренко

— А Проня один, — с опозданием уточнил Петька.

— Знаем… — внимательно наблюдая за поляной, ответил лейтенант.

Мишка восторженно объяснил:

— О, они все знают! Прям идут за вами, читают. Здесь, говорят, отдыхали, здесь что-то советовались, а здесь мы опоздали, говорят, чернобородого надо вылавливать. Смелые, говорят, ребята, рядом лежали. Там холмик такой, в осоке, наподобие мыска, — объяснил Мишка, как будто лежал на этом холмике не Петька, а кто-нибудь другой. — Они все разглядели! — заключил Мишка.

— А ящик мы прятали? — спросил Петька.

— Какой ящик? — удивился лейтенант. — Ящика мы не видали.

Мишка ухмыльнулся, подмигнул Петьке.

— Шутят! Видали ящик. Оставили тама.

Лейтенант взял их за плечи, прерывая болтовню, поставил перед собой лицом к поляне и рук с плеч не убрал.

— Ящик — это ваша находка, — сказал лейтенант. — Мы не решились трогать.

— Почему наша? — обиделся Петька. — Всех.

— Ну, всех так всех. А ваша все же в первую очередь, — согласился лейтенант и чуть притиснул их друг к другу, как бы предупреждая: «Тихо…»

Костер горел неважно. Проня подбросил охапку хвороста и, опустившись на колени, стал дуть в огонь.

Из кустов за его спиной шагнул на поляну знакомый Петьке гигант старшина, спокойно, бесшумно прошагал до пня, спокойно сел на него рядом с ружьем и полез в карман за папиросами.

Петька даже рот разинул. Только Мишке, который, видимо, уже считал себя знатоком милицейской службы, не терпелось тут же разъяснить Петьке что-то, и лейтенанту приходилось все время крепко держать его за плечо, чтоб не вертелся.

Можно представить себе, каково было при этом изумление Прони, когда он, оглянувшись, увидел старшину. Нет, он сразу даже не поверил себе. Он глянул и, сидя на корточках, стал спокойно протирать слезящиеся от дыма глаза, потом глянул еще раз, потом еще…

Старшина не нашел спичек в кармане и, наклонившись, взял из-под ног у Прони тлеющую ветку. Прикурил.

Лицо Прони перекосил ужас. Он вскочил и прыжком через костер рванулся бежать. Но в том направлении, куда бросился он и откуда должен был наблюдать Никита, у самой опушки поляны «от нечего делать» что-то разглядывал в лютиках еще один милиционер.

Проня рванулся в новую сторону.

Навстречу ему, о чем-то переговариваясь между собой, вышел Владька с младшим сержантом милиции.

Тогда, остановившись в нескольких шагах от костра и закатив глаза, Проня страшно закричал на весь лес:

— В-ва!.. В-ва!.. В-ва!.. Ув-ва!..

— Все в порядке, мальчики. Идемте, — подтолкнул лейтенант Мишку и Петьку.

Они вышли на поляну. Лейтенант направил их к старшине, а сам пошел к Проне.

— А-а! — сказал старшина. — Беглецы! — Ну, теперь я вас через всю деревню проведу! Верно, Миш?

— Верно! — по-свойски отозвался Мишка.

Старшина встал, сгреб их в охапку и легонько подбросил на руках.

Мишка и Петька разом заголосили: немножко обидно, когда тебя швыряют, словно ты пушинка.

А лейтенант остановился лицом к лицу с Проней и молча наблюдал, как тот орет, раздирая на себе одежду. Когда Проня выдохся на минуту, лейтенант спросил:

— Все? — и коротко приказал: — Кончайте комедию. Сумасшедшим вы уже были. — Показал головой на костер: — Марш.

Проня поколебался еще какую-то секунду, потом сник на глазах и молча побрел к костру.

Никита и Владька были уже здесь.

— Эге, ребята! На кого вы похожи? — неожиданно воскликнул старшина. И захохотал.

Никита, Петька и Владька огляделись и даже чуточку растерялись, только теперь заметив, что ни на одежде, ни на лицах у них не осталось чистого пятнышка. Все с ног до головы в земле, в пересохшей болотной тине, в царапинах.

— Нич-чего! — утешил старшина, заметив уныние на лицах путешественников. — Подчистимся! Матерей не напугаем!

— А вы тогда поймали, кто хотел кассира убить? — спохватился Никита.

Старшина сразу посерьезнел.

А лейтенант кивнул на Проню:

— Вот он, перед вами, ребята.

Путешественники уставились на мнимого сумасшедшего.

Сколько же зверств может натворить один такой вот человек?..

Проня всполошился сразу. От безумия его и следа не осталось.

— Это не я! Это тот! Я тут ни при чем!

— Ладно! — остановил его лейтенант. — Будем считать пока, что одним убийством на вашем счету меньше. — И оглянулся. — Все собрались?

— Так точно, товарищ лейтенант! — доложил старшина, глянув на подошедших к путешественникам сержанта и еще двух милиционеров.

— Пойдем напрямик, ребята, — лейтенант указал через лес: — Тут нас машина поджидает. А за ящиком отправим старшину. Доверяете?

Редко красневший Петька покраснел сквозь грязь.

Лейтенант рассмеялся.

— Я ручаюсь за него! Ему можно доверить. Вы будете ходить долго, а старшина у нас по семь километров в секунду делает.

И, подмигнув путешественникам, старшина с одним из милиционеров зашагал в тайгу.

Последний барин

Машина стояла на просеке…

Как это хорошо, оказывается: идти спокойно, весело переговариваясь, зная, что больше тебе никто не угрожает и никого не надо задерживать!

Светит солнце над головой. Поет на разные голоса тайга… Тайга — друг, тайга — помощник, тайга — родина. И свежий, душистый воздух переполняет легкие.

Телогрейки путешественники сняли, шли, перекинув их через плечо.

Милицейский шофер сидел под березой и, как это делают девчонки, обрывал по лепестку цветок ромашки.

Рядом с машиной стоял майор.

Лейтенант, приближаясь к нему, перешел на строевой шаг, вскинул руку.

— Задание выполнено, товарищ майор. Преступник задержан.

Майор пожал ему руку, потом, веселый, улыбающийся, сделал шаг в сторону путешественников.

— Благодарю, орлы, и поздравляю! С задачей справились.

Ближе всех к нему стоял Мишка, поэтому он Мишке первому протянул руку.

А бывший дезертир Мишка успел подучиться у милиционеров и, пожимая протянутую ему руку, заорал на весь лес:

— Служу Советскому Союзу!

Остальные переняли у Мишки эту фразу, и каждый, отвечая на рукопожатие, прокричал:

— Служу Советскому Союзу!

Майор снова улыбнулся и вовсе уж не официально, а как-то по-домашнему повторил:

— Молодцы, ребята…

Потом оглянулся на Проню.

— Видели, кто обрубил вам руки?.. С таким вот оружием не побоялись вас! — Взяв у Петьки дротик, майор показал его Проне. — Если бы вы понимали, отчего это… вы бы не рискнули сунуться к нам.

Проня шевельнул набрякшими желваками.

— Нервничает… — обронил Никита, поскольку глаза его в это время остановились на Прониной скуле.

Майор усмехнулся.

— Еще бы. Причин много… — И, сдвинув брови, опять обернулся к Проне. — Не так ли, герр Менке?

— Я не Менке! — быстро отозвался Проня.

— Ну, скажем… мсье Виллард.

— Я не знаю такого! — рванулся Проня.

— Скажем еще точнее! — жестко остановил его майор. — Господин Сопляков!

Путешественники как стояли, так и оцепенели.

Перед ними был живой — не сказочный, а из мяса и костей — барин! Проня, что плясал на белоглинских улицах, был барином!

Первым захохотал Петька. Потом остальные.

— Барин!

— Он самый… — подтвердил майор. — Бывший, к счастью. Да только он не хочет согласиться с этим.

Проня весь трясся от злобы.

— А Владька в его доме живет! — сказал Мишка.

— Поганый дом! — отозвался Владька. — Клетушки, кладовушки!

— Время, хлопцы… — остановил их майор. — Будем надеяться, что это последний барин, которого довелось вам увидеть, — рассеянно проговорил он и объяснил Проне: — Это внуки ваших крестьян. Небось помните: Ложковы, Савостины… Были у вас? Ну, то-то. Едем, хлопцы. Подберем старшину с вашим сокровищем. И — в Свердловск. За родителей не беспокойтесь. Родителям уже сообщили… Михаил вон уже в курсе всех дел! Будете нашими гостями. Значит, Никита… — безошибочно указал он (еще бы!), — теоретик, вроде начальника штаба… Владислав… Так? — (Тоже нетрудно угадать. Достаточно пять минут поболтать с Мишкой.) — И Петр. Командующий. Точно? Едем.

Гостиница

После того как они рассказали о своих странствиях, их отвели в гостиницу.

Гостиница походила на сказочный дворец: огромные люстры, множество электрического света, телефоны, радио. Ходить бы и ходить взад-вперед по мягким, будто мох в тайге, коврам!

Но ходить им не пришлось. Им выделили целый номер с четырьмя застланными красивыми покрывалами койками, каждому полотенце, каждому две подушки, каждому тумбочка, два огромных шкафа на четверых, тут же душ: хочешь — холодная вода, хочешь — горячая, мыло на полочке, а на столе телефон.

Петька снял трубку, боязливо послушал гудок и положил ее назад.